Зона Надлома

Руки спасенного дрожали, но он жадно набросился на еду. При виде ужина организм возликовал, ему нужны силы, он должен поправиться. Заместителю главы СНБ казалось, что в жизни он не ел ничего вкуснее.

Ярослав не мешал. Он сидел, изучая водную гладь. Костер незаметно угасал. Грибной запах дразнил желудок.

— Кто вы?

— Ярослав Залесский, банк «Достояние», если знаете, — не счел нужным скрывать мой спутник.

Мужчина медленно кивнул.

— Колдун?

— Как вам угодно.

Вежливое обращение создавало с прошлым разговором резкий контраст. Как будто совершенно разные люди. Не успела я порадоваться прогрессу и торжеству этикета как услышала нечто о-очень занимательное.

— Ольга, юрист. По прибытию на континент все забудет.

Бывший пленный снова кивнул.

Сначала я подумала, что ослышалась, или это просто блеф, а потом… Это словно удар электрическим током. Я поспешно отвернулась, все-таки не так уж хорошо я собой владела, как оказалось! Вот, значит, как, я ему помогаю, а он! Скотина неблагодарная!!!

— Александр, — представился потерпевший. На меня Саша обращал внимания не больше, чем на прибрежные деревья или камни.

— Я вас не удерживаю и не собираюсь ни к чему принуждать, — продолжил Ярослав. Он поворошил спящие угли палкой, посыпались мелкие искры.

— Мне нужно вернуться, — голос Александра на мгновение предательски дрогнул.

— В пещеры? — иронично поинтересовался колдун.

— Нет. На континент.

Я вдохнула и выдохнула, заставляя себя внимательно вслушиваться в разговор. Обида перешла в злость. Доверять людям — какая глупость! Но так сложно об этом постоянно помнить! Почему я ничего не чувствовала, неужели, как большинство, хотела оказаться обманутой? Ведь говорили: Вася предупреждал, сестра. Я сама сотни раз предостерегала друзей… И почему это так больно, так сильно задело?

— Мы идем в другую сторону. Если будем живы, через две-три недели, возможно, месяц вернемся.

— Слишком долго.

— Уж как получится.

Они помолчали, а потом Саша спросил:

— А вы не боитесь?

— Чего?

— Мести.

— Дознаватель мертв.

Мужчина улыбнулся, но его улыбка больше напоминала оскал хищного зверя. Он тоже умел распознавать ложь, не так мастерски, как Ярослав, но этого умения вполне хватило понять: дознавателя на этом свете больше нет.

— Хорошо, Ярослав, я согласен. Информация за возврат домой. Только сейчас. Немедленно.

— Не получится, — честно ответил колдун.

— Тогда ничего не выйдет, — резко произнес потерпевший.

— Жаль, — в голосе Ярослава скользило сожаление, но ситуации оно не меняло. — Я не могу иначе. Цена этого времени — человеческая жизнь.

Он встал и развернулся, собираясь отойти.

— Подождите! — крикнул мужчина. — Чего вы хотите? Я заплачу!

Доселе невозмутимого лица коснулось отчаяние. Проползло ядовитыми змеями сквозь трещины маски. В то мгновение он был готов отдать многое, очень многое.

— Мне больше ничего не нужно, — отказался Ярослав, пресекая последующий торг.

— Скажите, я смогу дойти один?

Этот неожиданный вопрос заставил меня вынырнуть из пучины мрачных мыслей. Саша спрашивал совершенно серьезно, в погасших глазах вспыхнул луч надежды. Ненормальный! Без лодки, без карты, на ногах едва держится! Куда ему идти?! Здесь дорога только одна — за грань.

— Для вас цена этого времени жизнь. Для меня тоже, — пояснил потерпевший.

— Как врач, я бы сказал вам «нет», но дороги будущего непредсказуемы, — промолвил Ярослав после минуты раздумий. — Я посмотрю, что можно сделать.

Три раза он бросал камешки, исписанные рунами. В них напряженно вглядывался Александр, словно надеясь прочесть свою судьбу.

— Вы умрете, — наконец сказал колдун. — Ближе к началу или середине, но исход один. Иного нет.

Огонек надежды в конце тоннеля способен творить чудеса, но, когда он гаснет, образовывается пустота, исчезают, наполнившие тело и душу силы. Ярослав говорил, что переход, возможно, займет меньше времени, но Саша уже не слышал. Мужчина потерял сознание, он был еще слишком слаб. Не один год будут напоминать о себе, полученные в зоне Надлома, раны.

Удостоверившись, что из лишних ушей в наличии только драконьи, я медленно подошла к костру. Лицо окаменело, ярость застыла внутри и напоминала вулкан: чуть тронь — потекут потоки кипящей лавы.

— Скажи, пожалуйста, каким образом я все забуду? — голос прозвучал спокойно, ровно.

— Так безопасней, — произнес мужчина бесстрастно.

— Для тебя?

Клокочущая злость превратилась в стальной клинок, и неожиданно стало легко.

— Он из какой-то силовой структуры. Возможно, разведка, или внутренняя безопасность. Поверила? Он тоже. Тебя «светить» совершенно незачем.

Я молча развернулась и направилась к озеру.

— Обиделась, — заключил Ярослав.

— Приняла к сведению, — ответила равнодушно.

Мысленно похвалила себя — голос не подкачал. Хоть что-то приятное. А какой хороший был день…

— Доверяй самому первому чувству, пусть оно вспыхнет лишь на долю мгновения, — тихо посоветовал Ярослав. — Этот человек опасен, он очень хороший специалист. Только его дело в масштабах государства и люди в нем разменные пешки. Я уже давно известная персона, поверь, никакой радости в этом нет. Но я могу выиграть бой и жить так, как считаю нужным. А ты?

Я молчала, слишком очевидным был ответ. Если даже простой обман не смогла почувствовать… Видимо, переоценила меня Яна, и сама я за последние дни крылья расправила. Действительность снова сложила их за спину, хорошо хоть целыми.

— Следи за словами, не показывай, что что-либо можешь. Договорились?

— Да.

Соберись! Слишком много ошибок уже допущено. Сожаление, грусть — все это будет потом. Сейчас важен только путь вперед и больше ничего.

— Не расстраивайся, мы сами пошевелиться боимся, — Яна протянула палочки с готовыми грибами. — Все крылья затекли!

Для наглядности она помахала вышеупомянутыми конечностями. Близрастущие ромашки закачались, в воздух поднялась, потревоженная стайка мошкары.

— Пшли, противные!

Насекомые обиженно зажужжали.

Меня разбудила когтистая лапа Яны и тихий шепот:

— Оля, проснись!

— Что случилось?!

— Тихо! — шикнула нарушительница покоя. — Еще Ярослава разбудишь, а он мне по шее даст.

Драконица замерла и напряженно прислушалась, но мужчина спал.

— Идем к озеру, только тихонько. Что же ты как шумишь! — укорила юная авантюристка.