Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури

Украсить здание чем-то иным с тех пор так и не довелось. Не дошли руки. Впрочем, возле окна развивался выцветший на солнце флаг, да появилась грубая деревянная вывеска над дверью.

Внутри таверна выглядела не лучше. Из-за широких окон помещение хорошо освещалось, хотя полумрак здесь подошел бы больше. Грубые обшарпанные столы, со следами въевшейся грязи словно умоляли дать им наконец спокойно умереть в жерле печи. Но с таким исходом толстый хозяин заведения, стоявший у барной стойки, был категорически не согласен. Оценивая посетителей по одному ему понятным критериям, он называл разные цены на одни и те же блюда, кому-то хамил, а перед кем-то заискивал, не забывая между делом покрикивать на молодых хорошеньких официанток, готовых рухнуть от усталости ничком, на заплеванные доски пола.

При всей отталкивающей несуразности заведения, еда оказалась отменной, правда именно эля здесь, как ни странно, не водилось. Потому я взял себе обычной воды в дополнение к свиному колену, а мой напарник шесть кружек медовухи да половину печеной курицы.

– Ну дела, – покачал головой Оселок, когда я закончил рассказ о посещении пана Ладмира, не став притом утаивать своего недуга, но и не вдаваясь в подробности о причинах его появления, – Решил бы, конечно, что ты брешешь, если бы не это, – он кивнул на меч нильдхейма, лежащий на столе.

В спокойной обстановке мне и самому оказалось любопытно получше рассмотреть оружие. Клинок, сантиметров семьдесят длиной, был слегка изогнут, наподобие сабельного, но с меньшим углом. Лезвие располагалось лишь с одной стороны, что принуждало к специфической технике боя, лишающей некоторых возможностей, впрочем, хорошо заточенное скошенное острие допускало и колющие удары. Над плоской овальной гардой гравировка в виде старых имперских рун, еле заметно отливала алым, стало быть, оружие несло на себе зачарование. Вот только какое именно знал лишь почивший владелец. Длинная рукоять с черной оплеткой, легко позволявшая держать меч обеими руками, заканчивалась приплюснутым, почти незаметным навершием. На нем был изображен тот же символ, какой носил на груди нильдхейм – белый круг с двенадцатью косыми лучами. То ли от удара о мою голову, то ли еще до этого, в навершии образовалась лопина, перечеркивающая символ пополам.

– И думаешь не обманет? – проговорил Оселок, расправившись уже со второй кружкой медовухи.

– Он тот еще хитрец, – пожал я плечами. – Не знаю. Надо послушать о чем сейчас люди сплетничать начнут. Покушение дескать случилось, или убийство. Оттого и предложил тебе подождать с отчетом.

– Да уж, новости разнесутся быстро, – угрюмо покивал собеседник. – Только какими бы они ни были…

Он вздохнул и, не собираясь заканчивать фразы, приложился к следующей кружке.

– Тебя так крепко держит за яйца этот Чингиль?

– Очень крепко, – нервно усмехнулся Оселок. – Слыхал фразу? Сначала ты имеешь свое дело, а потом дело имеет тебя. Вот то-то и оно.

Я хотел было уточнить, к чему он это сказал, как вдруг дверь таверны распахнулась и кто-то прокричал:

– Люди добрые, беда пришла! Пана Ладмира ночью приморили! В городской цитадели, ироды!

По залу прошел возбужденный гул, а глашатай меж тем не стал делиться подробностями и отправился сообщать новость дальше.

– Вот и наша отсрочка, – с улыбкой произнес я.

– А ты уверен, что все же… ни того? Что живой он остался, а? – с надеждой уточнил собеседник. – Может это твои проблемы с черепушкой? Вдруг примерещилась договоренность, а на самом деле лежит сейчас Ладмир в луже крови?

Я покачал головой, вновь удивляясь метаморфозе Оселка, ставшим олицетворением тревоги да затравленности.

– Уверен. Так что бросай свое дело, приятель, забирай у Чингиля награду, да уходи из города. Я вероятно так и поступлю.

– Погоди-ка! Но ведь люди Ладмира захотят доверить новое задание тебе.

– И что с того? Меня интересуют только деньги.

– Так значит ты их сможешь заработать! Сколько он там тебе обещал? В десять раз больше, верно?

Оселок облизнул пересохшие губы, а мне пришла в голову вещь удивительная, если не сказать невероятная. Только вот события последних дней упрямо отучали считать что-то таковым.

– Верно. Я подумаю. Но сперва скажи мне, Оселок, встречал ли ты когда-нибудь этого Чингиля лично?

– Нет, конечно! Но я знаю человека, который знает человека, встречающегося с Чингилем с глазу на глаз.

– А тебе не удивительно, что столь деликатные дела он ведет через уйму посредников? По моей информации Чингиль до вчерашнего вечера был в отчаянии, готовый схватиться за любую соломинку, лишь бы удержаться на плаву. Но при этом передавал нам задание через своего человека.

– Не знаю откуда у тебя такие сведения, – фыркнул Оселок, – Но так обычно и ведутся теневые дела. С нами, мелкими сошками, людям вроде Чингиля говорить не пристало.

– Я мог бы с тобой согласиться, если бы не знал о том, как этот человек начинал.

– О чем ты?

– О том, что сперва Чингиль решал все вопросы лично. Если, конечно, можно так назвать услуги, при которых он ничего не делал, ожидая, что проблема исчезнет сама собой. Его хитрости и предприимчивости можно только позавидовать, но дела шли в гору и настало время менять методы, потому как новые клиенты не готовы были платить за вероятность. Они желали видеть результат.

Оселок мрачно смотрел на меня, совершенно трезвым тяжелым взглядом.

– А учитывая, как крепко он влип, я подумал, может Чингиль на самом деле гораздо ближе к своим наемникам, чем хочет показать? Желая их контролировать и помогать, даже в самом дерьмовом плане.

– Как-то слишком дохрена ты знаешь… Как ты там вчера назвался?

– Пятиликий.

– Я бы сказал точнее – Десятиухий или Пятиносый. Имей в виду, что в Суурмаране сующим носы не туда, принято отрывать их вместе с головой. Строй впредь умозаключения поосторожнее и дважды думай кому их стоит озвучивать.

– Спасибо, – ответил я с улыбкой. – Я учту твой совет… Чингиль.

– Будем считать, что я этого не слышал.

– Будем считать, что я ничего и не говорил. Но похоже, ты оказался в таком дерьме, в каком побывать еще не доводилось.

Он молча подвинул мне одну из кружек медовухи и тяжело вздохнул.

– Ну а мне позарез нужны деньги на заряженное Истоком вино и информация о девушке, с которой случилось недавно разминуться. Если у Чингиля найдется подходящая работенка, и если он готов доверять наемнику чуть больше чем обычно, мы сможем какое-то время иметь с ним общие дела.

– Обычному наемнику, говоришь? – усмехнулся Чингиль, поднимая кружку. – Такой бы лежал до сих пор возле стога сена с переломанными костями, а не сидел здесь с мечом убитого нильдхейма. Ну давай уже, Пятиликий. За знакомство!