Зови меня Лео. Том I

Ярость – плохой спутник в бою. В этом я успела убедится даже по битвам с боссами соулс-лайках, вроде «Elden Ring». Бой – это кропотливая работа. Так что я продолжаю максимально внимательно колоть злодея. Это уже не так сложно. Можно даже особо не выкаблучиваться. Просто пляшу вокруг него и жалю. Вскоре он покрывается кровью чуть ли не весь. А затем и вовсе падает на колени. Короткий меч выскальзывает из рук.

Тяжело дышит. Я жду, целая и невредимая. Заревев что есть сил, вампир снимает с головы проклятый армет. На месте носа – месиво, правая щека порвана, глаз лопнул и вытек, по усам струится кровь. Двуручник лежит между нами, чуть ближе к нему – короткий меч. Он замечает это, но я быстрее, черт возьми! Хватаю двуручник, не забыв пнуть по короткому.

– Ты не это ищешь, труп? – показываю двуручник.

– Ну и что? – с трудом поднимаясь с колен, говорит он. – Голыми руками придушу тебя…

Но тут ему в лицо прилетает топорик Чоша, а следом и его крик:

– Бежим, Лео!

Нет, сначала я отрублю ему голову. Так, для верности. Пока он стоит, пошатывается. Его же мечом – такие, если не ошибаюсь, зовутся цвайхендерами – с двойной гардой, надо же. Самое подходящее оружие для обезглавливания.

– Привет тебе от тетушки Альгерды, виконтессы Гриб, поганец! – говорю ему напоследок.

___________

[1] Жак – приталенная куртка, усиленная металлическими пластинами. Армет – тип кавалерийского шлема с двойным забралом и защитой для шеи.

Глава 33. Смерть стучится в ритме жизни

Бежим очертя голову, прыгаем через заборы, несемся по каким-то чахлым садикам, через заброшенные дома, по извилистым улочкам. Погоня длилась какое-то время, но мы уходим, слава Табу! И Лёру Юному! Топорик Чоша я не забыла вынуть из морды упыря, а короткий меч – назову его бракемаром[1], просто потому, что он на него смахивает, – очень удачно отлетел в сторону Пегого. Теперь у нашего озабоченного товарища имеется более-менее пригодное оружие.

Как я различаю то или иное оружие и даже доспехи? Любила рассматривать картинки во всевозможных энциклопедиях, у бабули их великое множество. Не в последнюю очередь оттуда моя любовь к ножичкам.

Цвайхендер бросила, столь увесистая железяка нам ни к чему.

Вот и еще одну тварь прикончили. Уже третью, после медведя и татя. Не зря полезли сюда. Хоть я и предполагаю, что весть об этом донесется до ушей соответствующих. А что делать? Сам напросился.

Останавливаемся в очередной грязной и замусоренной дыре, вдали от людей и ушей, а также не к месту влезающим обывателям. По нашим прикидкам, мы недалеко от таверны «Кормчий».

– Дай отдышаться, Лео! – упершись в колени, хрипит Чош. Умаялся, бедненький! – Ох, ну и сраженьице! Ловко ты его! Тот ублюдок был прав – ты настоящий огонь, Лео! Как в тебя не влюбиться?

– И тебе спасибо за меткость, – благодарю его. – Но нам надо поторопиться. Переполох мы подняли, это точно! До ночи надо управиться. Как бы они из своих нор не повылазили.

– Дай пять минут, Лео. Есть вода? Пегий, дай что ли, глотку промочить! А где ты с ним пересекалась, с этим рыцарем? Как его там?

– Его звали Фнуфтом. Один раз я выбила ему зубы и окунула в навоз, в другой раз мы в компании с Дантеро мило прогулялись в садах князя, а в третий – и последний – я снесла ему башку.

– Предполагаю, во второй раз ты была Аделаидой?

– Точно.

Передохнув, следуем дальше. Вот и знакомые трущобы, маршрут, которым мы с красавчиком шли на первую встречу с Буном. Только вот в чем беда: до меня доносятся звуки. Порыкивание, хрюканье, бормотанье, вопли. Настораживает. Ладно, подойдем поближе, узнаем, в чем дело. Повернув на вожделенную улицу, носом к носу сталкиваемся с порченными.

Их около десятка. От зомбаков в традиционном понимании их отличает выраженная человечность. Это просто люди, только больные и чем-то одурманенные. Отличительная черта – у них не держится слюна. Иногда они втягивают ее. Фу! А еще порченные пытаются разговаривать, но язык не слушается их, получается мычание и остальные звуки, которые я уже слышала. Увидев нас, они начинают кричать, словно призывая кого-то. На крики сбегаются толпы таких же – женщины, старики и даже дети. С вилами, топорами, ножами, палками. Тянут руки, фырчат, прямо как статисты в малобюджетных зомби-хоррорах семидесятых. Смотрят на нас и как будто не видят.

– Ё! – восклицает Чош. – Как через них продираться-то?

– Даже не представляю, Чехонте.

– Не хотелось бы мясорубку устраивать. Похоже, это не упыри. Ты посмотри – скалятся, а клыков-то нет!

– Вижу.

Порченные медленно подходят. Странное зрелище.

Один из них – юноша – решает атаковать, но подошва моего сапога смачно впечатывается в его так-то смазливое личико.

Обожаю вертушки.

Парнишка падает, но удерживается в сознании. Изумленно притрагивается к своему раскуроченному носу. Морщится от боли.

Самые простые человеческие эмоции. Очень странно.

– Что, больно? – спрашиваю я.

– Да, – отвечает он. Создается впечатление – парнишка только проснулся.

– Отходим, Лео, – говорит Чош, поигрывая топориком со следами Фнуфтовой крови.

Пятимся, а вот толпа останавливается, словно упершись в стену. Нет, ну не странно ли?

Идем назад.

– Я не пойму, Лео, – размышляет Чош на ходу. – Что с ними? На порченных не похожи.

– А много ты видел порченных?

– Нет, если честно. Только останки того бедолаги, которого ты тогда, в лагере разорвала, да пару балявых мужичков в той деревушке, где мы разжились припасами. Но они были похожи на мертвецов, или даже на прокаженных. С язвами, синюшные – ужас!

– Может ли Бун находиться в таком месте? И где вообще искать негодяя, если его там нет?

– Сложно сказать. В городе – полный хаос. Кто, кроме князя, тут командует? И к кому может Бун прибиться? И какие цели у него сейчас?

Я останавливаюсь.

– Не знаю, – говорю я. – Может, зря мы это затеяли? Поперлись хрен знает куда.

– Так что, возврат?

– Или возврат, или заныкаемся поглубже. Найдем – хоть кого, неважно, – разузнаем.

– Второй вариант предпочтительнее, – вставляет Пегий. – А найти лучше всего девицу помоложе.

– Да иди ты со своей девицей! – хором отвечаем ему мы и идем дальше.

– Есть предложения, где можно залечь на дно? – спрашиваю я.

– Знаю одно местечко, – отвечает Пегий. – Тут недалеко. Место надежное.

– Веди.

Мы углубляемся в какие-то дебри. Двух- и трехэтажные дома – темные, косые, одряхлевшие, со стесанными от времени лестницами и порогами, с крыш попадали черепички, булыжная мостовая колесом. Здесь сумрачно и пугающе тихо. Самый старый район города? И зачем мы сюда зашли, не зря ли? Что-то холодком обдало, но глядя на уверенную поступь Пегого, я думаю, может, и ничего…