Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант. [СИ]

– А что тут у него самое опасное?
– переспросил Илья, ощупывая Серегу.
– Похудел-то как, а ведь и недели не прошло, как мы его...

Он не договорил, потому что майор яростно шикнул на него:

– Сереге давно похудеть не мешало, а тут случай подвернулся. И нам тащить его легче будет.

– Это точно, - вздохнул Илья.

– С ног начнём, а потом уж будем вверх двигаться, если всё как надо пойдёт, - деловито распорядился Иванов.
– Ну, всё, брат, сосредоточились и... поехали!

Оба мысленно сцепились, взяли Горшечкина в ментальные тиски, чтобы случайно не дернулся и не навредил лечению, и начали внутреннее обследование ног. Как и в случае с ребенком, они действовали путём сравнения и восстанавливали повреждённые мышцы и костную ткань на одном куске аналогично такому же на другой ноге.

Затем пришла очередь рук. Наконец, решив, что и с ними всё более-менее в порядке, друзья как могли, восстановили обожженые мышцы спины и приступили к осмотру живота.

'Да...
– мысленно изрёк Илья, рассматривая внутренности и пытаясь определить, где нужно вмешательство.
– Тут сам чёрт не разберёт!'

'А ты помаленьку каждый орган рассматривай и регенерируй, - отозвался майор, решивший идти до конца.
– Надо спешить, время поджимает'.

'Кажется, я понял, - неуверенно предложил Илья, - тут надо изменять интенсивность излучения зрения и переходить на более короткие частоты. Ну, что-то вроде рентгена получится, только послабее. Тогда поврежденные места будут казаться слепыми белыми пятнами, как вот здесь, - он указал пальцами на то место, которое под кожей и рёбрами занимали лёгкие'.

'Ты гений, Илюха!
– воскликнул майор, - я тоже вижу эти слепые пятна. Ну, теперь мы тебя быстро приведем в норму', - произнес он, обращаясь к неподвижному телу, крепко зажатому в ментальные тиски.

Через полчаса совместных усилий практически всё было восстановлено, кроме головы. Оба уже чувствовали себя измотанными до предела, но останавливаться не собирались.

'Кажется, это называется дисфункция мозга, - неуверенно произнёс Иванов, внимательно разглядывая то, что скрывала головная повязка больного.
– У нас в госпитале таких ребят после контузии импульсной магнитотерапией лечили...'

'Ну, может и мы попробуем импульсами, толчками то есть, по каналом прогнать сгустки, как думаешь?
– вздохнув, отозвался Илья.
– Или лучше попытаться эти комки крови растворить?'

'Видишь, дергается, когда к ожогам притрагиваемся. Надо его в сон погрузить, - предложил Андрей.
– Тиски - тисками, а он, как мне кажется, от сильной боли балансирует на грани, как бы опять в шоковое состояние не впал'.

Оба сосредоточились, пытаясь совместными усилиями погрузить Горшечкина в транс. Напрасно - стена в сознании Серёги осталась незыблемой, как будто он нарочно пытался не допустить из в святая святых - собственный мозг.

– Надо же, как сопротивляется, - удрученно вслух пробормотал Илья.
– И как только сил у него хватает?

– Зато у нас они на исходе, - огрызнулся майор.
– Ещё раз пробуем, и если не получится, надо сматываться, с Серёгой или без, иначе нас тут всех накроют...

Илья ещё раз посмотрел на Горшечкина - его лицо было смертельно бледным, он тяжело, прерывисто дышал. Репин положил руки на мокрые от пота виски Серёги и попытался ментальной дугой отключить его сознание.

Рош Лочан, поставивший защитный экран, не смог устоять перед такой колоссальной перегрузкой и не выдержал - отключился впервые в жизни и упал в глубокий обморок.

– Есть хочу, - первое, что сказал Серёга, открыв глаза. Он с трудом сел на высокой операционной кровати и с удивлением огляделся вокруг.
– Где это я?

– Ну ты даёшь, парень!
– хохотнул майор.
– Только очнулся и сразу жрать ему подавай! Боюсь, до самого Клима подхарчиться нечем будет. Можно, конечно, на пищеблок заскочить, но в данной ситуации, время работает против нас. Подняться и самостоятельно прогуляться сможешь? Ты, конечно, знатно отощал на глюкозе да на витаминах, но на вид - по-прежнему не слабый. Дойдём до машины - шоколадку получишь, а сейчас вставай!

– Вставай, Серёга, - эхом откликнулся Репин.
– Пара сматываться отсюда!

Они подхватили охнувшего Горшечкина под мышки и буквально выволокли его на себе в коридор. Тот сначала еле переступал ногами, потом стал ступать всё увереннее, прямо на глазах возвращаясь к жизни.

– Дай я сам его придержу, а ты прикрывай!
– скомандовал Илья, обхватывая Горшечкина за обретённую в результате болезни талию.

Майор послушно остался в арьергарде их малочисленной группы.

Неожиданно дверь в другом конце коридора распахнулась и из неё, покачиваясь, вышел Доктор. Он мутным взглядом посмотрел на непрошеных гостей, но никого спьяну не узнал; плохо ворочая языком, проорал:

– Это что за бардак, господа курсанты?! Кто вас сюда пустил, охламоны? А ну, марш в казарму!

– Вот так встреча!
– радостно воскликнул Андрей.
– Да вы никак пьяны в зюзю, господин мозгоправ. Нехорошо!
– покачал он головой и продолжил, куражась: - Пьянка на рабочем месте карается выговором с занесением в личное дело, лишением премии и тринадцатой зарплаты. Вплоть до отстранения от должности и смертной казни.

Доктор тряхнул головой и часто заморгал, до него дошло, наконец, что перед ним не курсанты и даже не экорейнджеры, и что добра от этой неожиданной встречи ждать нечего. Тяжёлая челюсть экоровского психиатра отвисла, глаза из мутных сделались стеклянными. В застывшем взгляде читался не страх, а фатальная обречённость.

Андрей подтолкнул к выходу Илью, приобнявшего за талию всё еще некрепко державшегося на ногах Горшечкина.

– Идите к флигелю, мужики, я вас догоню.

Репин посмотрел товарищу в глаза и увидел в них решимость, круто замешанную на лютой злобе.

– Андрей, может, не стоит... Давай, я его просто усыплю и память последних трёх часов сотру?
– Предлагая альтернативный вариант нейтрализации ненужного свидетеля, Илья догадывался, что Иванов его категорически отвергнет, но не предложить не мог.

– Я его сам усыплю, - со странной усмешкой, изломавшей побелевшие губы, процедил майор.
– Нет, Илья, незачем этой гниде белый свет коптить.

– Не он, так кто-то другой будет над людьми издеваться ...

– Одной гнидой меньше будет, - отрезал Андрей.
– Всё, разговор закончен, Илья. И даже не пытайся мне помешать.

Он решительно вытолкал товарищей из коридора и повернулся к Доктору, замершему посредине коридора, как тушканчик перед поднявшейся на хвосте и изготовившейся к смертельному броску коброй...