Зов скитальца. Том второй

В моей голове закрутился ураган из вопросов, но я не знал какой из них стоит задать. Времени было настолько мало, что в итоге я решил просто не перебивать.

— Это мой фолиант, — ректор указал на книгу, которую Леона держала в руках. — Я был одержим историей Создателей с самого рождения. Настолько, что однажды меня сочли сумасшедшим и заточили в доме для нелюдей с психическими отклонениями. Потому что я предвещал Армагеддон, но еще не знал, что никто не хочет слышать об этом. Ядерная война помогла мне освободиться также, как помогла Сербу. Таарис заклеймил нас почти одновременно.

Все это время я воевал с тем, кого уже давно нет в живых. Вот же черт… Причин убивать старого эльфа у меня все меньше, но я просто не могу отдать Другза…

— Почему вы не закрыли порталы, как только убили Таариса? Вам же никто не мешал?! — спросил я, пытаясь услышать хоть что-нибудь, за что ректор заслуживает смерти.

— Я готовился к встрече с Вестниками Смерти всю свою жизнь. Гремлины купидонов, способные завладевать телами монстров. Вот истинная причина. Без грозных тварей наша армия одна, с чудовищами, в которых вселятся подвластные нам гремлины, в два раза больше. Олимпус создает скитальцев, да. Но не для того, чтобы бороться с монстрами. Для того, чтобы противостоять Вестникам Смерти вместе с ними, когда настанет время Великого Армагеддона.

Елки зеленые… Это еще в какую историю я вляпался? Борьбу Добра со Злом. Но если я сосуд…Стало быть имею неплохие шансы оказаться на стороне Зла? Но какое это имеет значение для меня сейчас. Когда Таарис…или правильнее будет назвать его Одриэн, хочет забрать моего друга. И почему он вообще решил, что я сосуд?

— Как вы поняли, что я сосуд? — спрашиваю я, все еще не снимая Кольцо Света с пальца.

— Экзамен для купидонов. Способности сосудов проявляются гораздо позднее жажды. Такие студенты не могут сдать экзамен. В один момент я решил, что геноцид купидонов с большой силой приведет к решению проблемы. Но когда каждый из них изворачивался из моих ловушек, словно уж из рук, я понял, что это бесполезно. Рано или поздно скитальцам предстоит столкнуться со Злом. Лоб в лоб.

А Иссида? Спроси у лживого старика, почему он отправил Иссиду вместе с моей Милли на верную смерть? Ему нельзя верить, Кай! Он лжет обо всем!

— А Иссида?

— Кто? — Таарис облизнул сухие тонкие губы.

— Эльфийка, которую вы отправили в логово оборотней…

— Ах, она… Она тоже сосуд, Кайлан. Я должен был так поступить.

Не верь ему, Кай! Он все лжет!

— Убирайся! — хладнокровно приказал я Зевсу.

Гремлин исчез. Я замер. Ректор ничего не предпринимает. Ждет пока я разрешу закинуть гнома в Чертоги Вечности и обреку его на вечные страдания.

— Шестьдесят секунд, Кайлан, — напоминает волшебница за моей спиной.

Другз очухивается и поднимается на ноги. Держится за голову. Не понимает, что произошло.

— Кайлан… — произносит он и смотрит на меня.

Теперь моя очередь выбирать.

Тогда в чертогах мне сперва показалось, что я спас всех. Но проклятые орки обыграли меня. Своей смертью они лишили меня единственных близких нелюдей на этой планете. Погибли, но все равно заставили выбирать. Друзья или гибель мира.

— Я обещаю, что вытащу тебя оттуда, Другз… — прошептал я, но не знаю, расслышал ли гном.

— Что? — в ответ неуверенно спросил он и тут же запаниковал. — Не дай ему обречь меня…

Другз не договорил. Невидимая сила, которой ловко управлялся Таарис схватила гнома и забросила в портал. Проход закрылся. Я обессиленно упал на колени.

В комнате повисла тишина. Старые настенные часы Таариса били двенадцать. Я встречал очередное тысячелетие предав всех, с кем был заодно. Вынужденный предать их всех.

Получится ли у меня когда-нибудь вернуть Другза? Не знаю. Честно. Сейчас я просто должен вернуть Архиуса к жизни. Знал ли старый маг обо всем этом? Про Вестников Смерти, лорда Таариса, короля Ободора. И что делать теперь, когда…

— Это еще что? — вдруг произносит Леона и заставляет Таариса обернуться к панорамным окнам.

Я бросаю взгляд на раскол, образовавшийся при землетрясении…

Глава 23. Вестники Смерти

— Это случилось… — завороженно проговаривает Таарис.

Я вижу, как в этот самый момент в небо, обожжённое красным сиянием луны, взмывают десятки теней. Они издают ужасающие вопли и тут же разлетаются в разные стороны.

— Что…это? — я понимаюсь с колен и медленно подхожу ближе к окнам.

— Вестники Смерти пришли…

Сейчас это не имеет для меня такого значения, как то, что я лишился друга. Но судя по выражению лица Таариса, в данный момент действительно происходит что-то ужасное. Никогда не думал, что мне доведется увидеть ужас на лице ректора.

— Они улетели? — спрашивает Леона, все еще не отпуская из рук магический фолиант.

— Не думаю, — задумчиво произносит Таарис.

— Вы сказали, что я сосуд. Почему в таком случае никто из них не летит ко…

Я не успел договорить. В этот самый момент еще держащееся в рамах стекло разбивается, а в апартаменты Таариса врывается одна из теней. Тьма, принявшая форму призрака, сбивает меня с ног и нависает сверху. Жуткий вопль из ее пасти разносится по квартире.

Я отползаю назад, но упираюсь в старый диван. Кажется это конец. Сейчас в тело Кайлана вселиться тот, для кого оно было действительно предназначено. А я даже сделать ничего не могу.

Я всматриваюсь в темную материю, витающую надо мной. Держу кинжал наготове, хотя он вряд ли поможет. По крайней мере, попробую перед смертью пронзить тварь. Я же так и не узнал, какие чары наложены на подаренном Дидло оружии. Было бы хорошо, если бы оно пронзало этих самых вестников. Хотя вряд ли. Такая удача меня еще не преследовала в этом мире.

Монстр, который пришел за мной, медлит. Смотрит из глубин своих красных глаз. Его длинные пальцы с острыми когтями тянутся в мою сторону. Черный дым, из которого состоит чудовище постоянно движется внутри субстанции, под натиском врывающегося с улицы морозного ветра.

Рука вестника все ближе. Но как будто что-то мешает ему коснуться моего тела. Я бросаю взгляд на Кольцо Света, надетое на один из моих пальцев. Оно ярко светится и тьма, из которой состоит монстр прямо сейчас борется со свечением, исходящим от артефакта. Похоже, именно перстень мешает вестнику вселиться в меня. Или он просто с интересом вглядываясь в мои глаза, ждет, когда увидит в них ужас? Вот тогда и завладеет телом.

Монстр снова грозно вопит, разевая свою нестандартную пасть и демонстрируя два ряда острых зубов. Я в оцепенении. Даже рот не могу открыть, чтобы позвать Зевса, который, если что, успеет включить щит.

Леона произносит что-то на акрийском. Кинетический снаряд летит прямо в вестника, но пролетает сквозь него. Все тщетно. Что можно сделать с густым черным дымом? Ничего. Только ждать, когда он завершит то, зачем пришел.

— Не трать силы, девочка, — вдруг говорит Таарис. — Чужак не может завладеть телом скитальца…