Зверь
Шрифт:
– Здравствуйте, Николай Сергеевич! По всему, вы получили мои акты?
– Здравствуйте, Андрей Васильевич! Да. Но мне не все здесь понятно.
– Вы имеете в виду Субботину?
– Вот именно. Была ли девочка изнасилована?
– Я не могу однозначно ответить на этот вопрос. Судя по тому, что у неё нет телесных повреждений, характерных для изнасилования, не нарушена плева, - у меня нет оснований утверждать, что она была изнасилована.
– А как же тогда объяснить наличие спермы?
– Это-то как раз меня и смущает. Вполне возможно, что эрекция произошла в самом
– Что вы имеете в виду?
– У меня создалось впечатление, что кто-то специально хочет представить все как изнасилование.
– Об этом стоит подумать. Спасибо, Андрей Васильевич, за разъяснение. До свидания!
– Всего вам хорошего, Николай Сергеевич!
Я сел за машинку и отпечатал постановления о назначении экспертиз вещественных доказательств. Позвонил хорошо мне знакомому эксперту Татьяничевой Алле Викторовне. Поздоровавшись и назвав себя, я сказал:
– Алла Викторовна, к вам из Облбюро должны поступить образцы спермы, обнаруженные у потерпевших Сунжикова и Субботиной.
– Вы имеете в виду это чудовищное убийство подростков?
– Да, именно оно.
– И что же вы хотите, Николай Сергеевич?
– Вы смогли бы провести эту экспертизу вне очереди. Постановления я сегодня подвезу. Пока меня интересует лишь группа крови насильников.
– Сегодня вы смогли бы их сделать?
– Нет, сегодня вряд ли. Возможно завтра. Позвоните мне утречком.
– И ещё просьба - оставьте образцы спермы. При появлении подозреваемых я хочу попытаться провести генетическую экспертизу в Сибирском отделении Академии наук.
– Хорошо, сделаю.
Отправив с курьером постановления, я стал ждать свидетеля Толкунова.
Глава девятая: Говоров. Сквер "Первомайский".
Да, совсем забыл сообщить, что мы с Таней подали заявление в ЗАГС. Красивая дама бальзаковского возраста, принимавшая у нас заявление, выяснив, что я лишь вчера разошелся, удивленно затрепетала наклеенными ресницами и с осуждением проговорила:
– Однако у вас и темпы, молодой человек!
На что я резонно возразил:
– К этой торжественной минуте я шел всю свою сознательную жизнь.
– Все так говорят, - тоном оскорбленной добродетели проговорила дама и поджала полные губы.
– А я никогда не скрывал, что мое жизненное кредо - быть ближе к народу, жить его бедами, нуждами, чаяниями. И потом, разве законом установлен какой-то срок подачи заявления в ЗАГС после развода?
– Нет. Но ведь существуют этические нормы. Неудобно, знаете ли.
– Неудобно надевать тельняшку, стоя на голове. У меня, мадам, складывается впечатление, что вы пытаетесь посеять семена сомнения в голове моей невесты. Так вот, вынужден предупредить, что ничего у вас не получится - слишком долго она этого ждала, чтобы реагировать на подобные инсинуации в мой адрес.
Дама внимательно посмотрела на Таню и улыбнулась. С сочувствием сказала:
– У вас будет веселый муж.
– Это-то меня больше всего вдохновляет, -
ответила Таня.– Терпеть не могу постые физиономии да ещё нравоучения.
И я понял, что у меня будет достойная жена.
Потом мы заехали в общежитие, погрузили мои немногочисленные вещи в "Шевроле" и покатили на мое новое местожительво, а если быть более конкретным - на квартиру Таниных родителей. Этот мой шаг был заренее с ними оговорен. На что будущий тесть Александр Иванович Кулешов, своими неожиданными пассажами вводивший в смущение не только своих домочадцев, но и людей с более крепкой нервной системой, к каковым не без основания я отношу себя, со свойственной ему прямолинейностью сказал:
– Ну и правильно. Чего уж там, когда вы уже давно спите. Только не очень усердствуйте по ночам. А то моя Маша приходит в волнение и требует от меня не свойственных моему возрасту подвигов.
– Александр Иванович громко рассмеялся, очень довольный своей шуткой.
– Папа, как тебе не стыдно!
– возмутилась Таня.
Внутри моей будущей тещи Марии Викторовны что-то застучало, забренчало и вышло наружу лишь каким-то странным нечленораздельным звуком: "Йойк!" На большее она была не способна.
– А почему мне должно быть стыдно?!
– очень удивился Александр Иванович.
– Ведь это же естественно. А то, что естественно, то не безобразно. Верно, Андрей?
– обратился он ко мне за поддержкой.
– В общем и целом, - ответил я уклончиво, чтобы не испортить отношения с Марией Викторовой в самом начале нашего совместного пути. Сколько времени нам предстоит прожить вместе, любя и ненавидя друг друга, знает только Бог. Так стоит ли начинать с осложнений.
Это было вчера. А сегодня на ужин Мария Викторовна приготовила фаршированные блинчики, да такие, что я не фигурально, а совершенно натурально облизал пальцы. До этого, живя в общежитии, я частенько на ужин довольствовался лишь духовной пищей, но как только-что имел возможность убедиться - физическая может быть нисколько не хуже, а по некоторым компонентам даже превосходить. Словом, первый семейный ужин мне очень понравился.
После ужина я посвятил Таню в детали предстоящей операции.
– А это не опасно?
– спросила она.
– Кроме некоторых моральных издержек, мне это ничем большим не грозит, - ответил и стал скрупулезно готовиться к рандеву со своими соотечественниками неоределенного пола и непонятного предназначения. Первое, что сделал, тщательно побрился. Затем надел свой парадно-выходной костюм, повязал на шею легкомысленный Танин платок, подвел под глазами тени, слегка подкрасил губы. Придирчиво осмотрел себя в зеркало, обратился к Тане:
– Ну как я тебе?
– Впечатляешь!
– рассмеялась она.
– У тебя не будет отбоя от поклонников.
– Как это?
– не понял я её юмора.
– Но ведь они, насколько я знаю, деляться на активных и пассивных. Так вот ты сейчас типичный пассивный. И потом, ты уверен, что не встретишься на улице с кем-нибудь из знакомых. Что о тебе могут подумать?
Пожалуй, она права. И я пошел в ванную и умылся. Затем повязал на шею традиционный галстук и решительно направился к двери.