Зверь

– Он не избивал, просто ударил. И я не его девушка. Больше нет.

Зверь нахмурился.

– Так все-таки рассказала?

– Я призналась, что изменила, но с кем изменила, не сказала. – Пауэлл собирался снова отправиться в раздевалку, но я потянула его на себя. – И ты не скажешь! Понял?

– Он должен ответить за свои действия.

– Мне не нужно это.

– Это нужно мне! – вспыхнул Макс.

Я прошлась пальцами по его предплечью и погладила сжавшийся, побелевший кулак.

– Просто не разгоняй это, пожалуйста. Если ты сейчас пойдешь и «убьешь» его, то можешь с легкостью навредить себе. Пообещай, что не будешь делать этого. Не порть свою карьеру.

Он молчал, сжимал губы и не отводил от меня яростного взгляда.

– Пообещай! – настаивала я. Словно мое требование или просьба могли что-то значить для него.

– Обещаю, – наконец выдохнул он, затем развернулся и зашагал к раздевалке.

Я думала, что буря миновала. Как же сильно я ошибалась.

Дьяволы были на льду, начиналась тренировка и я хотела понаблюдать за ними, а затем поговорить с их вратарем. Все были в отличном настроении, а значит, никаких драк и споров не произошло, иначе это отразилось бы на лицах. Майк улыбался, Эшбрук и Басс тоже. И только Зверь был темнее тучи.

Как обычно команда поделилась на две группы. Майк был в одной, Зверь был в другой. Игра проходила очень жестко. Тренер парней лишь поощрял это.

Я наблюдала за игрой, но не поняла, как это произошло. Майк, Зверь и еще двое хоккеистов застряли в углу, пытаясь отобрать шайбу. В какой-то момент игра продолжилась. Шайба была у Зверя, два других хоккеиста также покатились дальше, а Даррелл остался лежать на льду, прижимая руку в огромной перчатке к груди.

Тренер остановил игру. Никто не понимал, что произошло. Никто не видел, как Даррелл упал. Такое часто бывает на играх, но на тренировках – практически никогда.

Майку помогли уйти, я заметила, как тренер собирает команду, видимо, чтобы разобраться в этом случае, но вскоре они снова принялись играть. Играл и Пауэлл, а значит, это не он толкнул Майка, в противном случае тренер обязательно применил бы к нему санкции. Но я совсем не верила в совпадения.

После тренировки я дождалась, пока вратарь Дьяволов – Джон Уингейт приведет себя в порядок, и попросила его об интервью. Мы поговорили с ним о текущем положении дел в команде и о его ожиданиях от игрового сезона. Также мне удалось задать несколько вопросов тренеру Дьяволов – Бобу Эткинсу. Он даже не скрывал того, что они рассчитывают в этом сезоне не только на технику, но и на силовые приемы. Неудивительно, ведь Эткинс был родом из Квебека и практически всю карьеру провел в Монреаль Канадиенс⁴³. А канадцы известны своей грубой игрой.

Я стояла у раздевалки Дьяволов, дожидаясь Зверя, чтобы обсудить с ним случай, произошедший во время тренировки. Я не верила, что Даррелл вдруг случайно упал на лед.

Прошло уже двадцать минут, но никто не выходил оттуда. Я обхватила себя руками, на мои запястья находили рукава толстовки Зверя. Пальцы сами потянулись к вороту и прижали ткань к нижней части моего лица. Я вдохнула его запах и моя голова закружилась.

Я попала. Как мне избегать Зверя и как мне делать вид, что он не нужен мне, когда я чувствую, что нуждаюсь в нем? Я хотела его и не только как сексуального партнера, я хотела от него большего, хотя у меня не было такого права.

Наконец дверь распахнулась и в проеме показалась светловолосая голова Сойера. Я невольно изогнула губы в отвращении, что ж, Басс не самый мой любимый «Дьявол», иметь дело с Виком Назаровым или с Ником Эшбруком куда приятнее.

– Милашка Перри! Пришла выставить психически нестабильным еще кого-нибудь из моей команды? – усмехнулся он, окидывая меня любопытным взглядом. Глаза его вспыхнули, хотя я совсем не понимала почему.

– Прекрати меня так называть – это раз, и хватит об этих глупых желтушных статьях – это два! – вспыхнула я, одаривая его гневным взглядом.

– Ничего не могу поделать, ты действительно милашка! А по поводу статей, ты подпортила жизнь не только Зверю. Каждый пятый интересуется агрессией наших игроков, – усмехнулся он и пошел по коридору на выход. – Ты пришла поздно, все разошлись уже. А Даррелла нет. Корчится в неотложке с переломанной ключицей.

Что он сказал?

– Эй! Ты же шутишь? – решила удостовериться я.

– Нет, Милашка Перри, – заржал идиот.

Да к черту Басса!

Схватившись за ручку, я подождала несколько секунд, все хорошо обдумывая, а затем вошла в раздевалку.

Тишина – первое, что я заметила. Было слишком тихо и… пусто. Я уж было подумала, что Сойер сказал правду, но услышала тихие шаги. Из-за угла показался Макс. В одних спортивных штанах низко сидящих на его бедрах он подошел к своему месту и сел на лавку, опуская рядом с собой скрученный эластичный бинт и банку с чем-то похожим на мазь.

Осознав, что я вошла в мужскую раздевалку и таращусь на полуголого Зверя, я пискнула и закрыла глаза. Одно дело входить сюда, когда мне нужно взять интервью у хоккеистов, другое дело входить в остальное время, к тому же, помимо Макса здесь мог быть еще кто-нибудь.

– Все что ты могла увидеть, ты уже увидела, и даже почувствовала в себе, нет смысла закрывать глаза.

Я нерешительно открыла один глаз, а затем и второй. Макс не смотрел на меня, он разматывал эластичный темно-синий бинт.

– Где тренер? Он говорил, что направится в раздевалку, – помедлив, спросила я.

Макс, наконец, поднял взгляд, прошелся по моей-его толстовке и остановился на глазах.

– Он уже ушел.

Мой взгляд невольно убежал вниз, охватывая вниманием его широкую мускулистую грудь и кубики пресса. Знаете, как бывает, когда ты садишься, и твой живот вдруг складывается гармошкой? Это было про меня, но не про Пауэлла. Живот его был твердым, а кубики пресса заставляли мою грудь тоскливо сворачиваться.

Тишина между нами стала почти неловкой.

– Позвать медицинского работника? – спросила я, кивая на бинт.

Макс криво усмехнулся.

– Не поверишь, но я сам мог сделать это.

Я сморщила нос от его колючего ответа и подошла ближе, хватая с лавки банку с мазью. Затем встала перед Максом, между его широко раскинутых ног и спросила:

– Где болит?

Он вскинул голову, и это, пожалуй, тот единственный случай, когда я могла насладиться такой мелочью, как превосходство в росте. Ладно, стоило ему встать, я потеряла бы это превосходство так же быстро, как и обрела.

– От шеи и до плеча и чуть спускаясь к лопатке.

Я кивнула и, открутив крышку банки, принялась наносить белую мазь на его кожу. Волосы Макса все еще были мокрыми после душа. А из-за мази в воздухе разносился запах трав.

Я водила по краешку его шеи и плечу, чувствуя расслабленные огромные мышцы Пауэлла под горячей кожей, которая от моих прикосновений, казалось, становилась еще горячее. Его глаза были устремлены на мое лицо. Он следил за мной так, как следят за кем-то от кого ожидают подвоха. Была мысль, что он мог просто разглядывать мое лицо, раз уж мы оказались в такой близости друг к другу, но эта мысль была абсурдна. Я не привлекала его настолько, чтобы любоваться мной. Моей задницей, грудью, другими сокровенными частями моего тела – возможно, но не лицом.