Зов пустоты

Второй внедорожник той же модели ехал следом, за ним на некотором отдалении – три минивэна с людьми и оборудованием.

Они на приличном расстоянии ехали за целью, ожидая приказа.

Руководитель группы, сидящий во втором «порше», только что отчитался о ситуации и о ресурсах, которыми располагает спецназ. Теперь он ждал обратной связи.

В идеале нужно было вынудить террористов свернуть с кольцевой, направить их в оцепленный район, заранее эвакуировав жителей, и приступить к задержанию. Но времени на такой сценарий не было. Кольцевую решили не перекрывать, чтобы террористы не услышали объявлений по радио и не поняли, что их выследили. Все они ехали среди невинных людей, не подозревающих о том, что неподалеку со скоростью семьдесят километров в час мчится настоящий пороховой склад.

Вертолет держался в стороне, ожидая приказа, но на данный момент приближаться было нельзя.

Текущий сценарий был одним из худших: террористов окружало слишком много людей. Но выбора не было, и штаб ГВНЖ на всякий случай разработал собственный план. Безумный план. Соразмерный грозящей опасности.

В таких случаях решение принималось на верху иерархической пирамиды – в Елисейском дворце. Президент прервал официальный завтрак с представителями профсоюзов и присоединился к кризисному штабу, где ему передали всю информацию.

Часть советников предлагала выждать в надежде на то, что террористы сами выедут из людной зоны, и тогда задержать их будет куда проще и безопаснее. Другие, напротив, настаивали на том, что террористы рано или поздно заметят слежку и ГВНЖ лишится преимущества, связанного с эффектом внезапности. Хуже того, учитывая количество взрывчатки, можно считать, что внедорожник заминирован, и будет катастрофой, если его взорвут на кольцевой. Вокруг машины, мотоциклы, автобусы, в том числе и школьные, – в общем, кромешный ужас… Самые опытные военные подчеркивали, что важно остановить «БМВ» на кольцевой, на трассе, где относительно просто задержать преступников; если же они въедут в Париж, то предугадать маршрут и окружить их будет гораздо сложнее. Основная задача состояла в том, чтобы убрать как можно больше гражданских от точки перехвата, но это казалось невозможным на шестиполосном шоссе. Обстановка накалялась, президенту предлагали разные варианты, просчитывали риски, готовили заявления на случай успеха и провала операции; каждая служба хотела применить свой план вместо плана ГВНЖ и предлагала ответы на все возможные вопросы. Тем временем все задействованные подразделения с бьющимся сердцем готовились выступать по приказу.

Решение нужно было принять быстро. Каждая секунда была на счету.

Сидящий во втором «порше» руководитель группы спецназовцев выслушал указания начальства, кивнул и повернулся к подчиненным:

– Терять то минимальное преимущество, которое у нас есть, рискованно. Дан приказ атаковать. Они не должны въехать в Париж.

При этих словах человек за его спиной открыл ноутбук и спросил:

– Сколько у меня времени?

– Они запустили процедуру, у тебя меньше двух километров. Остается молиться, чтобы «БМВ» прямо сейчас не съехал с кольцевой.

Он хлопнул водителя по плечу, и тот рванул вперед.

– Поравняйся с ними. Но медленно, чтобы они ничего не заметили. Парни, готовьтесь.

68

Здание вокзала в Медоне представляло собой некое подобие ар-деко, смешанное с более современной невзрачной архитектурой, и было начисто лишено индивидуальности. Чего не скажешь о Людивине, которая решительным шагом двинулась внутрь. Сеньон неотступно следовал за ней.

Она заметила первую камеру наблюдения, хорошо видимую снаружи. Но прежде чем засесть в кабинете и начать просматривать долгие часы записей, она хотела прочувствовать атмосферу вокзала, обследовать его, особенно входы, понять, что могло заинтересовать преступника, собирающегося совершить теракт. Она ничего не знала о плане террористов. Почему Медон? Почему в сторону Монпарнаса? Она предполагала, что придется сесть в поезд и поискать главную мишень на линии. Может, ветка идет мимо полицейского участка? Или школы? Или храма?

Платформы находились внизу, примерно в десяти метрах. Двое жандармов спустились по лестницам на длинную центральную бетонную платформу, разделяющую четыре пути. Вот уже несколько месяцев, оказываясь на вокзале, Людивине приходилось делать над собой усилие, чтобы прогнать жуткие картины – воспоминания о первом крупном расследовании, которое она вела вместе с Сеньоном и их бывшим коллегой Алексисом.

Настоящий момент. Только здесь и сейчас.

От платформы рельсы охряным языком бежали к горизонту, постепенно исчезая вдали. Ухоженные частные дома, голые деревья, прохожие на улицах: все вокруг напоминало о том, что Медон – довольно зажиточный пригород. Может, как раз поэтому террористы его и выбрали? Хотели ударить по всем слоям общества? Людивина не была в этом уверена, она чуяла что-то еще. Что-то связанное с маршрутом поезда.

– Прокатимся на электричке? – спросил Сеньон. – Ближайшая через пять минут.

– Нет, пока подожди.

Она наблюдала. Рассеянная толпа служащих и студентов ждет поезда. Большая часть с мобильниками в руках, кто-то читает книгу, остальные тихо беседуют или смотрят в пространство.

Было холодно, солнце куталось в одеяло из серых облаков и почти не светило.

Что здесь привлекло ваше внимание? Что имеет для вас символическое значение?

Людивина медленно переводила взгляд с колонн на погасшие фонари, разглядывала провода над рельсами, снова смотрела на пассажиров, но ничего особенного не замечала. Вдали от вокзала пути поднимались, выходили на насыпь.

Почему именно Медон? Зачем уезжать так далеко от убежища? А потом ехать в Париж? В этом нет никакой логики…

Если только их цель не находится где-то рядом. Она вновь осмотрела насыпь и отметила, что из поезда должен открываться хороший вид на частные дома и многоэтажки, стоящие ниже уровня путей.

– Давай все же прокатимся на электричке.

– Уверена?

– Ты сядешь у окна справа, я – слева. Ищем все, что похоже на символическую цель. По пути наверняка есть виадуки или что-то подобное – хорошая мишень. Место должно быть совсем рядом, иначе они бы не вышли на этой станции.

– Да, но стрелять из поезда не так-то просто…

– Не нужно быть метким стрелком, чтобы выбросить из окна взрывчатку. Это непросто, но если высунуть руку и размахнуться, то все получится.

– Эх… Ладно, я сяду справа.

Они медленно пошли вдоль платформы, слушая, как гудят рельсы, – приближался поезд. В конце платформы толпа поредела, пассажиры подошли к краю.

Состав въехал на вокзал, колеса скрипели, как разогретые бритвенные лезвия. Холодный воздух наполнился запахом резины от тормозов.

На последней скамейке Людивина заметила одинокого человека: он не сводил напряженного взгляда с кабины машиниста.

Девушка как можно незаметнее нашарила руку Сеньона и сжала.

Это лицо она бы узнала из тысячи.

До сих пор он был просто фотографией в деле. Но сейчас Абель Фремон сидел всего в двадцати метрах от нее.

69

Спецназовцы молча сидели в тихом салоне «порше-кайен» и сосредоточенно наблюдали за своей целью. Цель ехала прямо перед ними по скоростной полосе.

Ведущий автомобиль принял все меры, чтобы перекрыть дорогу, если «БМВ» решит свернуть с кольцевой. Террористов нужно было удержать на шоссе. Впереди был участок чуть в низине, обрамленный толстыми стенами, а это лучше, чем фасады домов на случай шальной пули.

– Догони их и перестройся вправо, – велел шоферу руководитель. – Нам надо ехать параллельно.

Урчал мотор, готовый в любой миг набрать обороты, но водитель пока щадил педаль газа. Он слегка надавил на нее, машина скользнула вперед и поравнялась с «БМВ».