Зверь на престоле, или правда о царстве Петра Великого

«Все что России было необходимо, она уже имела — Слово Божие на родном и священном языке» [57, с. 155].

Вот что сообщается о происхождении Евангелия, столь бегло прочитанного Петром в Реймсе:

«В 633 году в гавань города Булонь-сюр-Мер, что на северо-западе Франции, зашел таинственный корабль. На его борту не оказалось ни единого человека, только небольшая статуэтка «Черной Мадонны» и рукописное Евангелие на арамейском языке, языке, на котором разговаривал Спаситель» [57, с. 163].

Население данной местности, как становится все более очевидным, в ту далекую пору состояло исключительно из славян. Что: «…необходимо учитывать, как некий исторический контекст таинственного появления в Реймсе славянского Евангелия, без преувеличения главной святыни французской короны» [57, с. 194]. Так что, с какой стороны ни глянь, а получается:

«…что Евангелие было написано «роусьским» языком, подобно другому, которое видел [приобрел — А.М] в Крыму просветитель славян Константин-Кирилл Философ» [57, с. 219–220].

Но на смену нашей слоговой рунической письменности пришла буквенная кириллица, которая стала потихоньку вытеснять нашу древнюю грамоту. Князь же Владимир первым своим шагом по якобы уничтожению язычества приказал предать огню все писаные рунами книги. Что и было исполнено. Так мы были лишены нашей древней грамоты. Масоны же, устроившие нам эту странную реформу, впоследствии стали использовать наше древнее письмо в качестве тайнописи.

Между тем лишь принадлежность Петра к доизраильскому населению Палестины, то есть к туземному населению Ханаана, могла позволить ему подняться в масонской иерархии выше 33 градуса посвящения. Потому и оказалась ему знакома руническая грамота, используемая этой глубоко законспирированной организацией в качестве тайнописи. Эту тайнопись в своей работе «Праславянская письменность. Результаты дешифровки. Том II» перевел на наш современный язык Г. С. Гриневич [27], что позволило заглянуть во многие тайны, которые масоны столько лет скрывали от посторонних глаз.

Но потому и оставались все их секреты до сих пор не расшифрованными, что эта тайнопись доверялась лишь единицам, которых адепты ортодоксального иудаизма очень уважали и называли князьями изгнания. И если Петр знал эту грамоту, то, значит, и не мог не являться одним из них.

Это еще раз говорит о его настоящей, а не вымышленной национальности.

И отнюдь не случайно безсменным «другом» Петра оказался самый первый вор в его же государстве — безродный Алексашка Меншиков. И, судя по колоссальности этим самым «другом» практически в открытую наворованных у своего сюзерена финансовых средств, он был своему господину отнюдь не просто «другом», но именно «братом». А потому и сходило ему с рук все то, миллионная доля чего для любого простого смертного закончилась бы дыбой, кнутом и плахой.

Наряду с получением массы всеразличных наград в 1706 г., кроме вороха незаслуженных званий и орденов этот странный соратник Петра ко всем прочим своим регалиям прибавляет и звание адмирала какого-то: «красного флага» (!) [16, с. 210].

И вот интересный момент: именно под красным флагом на миниатюре из книги П. Н. Крекшина «История Петра I» изображены:

«Учения в селе Преображенском под командованием Петра I» [13, иллюстрации к с. 224].

Но и морские флаги Петра оказываются красными [53] (иллюстрации к с. 256). Картины: «Спуск на воду фрегата «Штандарт»», «Балтийский флот в походе» и «Петр I идет к адмиралтейству» — совершенно однозначно передают тот простой факт, что у Ленина и Петра знамена имели один цвет.

Так что красный флаги является знаменем раздутой над миром именно Петром гидры революции! И во Франции, и на Красной Пресне, а затем и над половиной мира нависло это страшное чудище, начало которому было положено еще в ту далекую эпоху адмиралом «красного флага», масоном высокого градуса посвящения, правой рукой пришедшего в мир антихриста — Алексашкой Меншиковым, плутом, вором и кутилой.

Так какая же тайна кроется за вручением этой символической власти второму лицу безбожного революционного кровавого режима?

Но вот вскрывается еще одна достаточно серьезная связь Петра с европейским масонством:

«Петр много лет переписывался с Лейбницем, а Вольфа даже позвал возглавить Санкт-Петербургскую де сиянс Академию наук»» [14, с. 65].

Но кто же это такие?

Лейбниц является теоретиком некоего так называемого «регулярного государства», представляющего собой что-то вроде Утопии Томаса Мора. Именно эту Утопию, судя по всему, всю свою жизнь и выстраивал Петр I.

«По словам Лейбница, в этой машине «как в часах одно колесо приводит в движение другое, так и в великой государственной машине одна коллегия должна приводить в движение другую, и если все устроено с точною соразмерностью и гармонией, то стрелка жизни будет показывать стране счастливые часы»» [14, с. 64].

Что-то до боли знакомое. Мы через такое прошли — побывали в качестве винтика для такого вот механизма. Потеряли, правда, при этом то ли треть, то ли вообще половину своего населения…

Но и ученик Лейбница, Вольф, Петром почитаем был ничуть не менее. Ведь именно его идеи затем и воплотили в жизнь большевики:

«Правительство должно иметь право и обязанность принуждать каждого к работе, устанавливать заработную плату и цену товаров, заботиться об устройстве хороших улиц, прочных и красивых зданий, услаждать зрение обывателей радующими глаз картинками [Во, в наших советских довоенных фильмах все счастливы. В то, между прочим, самое время, когда в стране стоит страшный голод и людей сажают в тюрьму за поднятые с убранного поля колоски… — А.М], а уши — музыкою [бравурными маршами — А.М], пением птиц и журчанием воды, содействовать общественному развлечению театральными представлениями и другими зрелищами, поощрять поэзию, стараться о школьном воспитании детей, наблюдать за тем, чтобы взрослые прилежали добродетели и благочестию» [14, с. 64].

Что ж, красиво. Не даром говорят, что благими пожеланиями устлана дорога в ад.

Что значит: быть обязанным прилежать добродетели и благочестию!

А это как в судилищах доблестной фем: ежели не прилежишь, то руки за голову и в лагерном клифте:

По тундре, По широкой дороге, Где мчится поезд Воркута — Ленинград…

Так что мы на собственной шкуре уже эту Утопию Лейбница-Петра-Ленина апробировали. Обкушались, что называется, больше некуда — вождям спасибо.

Но для каких нужд, если задуматься, кому-то всегда так настырно лезть к нам в поводыри, чтобы руководить:

«…даже пением птиц и журчанием воды» [14, с. 64]? Чтобы и саму воду забоять: как бы ей за отказ от этого пресловутого журчанияне заполучить экзекуции — бамбуковыми палочками и по пяткам?

Так ведь такой железо-бетонный режим требуется создать исключительно лишь для прихода антихриста!!!

Потому Лейбниц и его ученик Вольф работали для воцарения над миром Петра — в те годы намечающегося претендента на роль антихриста. Но с ним не повезло: долго вошкался с Карлом и рано кончился от дурной болезни (о чем несколько позже).

Что делать? Готовить следующего претендента. Работают: Вольф, его ученик Ломоносов, его ученик Новиков, Вейсгаупт (Вашоп). Французская революция выдвигает на роль антихриста Наполеона Бонапарта.

Но и он не потянул — и этого московиты сгубили (Подробно см.: «Противостояние. Три нашествия»).

Что делать? Готовить следующего претендента. Работают: Карл Маркс (Мордехай Леви), Фридрих Энгельс, Ленин (Ульянов-Бланк), мадам Блаватская, Рерихи и т. д.

Устроили революцию. Кого антихристом: Ленина? Троцкого? Рериха? Сталина? Гитлера?