Зверь в тени

Я прислонила велик к стене ресторана и вошла внутрь.

Глава 43

– Я слышала о двух других девушках, – качнула головой официантка, прислонившись к боковой стене здания и выпустив изо рта колечко дыма.

У нее были большие наивные глаза и легкая улыбка, ломкие волосы окрашены в соломенный оттенок, их натуральный цвет выдавали черные корни. Когда я объяснила ей, зачем пришла, постаравшись сделать это как можно доходчивей, девушка ткнула пальцем в свой бейджик, на котором я прочла имя «Лиза», угостила меня за счет заведения клубничным молочным коктейлем и попросила подождать до ее перерыва. Минут через двадцать она сама подошла ко мне, завела за ресторан и закурила сигарету.

– Мне жаль, что такое случилось с твоими подругами. Как же это дерьмово…

– Да, – кивнув, я пригубила коктейль, который вынесла с собой. Стакан еще оставался наполовину полным, восковой налет на его стенках усеяли бисеринки жидкости. А на вкус коктейль казался ненатуральным, как будто кто-то попросил Бога превратить розовый цвет в напиток.

– Я работала в тот вечер, – наконец молвила официантка.

Я перестала делать вид, будто потягивала коктейль.

– В тот вечер, когда пропала Элизабет?

– Да… Мы звали ее Бет. – Лиза порылась в кармане на фартуке и извлекла из него полароидный снимок, запечатлевший ее и рыжеволосую Бет в ресторане: обняв друг друга за плечи, девушки широко улыбались на фоне кухни.

– Она ходит в мою церковь, – сказала я, указав пальцем на Бет.

– Да. После работы мы должны были встретиться на вечеринке, которую устраивал один парень, вернувшийся из армии. Джерри его зовут.

– Джерри Тафт?

– Он самый, – удивленно посмотрела на меня Лиза. – Вы тоже были на той вечеринке?

– Нет, – мотнула головой я; Лиза была не из Пэнтауна, ей простительно было не знать, что мы все друг друга знали. Но и объяснять ей это было не к чему. – Бет не явилась на вечеринку?

Из проема служебного входа вынырнул повар в смятом фартуке; прядки его черных волос, зачесанных на лысину, заплясали на ветру.

– Пожаловала группа из восьми человек.

Лиза подняла только что раскуренную сигарету:

– Буду через пару секунд.

Повар округлил глаза и закрыл за собой дверь.

– Я Бет не видела, – выдохнула Лиза, сделав затяжку. – Мы с Карен – это наша старшая официантка, работавшая в ту смену со мной и Бет, – попали на вечеринку только в половине третьего утра. Все уже напились. Нам их было уже не догнать, так что мы там задержались не надолго, и Бет среди гостей не нашли.

Я пнула мыском камушек, размышляя, что это значило.

– Ты думаешь, к пропаже твоих подруг причастен тот же парень, который похитил Бет? – осторожно поинтересовалась Лиза.

Прищурившись, я окинула взглядом парковку.

– Полиция считает, что Морин покончила с собой.

Лиза фыркнула.

– Это в стиле наших полицейских. Три девушки пропали, они не могут найти двух и утверждают, что третья сама распрощалась с жизнью.

– Ты знакома с кем-то из полиции?

– Наш ресторан работает круглосуточно. Волей-неволей перезнакомишься со всеми.

Несколько секунд я обдумывала слова Лизы.

– А у Бет были постоянные клиенты? Может быть, кто-нибудь из них в ту смену вел себя странно?

Лиза вперила в меня изучающий взгляд.

– Копы задавали такие же вопросы. Бет пользовалась популярностью. Рыжеволосые красотки всем нравятся. Но двое парней проявляли к ней особый интерес. Один из них выглядел так, словно пробовался на роль в «Вестсайдской истории».

Мое сердце екнуло, сбилось с ритма, а потом заколотилось с удвоенной силой.

– Его звали Эд Годо?

– Я не знаю его имени. Такой невысокий, лет двадцати пяти, с зализанными назад черными волосами; он всегда ходил в кожаной куртке, даже когда было жарко, как в преисподней. Пил колу и глотал таблетки, как будто это была его работа. И ботинки носил на платформе.

– Ты рассказала все это полиции?

– Да. Но в тот вечер он не приходил в ресторан. И об этом я тоже сказала.

Служебная дверь снова распахнулась.

– Лиза, если ты не хочешь потерять работу, ты оторвешь от стенки задницу и вернешься в зал.

– Достал уже! – тряхнула головой моя собеседница, но затушила сигарету о стену и бросила окурок в стоявшую поблизости урну. – Извини, я больше ничем не могу помочь.

– Спасибо, что уделила мне время, – поблагодарила я.

Лиза улыбнулась и уже двинулась к двери.

– Погоди! – окликнула девушку я. – Ты сказала, что у Бет было два назойливых ухажера. Кто они?

Лиза, уже взявшаяся за дверную ручку, остановилась:

– Не они. А он. Джером Нильсон. Он слишком часто занимал столик в секции Бет, чтобы это было простым совпадением. Бет говорила, что он ей не нравился, но что тут поделаешь? Жаль, что он и тот Фонзи не пересеклись и не поубивали друг друга.

Глава 44

До дома я доехала через силу. Ноги с трудом крутили педали, как будто кто-то навесил на них пудовые гири. И Эд Годо, и Джером Нильсон – они оба присутствовали в жизни Бет, как и в жизни Морин. И они оба знали Бренду. К тому же хоть они и находились по разные стороны баррикад, но оба были людьми опасными. Их связь с тремя пропавшими девушками, одну из которых нашли мертвой, не могла быть совпадением. Но я до сих пор не знала, что делать с этой информацией. «Может, мне извиниться перед Клодом, и мы вместе решим, как с этим быть?» – подумалось мне. Я отчаянно нуждалась в помощи.

Только я не понимала, за что должна была просить прощения у Клода.

В мои размышления ворвался вой сирены – где-то в стороне мчалась «Скорая». И мысли переключились на маму. С каким отчаянием она восприняла очередное возвращение в больничную палату. Как тяжело было видеть ее в месте, где все предметы были с закругленными краями и под запретом находились не только веревки и тесемки, но даже шнурки. У меня имелись специальные тапочки, которые я надевала, когда навещала ее там.

В восточном конце Пэнтауна звук сирены стал ближе. Через несколько секунд машина «Скорой помощи» пронеслась по главной дороге; следом промчался полицейский автомобиль. И вместо того чтобы рулить дальше к дому, я свернула налево и последовала за сиренами. К каменоломням. Мне не захотелось впадать в размышления о том, почему они увлекли меня за собой. Возможно, потому что проехали мимо, а день был жарким. Возможно, потому что мне не ехалось в пустой дом. Возможно, потому что беспокойство, изводившее меня в последние дни, с новой силой затерзало грудь.

А может быть, потому что в завывании сирен я расслышала двухтактный ритм: Брен-да, Брен-да, Брен-да…

Встряхнув головой, чтобы избавиться от него, я быстрее завертела педали.

Воздух был таким плотным, что, казалось, его можно пить. Удушливый, вязкий и липкий, как пластилин. Он как будто норовил преградить мне путь, заслонял его незримой стеной.

Но я продиралась сквозь заслон, крутила педали так быстро, что раскалившаяся цепь пыхала жаром. Я проехал мимо хода в Карьер Мертвеца, затем мимо узкой грунтовки, что вела к хижине, о которой я рассказала шерифу Нильсону и которая, по словам Эда, принадлежала его приятелю, хотя я подозревала, что он занял ее самовольно, – той самой, где Ант запугал меня, а потом сфотографировал без футболки.