Зверь

Мне же престояло ещё встретиться с барменом Павлом. Я был убежден, что и на этот раз мне повезет. Удача не ходит в одиночку. Как сказал бы Дима Беркутов - если уж покатило, то это надолго.

Глава десятая: Беркутов. Совсем маленький мордобой.

– Ты чего ищешь?
– спросила Светлана. И её голос напоминал дальние раскаты грома, предвещающие приближение грозы. У меня даже мурашки по спине заходили. Страшно, аж жуть!

– А в чем дело, Светочка?! Ты спрашиваешь таким тоном, будто я тебе давно что-то должен и все забываю вернуть. В твоем голосе больше подозрения, чем веры. В чем дело, Светочка? Ведь ещё вчера ты уверяла, что любишь, что жить без меня не можешь. Так что же случилось сегодня? Чем бедный мент опять перед тобой провинился? И когда ты настоящая - была вчера или сейчас? Мне это очень важно знать, любимая. От этого, можно сказать, зависит вся моя дальнейшая жизнь. Ты ведь знаешь, что без тебя мне нет места среди живых.

– Ну, замолол!
– вздохнула жена.

– Опять ты, Света, нарываешься и все обидеть норовишь. Если ты что ко мне имеешь, то скажи, не носи в себе. Врачи говорят, что это вредно для здоровья.

– Я спросила - что ты ищешь?
– В голосе её вновь зазвучал булат, который носил на поясе блистательный абрек Руслан Татиев, похитивший Светлану в позапрошлом году.

– Свои вещи, вестимо. Или я уже лишен и этого права в собственном доме? Если это так, то ты, Светочка, не права. Нельзя лишать мужа элементарных прав. Это не гуманно и где-то по большому счету бесчеловечно.

– Что конкретно?

– Конкретно - старую джинсуху. Ты знаешь, Света, чем отличается сыщик от всех прочих сограждан? Не знаешь? Нет? Сыщик никогда не может найти своих вещей.

– Та-а-ак, опять цирк начинается.
– Ее сегодняшнее настроение не был способен растопить и прометеевский огонь. Определенно.

– Ты это о чем, Светочка? Какой цирк? Ты что, в цирк собралась? А с кем мы девочек оставим?

– Я говорю о твоем цирке, артист. Горбатого могила исправит. Это точно. Что опять задумал?

– Да ничего особенного, честное слово! Просто мы с Ромой Шиловым решили сходить в пивбар, попить пива. Вот и все.

– А зачем тебе понадобился старый джинсовый костюм? На кого ты в нем будешь похож? Сейчас таких даже бомжи не носят.

– Бомжи не носят, а интеллигентные люди - за милую душу.

– Так то интеллигентные.

– Ну и заноза же ты, Светка!
– "возмутился" я.
– За что обижаешь? За то, что люблю тебя без памяти, готов жизнь отдать, за это?

Лицо Светланы неожиданно сморщилось, скуксилось.

– Боюсь я за тебя, Димочка!
– жалобно проговорила она и расплакалась.
– Ты на работу уходишь, а я места себе не нахожу. Знаешь, скольких седых волос мне стоило твое похищение прошлым летом. Если бы знал, то не спрашивал.

Нет, что там не говори, а счастливый я, елки, человек. Определенно. Кому ещё так здорово повезло с женой? Уверен - другого такого не найти на всем постсоветском пространстве, а то и дальше.

Я подошел к Светлане, обнял за плечи, прижал к груди, поцеловал в мокрую и соленую от слез щеку.

– Успокойся, родная! Ничего со мной не случится. Ты ведь знаешь, что я заговоренный. Если мы с тобой ушли от хитрого Татиева, то что со мной может произойти в родном городе, где каждый дом встанет на мою защиту.

– А ты забыл, как был ранен в плечо в родном подъезде?
– напомнила она мне прошлогодний случай.

– Эка неведаль - в плечо. Я в раннем детстве ранен в голову и то ничего - живу.

– Дурачок!
– рассмеялась она сквозь слезы.
– С тобой совершенно невозможно говорить серьезно.

– И не надо. Я терпеть не могу серьезных, потому, как все мерзости на Земле придумывают именно они.

– И все же, колись - для чего тебе понадобился старый джинсовый костюм?
– вернулась Светлана к прежней теме разговора, насухо вытерая подолом халата свои прекрасные глаза.

– Мне надо побывать с пивбаре "У дяди Вани", кое с кем встретиться и потолковать насчет картошки дров поджарить. А поскольку в этом баре могут находиться мои бывшие клиенты, то мне необходимо внести кое-какие коррективы в свою внешность. Для этого мне и понадобилась старая джинсуха. Теперь понятно?

– Теперь понятно.
– Светлана полезла в кладовую и уже через мгновение извлекла из неё темный полиэтиленовый пакет.
– Держи свою джинсуху. Дура, что не выбросила. Думала, что сгодится для какой-нибудь работы.

– А это что, не работа?

Из соседней комнаты вышла Настя и, серьезно глядя на меня, спросила:

– Папа, ты научишь меня стрелять из нагана?

– А в чем дело, доча?

– Антон хвастался, что умеет стрелять из нагана. А я не умею.

– Обязательно научу. Как только вырастишь, я буду брать тебя с собой в тир - будешь сдавать за папку зачет по стрельбе. А то я уже отчаялся его когда-нибудь сдать. Договорились?

– Договорились, - все так же серьезно ответила Настя и ушла к себе.

– А кто такой этот Антон?
– спросил я Светлану.

– Мальчик из соседнего дома - очередной объект обожания нашей дочери.

– Слушай, в кого она такая влюбчивая? Мне кажется, что она уже перебрала всех соседских мальчиков.

– В отца своего алкоголика. Тот за каждой юбкой готов был бежать без оглядки.

– Вот дурак!
– искренне удивился я.
– Имея в родовом гнезде прекрасного лебедя, он ещё мог пялиться на общипанных куриц. Потому-то он и плохо кончил.

– Вот именно, - согласилась со мной Светлана.

– Однако, мне пора собираться.
– Я вытряхнул из пакета джинсовый костюм, отыскал в шифоньере в жуткую красно-зеленую клетку рубаху, которой я пугал клиентов ещё в сыскном бюро, облачился во все это и сразу стал походить на вокзального бомжа со стажем. У меня даже взгляд изменился стал циничным и наглым. Но это ещё было не все. Вставил в ноздри по деревянному колесику от Светланиных бус, и мой длинный нос теперь напоминал огромный хищный клюв орлана белохвоста. В довершение наклеил пышные усы аля Д,Артаньян. Придирчиво оглядел себя в зеркало. Хорош! От одного вида этого типа можно прийти в священный трепет и отдать последние сбережения. Определенно.

– Ну и как я тебе?!
– торжественно проговорил, поворачиваясь к Светлане.

Та, глядя на меня, едва со смеху не померла. По её реакции я убедился, что в пивбаре "У дяди Вани" я буду принят за своего.

– А может тебе синяк ещё сделать под глазом?
– сказала Светлана.
– У меня есть грим.

– Нет, это лишнее.
– небрежно бросил я и, процеловав на прощание жену и дочек, вышел из квартиры.

На улице было жарко и душно. Утомленное солнце тихо с небом прощалось. С роковой неотвратимостью на город надвигалась пора флибустьеров и авантюристов, то-есть тех, кто "честно жить не хочет". Одного из этих персонажей мне было суждено сегодня сыграть.