Званый ужин в английском стиле

— Итак, мадемуазель Мезенцева была третьей, а четвертой хозяйка дома. Вот ее я совсем не помню. Билли, какой у нее был вид, когда она вышла от хироманта?

— Обыкновенный, — не задумываясь, ответил Билли. — Как будто она не узнала ничего для себя нового, или что-то вроде того.

— Хм, допустим — задумчиво произнесла Амалия, глядя на платок. — Потом в малую гостиную отправились мужчины. Номер пять — адвокат Городецкий.

— Этот был просто растерян, когда вернулся.

— Конечно, ведь Беренделли ему сказал, что он ничего не выиграет, — улыбнулась Амалия. — После адвоката был ты. Кстати, что он тебе наговорил?

Билли потупился.

— Ну, всякое разное насчет бурной молодости… В общем, я не могу сказать, что он был не прав, — поспешно добавил американец. — А еще гадатель мне предсказал, что я никогда не женюсь. Но я и не особо стремлюсь, так что…

— Понятно, — отозвалась Амалия. — Ты помнишь, кто пошел к Беренделли седьмым?

— Помню, — подтвердил Билли. — Тот рыжий тип.

— Иван Андреевич Лакунин, начальник Павла Петровича. И они поссорились с хиромантом. Интересно бы знать, почему?

— Жаль, у итальянца уже не спросить, — вздохнул Билли. — А рыжий наверняка соврет.

— Последним, восьмым, был Никита Преображенский, — задумчиво продолжала Амалия. — Кстати, графиня Толстая отчего-то не хотела, чтобы он узнал свое будущее, но композитор настоял.

— И вид у него, когда он вышел от Беренделли, был удивленный, — добавил Билли. — Но это ведь не преступление?

— Нет, — сказала Амалия. — Теперь давай вспоминать, кто покидал большую гостиную в промежуток, когда был зарезан хиромант. Начнем с хозяев. Анна Владимировна выходила два раза, но Александр настаивает, что уходила она на такой короткий срок, что никак не могла убить Беренделли и успеть вернуться обратно. Павел Петрович, по его словам, тоже выходил. Как и сын хозяев.

— Ваш муж гостиную не покидал, — сказал Билли. — И его дама — тоже.

— Значит, у них есть алиби, — отозвалась Амалия. — Теперь остальные гости. Иван Андреевич выходил, по словам Александра.

— А я не помню, — признался Билли. — Но жена его вроде бы никуда не шастала, сидела на месте и махала своим дурацким веером.

— Далее доктор, — продолжала Амалия. — Он точно не выходил, потому что сидел все время напротив меня.

— Графиня исчезала на какое-то время, а когда вернулась, глаза у нее были заплаканные, — донес Билли. — А вот насчет композитора не помню.

— Александр говорит, Никита выходил на минутку в перерыве между ариями, — отозвалась Амалия. — Далее братья Городецкие. Мне помнится, что Владимир Сергеевич вышел из гостиной перед началом очередной арии — я видела, как он пробирался к двери. А его брат оставался на месте.

— Жаль, — буркнул Билли. — Значит, у адвоката алиби?

— Судя по всему, да.

— Тогда под подозрение попадают семь человек, потому что остальные не выходили из комнаты, — подытожил Билли. — Хозяева, их сын, рыжий тип, графиня, композитор и брат адвоката.

— Иными словами, две женщины и пять мужчин, — сказала Амалия. — Беда в том, что теперь я уже не так уверена, что убийство и ошеломляющее заявление Беренделли связаны между собой. Иначе под подозрением остались бы всего четверо — Анна Владимировна, Иван Андреевич, графиня Толстая и композитор, потому что остальным трем Беренделли не гадал.

— Логично, — подумав, согласился Билли. — То есть выходит, что один из четверых в прошлом убийца, и именно поэтому он избавился от итальянца?

— Возможно. Причем, если верить Александру, Анна Владимировна выходила из гостиной дважды, но почти сразу же возвращалась, то есть убийца — не она. А остальные…

Билли поморщился, почесал висок и произнес почти с сожалением:

— И не композитор.

— Почему? — заинтересовалась Амалия.

— Да потому, что он играл. Я вспомнил: да, он выходил между ариями, но, когда он вернулся, играл ничуть не хуже, чем прежде.

— И как это связано с убийством?

— Напрямую, — лаконично ответил Билли. — Если бы музыкант зарезал человека, у него бы дрожали руки, и он не смог бы играть так же здорово, как и до того.

— Не обязательно, — усмехнулась Амалия. — Если он убил не в первый раз…

— Я не верю, что он убийца, — отрезал Билли. — Не тот он человек. Значит, либо рыжий, который поссорился с хиромантом, что все слышали, либо графиня. Лично я ставлю на рыжего.

— На Ивана Андреевича? — улыбнулась Амалия. — Думаешь, он действительно кого-то убил в прошлом, а сегодня зарезал Беренделли, чтобы тот не мог выдать его тайну?

— Скорее всего. И вот еще: кинжал всадили по рукоятку, а нож все-таки мужское оружие.

Амалия усмехнулась.

— Пока, братец, твои доводы разбиваются о реальность, — сказала она.

— В каком смысле? — Билли насупился, исподлобья поглядел на Амалию.

— В том смысле, что мне ничего не известно об убийстве, которое совершил Иван Андреевич, зато я знаю кое-что о том, которое, возможно, совершила Елена Николаевна Толстая. Ты заметил, платок почти высох.

— Да.

— Пощупай его.

Билли послушно потрогал испачканный кровью кусок ткани и медленно проговорил:

— Мне кажется, я понял, к чему вы клоните. Теперь заметно: платок, которым убийца вытирал свои руки, женский, для мужского ткань слишком тонкая.

— Поэтому я предлагаю начать с графини, — сказала Амалия. — На данный момент я более склонна ее подозревать в том, что она зарезала хироманта.

— А отравление? — внезапно спросил Билли. — Что с ним? Я же говорю, убийца не мог подсыпать яд после того, как Беренделли сделал свое заявление. Тогда что? Может быть, тут совсем другое преступление? Или отравить хотели вовсе не итальянца, а кого-то другого, или…

Но Амалия покачала головой.

— Билли, ты же знаешь, я не люблю строить преждевременные гипотезы. Для начала нам нужны факты, на которые мы сможем опереться, а их пока слишком мало. Тем не менее кое-что у нас есть. Мы знаем, что Беренделли сделал крайне странное заявление, которое кое-кто мог воспринять как прямую угрозу разоблачения. Знаем, что кофе в одной из чашек гостей был отравлен, из-за чего лакей Верховских едва не умер. Знаем, что Беренделли был убит после того, как доктор де Молине оставил его в малой гостиной, и до того, как я пришла к нему вместе с тобой и Верховскими. Еще у нас есть платок, которым, судя по всему, убийца вытирал свои руки, и он, без сомнения, женский. А теперь, когда мы установили, кто из присутствующих на вечере имел возможность убить хироманта, мы будем продвигаться вперед шаг за шагом. И прежде чем взойдет солнце, я буду знать, кто именно совершил преступление.

Глава 15 Первые подозреваемые

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнула Амалия.

В комнату вошел Александр, вернул баронессе список прислуги и доложил (по крайней мере, со стороны его сообщение выглядело именно как доклад), что он с Павлом Петровичем обошел весь дом, но нигде в чуланах, шкафах и даже в чернильницах не было обнаружено ни единого пожарного, не говоря уже о прочих посторонних. Что касается слуг, то они все на местах, но очень напуганы. Пока барон Корф говорил, Билли скучающе смотрел в окно.