Зулкибар (Книги 1-4)

Часа через три, не знаю, появляется один из тюремщиков и сухо сообщает мне о планируемой на завтра казни. Меня повесят. Не отрубят голову, а повесят. Это значит, что Аннет не верит даже в мое благородное происхождение. А впрочем, какая разница?

– И им уже даже неинтересно, откуда я взял перстни?
– горько усмехаясь, произношу я.

– Видать, это неважно, - отвечает тюремщик, и уходит, лязгнув напоследок замком.

Я угнетен, и не только новостью о том, что завтра, скорее всего, моя жизнь прекратится, но и всем безумием происходящего. Разве такое могло произойти со мной? Это странно, чудовищно, нелогично.

Когда-нибудь, конечно, Мерлин объявится и объяснит Аннет, что она сделала. Вот только мне не станет от этого легче. Ну совсем эта мысль меня не утешает! Никак роль безвинной жертвы не примеряется.

Глава 19

– Аннет! А где Вальдор?
– жизнерадостно улыбаясь, интересуется Дуся.

Да, мне тоже интересно, где отец. Уехал?

Мама улыбается в ответ не менее счастливо и заявляет:

– В тюрьме.

– А что он там делает?
– спрашиваю я.

– А! К казни готовится.

Мать легкомысленно машет ручкой, типа не обращайте внимания, мелочи жизни.

– К какой казни?
– продолжаю интересоваться я.

– К собственной.

– Э... что?

– Да тут у нас кое-что произошло...

– Мама! Я не понимаю!

– Ханна, доживешь до моих лет - поймешь.

– Это не смешно!

– Смешно.

– В самом деле, - вмешивается Терин, - что произошло?

– Ничего такого. Просто у меня закончилось терпение. Давайте, я велю накрыть столы...

Мать прячет взгляд, а у меня мурашки по коже. Это что же такое здесь произошло во время моего отсутствия? И как это все исправить?

– Мама, ты серьезно?

– Совершенно серьезно, - отвечает королева, - да не переживайте вы так! Ничего с Вальдором страшного не произошло. Хотите, я велю его сюда привести?

Терин задумчиво чешет переносицу, Дульсинея просто стоит с открытым от изумления ртом. Кир делает вид, что его это не касается, и, в общем-то, так оно и есть. Одна я испуганно верещу:

– Конечно!

Аннет велит привести сюда узника из девятой камеры, и минут через пятнадцать перед нами в сопровождении стражников появляется молодой светловолосый мужчина с совершенно обреченным взглядом. Он видит нас, и лицо его освещается.

– Ханна, девочка!
– кричит он. Какие знакомые интонации. И лицо... До странности родное лицо.

– Папа?
– шепчу я, и на его физиономии появляется громадное облегчение.

– Ну неужели меня хоть кто-то узнал...

– Вальдор? Ты что с собой сделал?
– интересуется Дуся.

Вместо ответа отец поворачивается к Аннет.

– Я так полагаю, моя казнь отменяется?

Она неопределенно пожимает плечом.

– Не понимаю, почему ты меня не узнала?
– спрашивает Вальдор.

– А кто тебе сказал, что я тебя не узнала?

– Ты!

– Я пошутила.

Отец сжимает руки в кулаки и делает шаг по направлению к матери. Та встречает его холодным взглядом человека, убежденного в своей правоте.

– Но за что?
– цедит сквозь зубы король.

– Дай-ка я припомню, - задумчиво произносит Аннет, - ты всю жизнь считал меня глупой курицей. И меня это устраивало. Ты не лез в мои дела, тебя они вообще не интересовали. Хорошо. Я терпела твое пренебрежительное отношение, но, в конце концов, такой уж ты есть, и, думаю, ты меня любил. По-своему. Но потом ты решил влезть в управление моим двором. Ладно. Ты выгнал всех моих фрейлин, даже не подумав о том, что я много лет общаюсь с девочками, и я к ним привыкла. Хорошо. Ты набрал мне полк деревенских дурочек, единственным достоинством которых была их предположительная девственность. Я не возражала. После этого ты стал заигрывать с Селиной. Это было неприятно, но я решила, что ты побалуешься и бросишь. Потом ты, опять-таки, не подумав о том, как я к этому отнесусь, решил омолодиться. Что ты так удивленно на меня смотришь? Ты думал, я об этом не знала? Сюрприз. И это я тоже вынесла. Но когда ты пришел ко мне просить разрешение на то, чтобы переспать с моей фрейлиной... Прости, дорогой, это было последней каплей. Я позвала стражу.

Смотрю на отца - он стоит весь красный. Странно, все-таки, видеть его таким молодым. Он выглядит моим ровесником, если не младше, и очень странно смотрится рядом с Аннет.

– Ты могла просто со мной поговорить, - рычит он.

– Да неужели? И ты бы меня послушал? Послушал бы глупую курицу? Вальдор, не смеши людей! И вообще, скажи спасибо, что я остановила палача! Я могла прийти и позже, и ты получил бы свои двадцать плетей!

Отец вздрагивает.

Ого, там и до этого дошло?!

– Аннет, - вмешивается Дуся, - прости, конечно, но мне интересно. А казнить-то его за что собирались?

– За кражу королевских драгоценностей!
– кричит Вальдор, - моих собственных перстней!

– Оригинально, - задумчиво произносит Терин.

– А вот ты мог бы и посочувствовать!

– Мог бы, - соглашается князь, - если бы у тебя не было очаровательной привычки делать моей жене странные подарки.

Секундное замешательство.

– Я... Аннет, ты перешла границы!

– Я тоже люблю тебя, милый. Ты не хотел бы помыться и переодеться? У нас гости.

– Это невыносимо.

– Папа, - говорю я, - прости, но давайте, действительно, вы отложите свой разговор на потом. Давайте мы соберемся немного позже и все обсудим. Пожалуйста!

Наконец, Вальдор вздыхает, его плечи опускаются.

– Невыносимо, - повторяет он, - хорошо. Я согласен.

И уходит, грустно сгорбившись.

– Это как-то уж слишком, - произносит Дуся, потрясенно разглядывая мою мать, - от тебя я такого точно не ожидала.

– Дуся, я... Иоханна! Иди отсюда. Я не собираюсь при тебе обсуждать поведение твоего отца!

О! Опомнилась. Но...

– Ханна, иди, - быстро проговаривает княгиня, - иди, пока тебе тоже не влетело. По поводу Кира не нервничай. Разберемся.

И я, как послушная дочь, удаляюсь. Только раз оглянулась, чтобы увидеть расстроенную мать, недоумевающую Дульсинею, ехидно ухмыляющегося Терина.