Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури

– А ты думал? С этими людьми оно так. Ответ мы получили. Выходит, работа сделана. Надо возвращаться домой, значит. И спасибо тебе, кстати.

– За что?

– Пан Глыхарь Чингиля уважает, видать обращался раньше. Но что-то сегодня уж больно не в духе. Не удивлюсь, если без тебя я и сам бы со скалы полетел. А так все хорошо.

– Это ты называешь, хорошо?

Он пожал плечами.

– Ладно, принеси мой меч. Умело эти черти веревки вяжут.

Едва Плуг помог мне освободиться, как из-под навеса высунулся возница, держа в руках горящую масляную лампу и скрипуче произнес:

– Ну так чего? Домой-то едем?

– Едем.

Несколько секунд, однако, я стоял на месте, стараясь обуздать кипящую в душе ярость. Доводилось мне встречать в жизни немало подонков и убийство невинного человека не казалось чем-то удивительным. Старый должок перед лекарем нес и вовсе не я, а один из моих пассажиров, что же до обращения с рабами – видал и куда более жуткие вещи. Но отчего-то душу все равно рвало на части.

Я вздохнул и рубанул мечом воздух, прежде чем убрать оружие за пояс.

Свет от масляной лампы при этом тут же погас.

– Эй, возница, – окликнул я насторожившись. – Это ты сейчас лампу погасил?

– Сама потухла.

– А ну-ка зажги ее снова.

Я совершил то же движением мечом, и ситуация повторилась.

– Да что ты, окаянная! Видать, масло дрянное или фитиль совсем выгорел.

Задумчиво посмотрев в сторону вершины горы, я залез обратно в экипаж, достал из рюкзака управляющий дисплей и начал разбираться с тем, как заглянуть в память Гамаюна.

– Что это у тебя? Светится, – поинтересовался Плуг, радостный оттого, что можно наконец убраться с каменоломни. Оставив его вопрос без внимания, задал собственный:

– Ты ведь уже был здесь, так?

– Ну?

– Почему так мало людей на вершине? Я успел сосчитать шестерых, помимо рабов, счетовода и Глыхаря.

– А мне почем знать? Наверняка в домах еще есть. Надсмотрщики за рабами внизу опять же. Ну и когда мрамор до реки отвозят, поди хорошее сопровождение выставляют, значит. Не пойму только, к чему ты это спрашиваешь.

Мне наконец удалось отыскать запись увиденного БПЛА, и я отмотал назад, к тому самому моменту, как мы поднимались на гору. В это время Гамаюн пролетал в аккурат над площадкой. Нажал на кнопку включения звука и услышал четыре трели колокольчика.

– Волшебное, что ли? – с любопытством поинтересовался напарник, тыча пальцем в дисплей.

– Тормози! – гаркнул я вознице, стукнув для верности кулаком по стене, а после обратился к Плугу. – Твоему хозяину нужен мрамор? Он его получит.

Теплый белый и округа обратилась блекло-серыми разводами, на которых яркими пятнами выделялись люди. Теплый черный и все изменилось с точностью до наоборот. Тип радуга – разноцветные переливы, где преобладали синие да желто-оранжевые пятна. Вернул первый вариант на управляющем дисплее и таинственный тепловизор в недрах БПЛА вновь повиновался.

Орел кружил над каменоломней уже час, не привлекая к себе внимания, а я считал людей, изучал действия часовых и прикидывал собственный маршрут.

По всему выходило, что попасть на гору мне удастся без особенных проблем, если сумею воспользоваться преимуществом внезапности, а вот дальнейший путь вызывал вопросы. Плуг был прав и в некоторых помещениях также находились люди, однако способностей Гамаюна не хватало, чтобы почувствовать тепло их тел сквозь толщу мраморных стен. Скольких я смогу зарубить, прежде чем поднимут тревогу? А если среди них есть маги?

Возможность восстановиться от тяжелых ран давала мнимое, очень опасное успокоение, и я старался гнать его подальше. Вряд ли смогу выжить, если маг противника разорвет мое тело в клочья или придется разделить печальную судьбу Айни. Да даже отрубленная конечность, не говоря уж об отделенной от туловища голове, вполне могут оказаться смертельной раной. Так что, пока не выясню границ оберегающего меня заклинания, стоит относиться к опасностям боя так же, как и прежде.

И все же отступать я не собирался. Желание отомстить, должок Асхара перед старым лекарем да банальное чувство справедливости гнали меня вперед. Что удивительно, ни один из пассажиров, даже корыстный Гурн, не возражал. Впрочем, частичка последнего лукаво намекала, что среди хранилища припасов может обнаружиться не просто бутылка, но даже бочонок заряженного Истоком вина и с таким предположением оставалось только согласиться.

Определившись с планом действий, я подобрался ближе к платформе, скрываясь среди грубых валунов. Достал из рюкзака управляющий дисплей и подлетел БПЛА к дежурившим бойцам.

– Смотри-ка, чего это? – удивленно бросил один, указывая на висящего в воздухе орла с расставленными крыльями.

– Чертовщина какая-то, – ответил другой и потянулся за камнем.

БПЛА взмыл вверх, ровно по вертикали, чем еще сильнее удивил наблюдателей. Часовые принялись наперебой обсуждать увиденное, а я высунулся из-за укрытия и взмахнул мечом. Дистанции метров в десять не хватило чтобы погасить обе масляные лампы, установленные на стене возле платформы – огонь потух лишь в одной из них, однако этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь внимание. Стражники обернулись, дав мне возможность приблизиться на несколько шагов, чтобы завершить начатое.

– Магия! – рявкнул самый высокий, опомнившись первым.

Первым же он и лишился жизни.

Двое других успели вытащить оружие, но не привыкшие к темноте глаза помешали им защититься.

Последний мешкался дольше всех, приняв в итоге самое неудобное мне решение – вместо попытки дать бой, кинулся к тросу, что тянулся к колокольчику на вершине. Я рубанул его по спине, однако неудобная позиция да добротный кожаный доспех не позволили даже оставить ранения.

Он ухватился за трос и протараторил:

– Не убивай! Или подниму тревогу!

Я демонстративно отвел меч в сторону. Несмотря на темноту кругом, лунная ночь позволяла разглядеть мой силуэт.

– Уходи.

Он размышлял всего секунду.

– Дай фору!

Я отступил на несколько шагов, после чего стражник рванулся с места и сломя голову понесся по каменистому перевалу. Искать его не хотелось. Однако кто знает, какие у них здесь припасены секреты, для поднятия тревоги?

Благодаря БПЛА и магии меча, позволявшей видеть все как днем, догнал беглеца через пару минут. Он начал просить пощады, чем едва меня не разжалобил. Прижатые к стенке подонки лучше всех прочих умудряются выглядеть несчастными жертвами. Вот только я помнил, как он прокомментировал падение со скалы девушки, посетовав лишь на то, что не смог ее до этого отыметь. Постарался сделать так, чтобы умирал он тихо, но не быстро.