Зверь на Юге пробудился

А поглядеть было на что.

Песок временами сменяла поросшая травой и мхом земля. Деревьев почти не встречалось, да и кусты были редким. Зато эта равнина до самого горизонта вспучивалась то тут, то там исполинскими камнями причудливой формы. Некоторые походили на маленькие горки, некоторые — на пологие валуны. Но были и такие, что напоминали легенды о великанах. А точнее о великаньих детях, которые, играя, строили из гигантских камней башни и пирамидки, складывая их один на другой. Зрелище было просто завораживающим, у Эррин захватывало дух.

Голос Годдарда прорвался в её созерцательный медитативный мир, как колокол:

— Внимание: перемёт! Готовься прыгать!

Она успела среагировать вовремя. Лента, спускаясь с очередного пригорка, заныривала прямо под образовавшийся песчаный участок. Сгруппировавшись, Эррин спрыгнула за пару метров до того, как досочки скрылись под песком. Годдард соскочил следом буквально в последний момент. Девушка не удержалась и всё же упала набок, но тут же вскочила, отряхиваясь и переводя дух.

Страшно было представить, чем могло обернуться незамеченное препятствие. Возможно, не только ушибом, но и растяжением, а то и переломом. А они только-только пополнили целебные запасы.

Они прошли метров сто, прежде чем нашли место, откуда лента снова выныривала на поверхность. Эррин собралась было на неё опять заскочить, но Годдард её удержал:

— Погоди… Вон там, впереди, она опять пропадает.

И правда, лента снова ныряла вниз чуть дальше. Они поднялись на один из валунов, чтобы разглядеть, что там дальше. Лента выглядела как строчка начинающей швеи: криво прошивала равнину, пропадала, затем появлялась, чтобы опять на какое-то время исчезнуть.

— Так, ну пока придётся пешком, — резюмировал Годдард не особо довольно. — Сдаётся мне, местные лукавили, когда говорили, что недавно пользовались этой лентой. Она выглядит так, словно уже не один месяц в таком негодном состоянии. Идем?

Эррин была вынуждена согласиться за неимением лучшего предложения. Она лишь надеялась, что через какое-то время лента восстановится и им не придётся жалеть о выборе, что они совместно сделали.

Но о выборе пожалеть всё же пришлось. И дело оказалось вообще не в ленте.

А ведь это еще даже не Зверь

Так они и шли дальше. То пешком, то вскакивая на ленту, если та выныривала на более-менее приличный участок пути. Это было немного утомительно, но хотя бы не скучно. Тем более что пейзаж стал не таким впечатляющим, живописные камни сменились большим количеством кустов.

А потом они вдруг потеряли ленту.

Равнинный участок, где они оказались, порос невысокими лохматыми деревьями, у которых почти не угадывались стволы. Живописные объемные фигуры из листьев и веток были приятны глазу, но видимость из-за них была отвратительной. Предположение, что лента и дальше идёт исключительно прямо, оказалось несостоятельным. Она, похоже, куда-то свернула. Так что пришлось кружить по окрестностям в поисках пропажи. Эррин уже хотела предложить устроить привал и перекусить, раз уж так сложились обстоятельства, как Годдард вдруг напрягся. Эррин подумала, что он слышит свист ленты, но тревога на мужском лице напугала её не хуже падения на сыпуху при переходе.

— Что?

— Ко мне! Живо! — скомандовал Годдард резким ледяным голосом.

— Что? — повторила она, неуверенно приближаясь, и тут уже почуяла и сама.

Это было под землей. Мелкие, почти незаметные колебания магии — того самого пугающего свойства, что чувствовались во всех животных, которые были заражены тенями. Их было много, слишком много. Они, вероятно, сидели в норах под землей, а Эррин и Годдард неосторожно подошли слишком близко к месту их обитания.

Эррин вспомнила, каких бед натворил один лишь маленьких хорёк, и ей стало страшно.

— Это кто? — шёпотом спросила она.

— Если я не ошибся, — так же тихо ответил Годдард, — то это сквирры.

Эррин зажала себе рот ладонью, опасаясь, что вопль ужаса вырвется помимо её воли. Единственная определимая мысль билась в голове: великая Ось, хоть бы ты ошибся!

— Тихо идём назад, — прошептал он. — Вступай туда же, где были твои ноги раньше.

Эррин раскинула руки по сторонам, опасаясь от напряжения не справиться с собственными конечностями и упасть. В висках стучала кровь, сердце пыталось пробить грудную клетку, выпасть прямо под ноги и всё испортить. Пейзаж перестал казаться приятным. По правде сказать, он вообще исчез из поля её зрения: остались лишь куски земли, травы и кочки, в которых она пыталась угадать собственные следы.

Каждый шаг был длиннее целого года. Нога на носок, тихий перекат по своду стопы к пятке. Замереть, проверяя, не случиться ли чего-то такого, что поставит крест не только на их походе, но и на всей жизни. Дальше выдох, но тихий, подконтрольный. Когда воздух в лёгких заканчивается, надо успокоить заполошно гремящее сердце и попытаться набрать воздух снова. Через полуоткрытые губы, чтобы не громко. Затем затаиться и попытаться оторвать другую ногу от земли.

«Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!» — пульсировало в голове.

Годдард взял её за руку и сжал. В этом удивительно тёплом жесте было столько поддержки, что Эррин на мгновение поверила, что у них всё получится. А потом глаза её наткнулись на пушистую голову с двумя злыми глазками-бусинами, что неотрывно таращились на магов из земляной норы буквально в паре метров от них.

Эррин замерла, надеясь, что это ей кажется.

В это же мгновение раздался жуткий громкий писк.

И следом вокруг в разных местах появились дырки в земле, а уже оттуда стали высовываться такие же маленькие головы. К первому писку прибавился второй, затем ещё и ещё. И скоро вся поляна вокруг верещали сотней голосов.

Эррин вцепилась в руку Годдарда так, что могла сломать ему пальцы.

Мысль, что надо бежать, подорвала её на месте, но в этот же миг твари прыгнули вверх. И стало понятно, что бежать некуда: они были вокруг.

— Бей! — крикнул Годдард.

И Эррин швырнула парализатор широкой волной. Успевших подобраться близко зверей опрокинуло, словно смыло волной.

— Старайся слать его диском! — скомандовал мужчина, тоже кидая какие-то молнии. Но они были короткие и вырубали лишь тех, кто подбирался совсем близко.

«Это не может быть правдой!» — думала Эррин, раз за разом раскидывая по сторонам парализатор, и понимая, что вовсе не всех ей удается прибить к земле своей силой. Многие, слишком многие вскакивали назад. Она не чувствовала, сколько за раз черпает силы. Не понимала, близко ли истощение. Только злость и страх, что бились внутри неё в смертельном поединке.

А потом ногу обожгла жуткая боль, и Эррин закричала, сгибаясь.

* * *

Прорвалась. Не может этого быть, чтобы прорвалась.