Зов бездны

Полувеликан сидел в камере, в маленькой пустой комнатке, одной из пяти в ряд. Небольшая тюрьма была выстроена прямо под поместьем Порядка. Диего трясло, он боялся, был готов заплакать. Требовал, чтобы его несостоявшаяся цель пришла к нему. Хотел разобраться.

— Э-этого не может быть, — смотрел он на свое предплечье. — Н-не может.

Еще утром на грубой коже, как и у любого гражданина Солнечной, красовался эпиграф. Магический документ, подтверждающий личность. Эти символы нельзя было срезать, нельзя прижечь, ведь они проникали глубоко в тело носителя и оставались даже на костях.

Но вот Диего смотрел на то самое место и ничего не видел, эпиграф испарился. Сколько бы раз здоровяк ни проводил пальцами, пытаясь вызвать плавающие буквы… Пустота. Страх парализовал его, сковывал. Кто прокрался к нему в камеру? Кто стер то, что невозможно стереть?

Кто дал заказ на Корнара?

Глава 24 Не герой

— А у вас тут… миленько, — окинул я взглядом главный холл Порядка, а в частности — толпу «стражников», недобро смотрящих на меня со всех сторон. Трое слева, двое справа, один на верхнем этаже. Несколько горничных.

Убранство, как и полагалось по репутации этого дома, было сведено к минимуму: мало украшений, никакого декора. Темно-синяя ковровая дорожка до лестницы, безвкусные картины с изображениями фруктов, пара доспехов по углам. Зато просторно, да.

— На кладбище и то веселее. Хе-хе, — подмигнул я ближайшей девушке, законница расы авари отвела взгляд. — Н-н-да. О! — наконец показалась Сесил. — Вот та, ради кого я пришел. — Красивый жест. — Спасибо, что составили компанию.

— Все свободны, — сразу скомандовала Сесил. — Те, кто на постах, возвращайтесь, остальным отдыхать. Время позднее.

И вправду, снаружи уже вовсю правила ночь, но седеющая женщина выглядела свежо и, как всегда, при полном официальном параде. Она вообще знает, что такое сон?

— Корнар, — дернула Сесил головой: «Следуй за мной».

— Слушаюсь и повинуюсь.

Уходящие ученики не оценили шутливости в моем голосе. Сесил, само собой, закатила глаза.

Миновав несколько комнат, мы остановились в пустом помещении с одной дверью и теперь уже настоящим стражником в доспехах.

— У-у-у, миры меняются, а тайные подземелья для потех везде одинаковые. — Мужчина дернул головой. За забралом лица было не видно, но возмущение явно. — Просто шучу.

— Открывай, — проигнорировала Сесил мои выходки. Эх, до чего скучная особа.

Ключ в паз, поворот, щеколда в сторону, еще замок. Дверь открывается. Законница снимает со стены фонарь, хорошенько встряхнув мотыльков внутри, и вот мы спускаемся в маленькую тюрьму имени Порядка.

Преодолевая лестницу, Сесил ввела меня в курс дела. Теперь стала понятна срочность.

— Ты точно знаешь, что твои люди — это твои люди?

Еще ступенька вниз.

— Я проверила всех. — Доверяй, но… Вы сами знаете. — Все ученики и члены Дома Порядка были там, где им и положено, никаких отлучек или покинутых постов.

— Угу, — вел я пальцем по стене. — Тогда, может, в это подземелье есть другой вход?

— Один вход, один выход, — отсекла она и эту идею.

— То есть тот, кто стер эпиграф Диего, ходит сквозь стены? Или стал невидимкой? Или… — провел я языком по краю губы, — умеет манипулировать разумом?

Сесил остановилась. Бросила на меня хмурый взгляд.

— Ты, видимо, не до конца понимаешь значимость исчезновения эпиграфа? — посветила она фонарем прямо мне в лицо, пришлось прикрыть глаза рукой.

— Просвети меня, а то я не местный, забыла?

И да, конечно, я все знаю про эти маленькие рисунки на руках, но нигде не написано, что бывает при их отсутствии. А не написано, потому что теоретически это невозможно. Эпиграфы еще одна… ну, назовем это отличительной чертой Солнечной Земли. Представители каждой светлой расы (и именно поэтому существует это определение) — полувеликаны, авари, люди — рождаются с этими рисунками. Ага, имя никто не выбирает. Разумный рождается уже с готовым. И лишь раз сила Благодати позволяет его изменить. Процесс я наблюдал воочию. Кстати, как на самом деле зовут Фиону? Кличка Ткань была дана в приюте. Фионой она называет себя сама, но в эпиграфе есть настоящее имя, от этого никуда не деться…

Стоп. Сам подумал, и сам оценил. Власть над эпиграфами имеет только Король и высшие из Ордена.

— Теперь дошло? — увидела законница выражение моего лица.

— Дорогуша, ты думаешь?.. — что к этому причастен Король.

— Пока, — продолжила она путь, — я ничего не думаю.

Да и поверить в подобное даже мне сложно.

Нет-нет-нет, я слишком мало хожу по земле, чтобы навлечь на себя гнев бессмертного лидера. И с чего? Риодан сам одобрил авантюру с проклятыми, дал Рокду свободу действий. Кусочки паззлов сыплются, как из рога изобилия, и картина пока выходит нелепая.

Еще одна дверь. Прежде чем открыть последнее препятствие, Сесил выдохнула.

— Но сам факт этого… ужасает. — Она сняла монокль. — По закону сейчас Диего никто, он вроде гоблина.

А-а-а, двадцать пятая строка: «Существо без эпиграфа не значится как представитель светлой расы».

— Его можно убить без всяких последствий, — потер я подбородок. — Законы и правила теперь на него не распространяются, пустое место. Как ты сказала? — шевельнул я мизинцем. — Словно гоблин в лесу.

— Никакого суда теперь не будет, — сжала зубы Сесил. — Нельзя судить несуществующую личность.

Все происходящее выглядело как лазейка, кто-то очень умен — и воспользовался несовершенством судебной системы Солнечной. Но, судя по растерянности Сесил, с таким она никогда не сталкивалась. Какая мощь, какая интрига! Столько вариантов.

Это была разовая акция по стиранию? Или теперь безличностных будет больше? Может, мои воздыхатели попробуют стереть и мой эпиграф? Или Мистер Незнакомец стал ренегатом, ослушался приказов вышестоящих и теперь исправляет свою погрешность?

Что же из этого верно?

Загадка такого масштаба заставляла все внутри у меня сжиматься от предвкушения, возбуждала даже похлеще, чем Мира, причиняющая боль другим!

…почти…

Враги живут не только в Бездне, они ходят рядом, скрываются в лучах солнца. Приглашают меня на танец!

— Стой тут, Сесил, — открыл я дверь.

— Не надо мне приказывать, — продолжала хмуриться она. — Но да, Диего согласен говорить только с тобой. — Законница посмотрела в проход с дверями камер. — Прошу только об одном, — положила она руку на гарду. — Не смей убивать его.