Зверь

– "Кипарис", я "Баргузин", - избавил меня от ответа Елисеев.
– Мы на точке.

– Стоп, машина, - скомандовал я, обрадовавшись неожиданному спасению.

Надо отдать должное Калачеву - обстановку он разрядил, как обойму "Калаша" - в один счет. За кажущейся простотой этого человека скрывается еще тот жук. Если я за столько лет дружбы так и не понял - то ли он гораздо тупее, чем кажется, то ли наоборот - гораздо умнее, чем хочет показать, то о чем, вообще, говорить? Лично у меня сложилось ощущение, что это байку он затравил не зазря.

Армия спасения остановилась в заданном квадрате, в полутора километрах от базы боевиков. Как это ни странно, сосновая роща, обозначенная на карте, была и здесь, только больше напоминала чащу. Но это - мелочи. Сам лагерь террористов располагался за торчащим из зеленого моря травы темно-серым утесом, так что здесь мы были надежно скрыты от глаз бандитов, и, согласно хитрому тактическому замыслу, до того момента, как их тела остынут, боевики не должны узнать о нашем присутствии. Впрочем, за последние два дня теория тактико-специальной подготовки не раз спотыкалась об суровую действительность, так что дальнейшее развитие событий процентов на девяносто зависит от везенья и расположения звезд.

Оставив отряд маскировать машины, вооружившись ТКБ-0239 и биноклем, взяв с собой Татарина с успевшей полюбиться ему В-94, я отправился на разведку. Взобравшись на утес по узкой, извилистой, поросшей тропой тропинке, которой, похоже, со времен шелкового пути никто не пользовался, я залег на краю скалы. Вид отсюда открывался просто потрясающий - горы с белоснежными вершинами, подпирающие собою облака, густое зеленое море лесов со сверкающими на солнце змейками рек, и, конечно, база Мамаева.

Бандформирование обосновалось в двух одноэтажных зданиях, построенных, наверно, сразу после Великой Отечественной. Обе постройки неоднократно реставрировались, и дошли до наших дней в более-менее приемлемом состоянии. Хотя, конечно, сами боевики ремонтом не занимались - штукатурка на стенах во многих местах обвалилась, обнажив красные кирпичи. На площадке перед домами стоял Nissan Patrol и пара "командирских" УАЗ-469, а из-под навеса импровизированной ремзоны торчала морда бронированного Урала.

В бинокль я насчитал пару десятков человек, занятых повседневными делами, коими занимается любое преступное сообщество в промежутках между своими антиобщественными деяниями: кто-то подметал площадку, кто-то ремонтировал грузовик. Несколько террористов, скорее всего - часовых, неспешно прохаживались по периметру базы с висящими за спинами "Калашами". Еще трое, сидя на корточках, выстукивали на коленях какой-то ритм, которого я с такого расстояния не слышал, а четвертый, размахивая руками, отжигал какой-то местный танец.

Но это - снаружи. Внутрь зданий мог заглянуть лишь тепловизор винтовки Булата, который, припав к окуляру прицела, лежал рядом.

– Бац, бац, бац, - произнес он, имитируя выстрелы.

– И мимо, - пошутил я.
– Ну, что там?

– Насчитал сорок восемь человек, - ответил Татарин.
– Причем большая часть - в левом доме.

– А Даша?

– Не вижу, - признался снайпер.
– Есть одно пятно, в правом здании, похоже на человека, привязанного к стулу. Но на вид веса в нем килограммов восемьдесят - не меньше.

– Неужели, промахнулись?
– огорчился я.

Или мы опоздали, и заложницу уже убили, или выкупили. Или же источники Сорокина, мягко говоря, были неточны. А, может, сам майор был неточен в своих рекомендациях, причем, намеренно?

– Постой... подошел еще один... стоит напротив - наверно, разговаривают... бьет. Раз, два... опять стоит, - комментировал Татарин то, что видел через тепловизор.

– Ладушки, - повеселел я.
– По крайней мере, один пленник там есть. А была здесь Даша или нет... есть только один способ проверить!

– Разведка боем?
– уточнил Закиров.

– Разведка боем, - кивнул я.
– Как тебе позиция?

– Как в тире, - усмехнулся стрелок.
– Я бы на их месте хотя бы заминировал... балбесы, что поделать?

– Нам от этого хуже что ли?
– пожал я плечами.
– Перед атакой возьмешь Мища, и будете прикрывать сверху. Вопросы е? Вопросов не - исполнять!

– Есть!
– ответил Булат.

Спускаясь, я не переставал удивляться, каким же образом мы забрались на такую верхотуру? Тропинка казалась еще более крутой и более опасной, чем при подъеме. Маленькие камушки выскальзывали из-под ног, и, звонко ударяя об скалу, подпрыгивая, летели вниз, грозя унести с собой, как на роликах, двух альпинистов. Тропа тоже обернулась...

Впрочем, я понимал, что это только так кажется. Понимаясь наверх, когда не оглядываешься вниз, и не можешь оценить, на какую высоту уже забрался - это одно. Кажется - ох, сколько еще карабкаться... А вот спускаясь вниз, когда волей-неволей приходится смотреть не только на узкую тропинку, но и на ландшафт, раскинувшийся далеко внизу - совсем другое дело. Здесь основная мысль не о том, что спускаться еще черт его знает сколько, а о том, что этот процесс может быть значительно ускорен, причем не по доброй воле.

Внизу, где осталась моя небольшая армия, царил полный порядок: Тарас попыхивал своей трубкой, обе машины, закрытые маскировочной сеткой, присыпанные сверху хвоей, превратились в два небольших холмика - даже я чуть не прошел мимо. Янкель, с шишкой во рту, с которой он весь день не расставался - прямо как младенец с соской, был заботливо привязан к дереву.

– А пусть охраняет, - ответил Наиль на мой безмолвный вопрос.

Я не стал разбираться - кого охраняет. То ли сосну, чтобы не упала, то ли шишки под ногами, чтобы не украли, а, может и землю, чтобы не сбежала. Головных болей хватало - настроение и так не красноармейское, а тут, похоже, еще и дочери Сохновского в лагере боевиков нету. Но есть другой пленник. Получается уравнение с двумя неизвестными, решить которое можно введением третьей - языка. "einen Gefangenen einbringen", как это называлось полвека назад по обе стороны фронта.

Задачи распределились по принципу "от каждого по возможностям": Булат с Мищенко - на скале, поддержка из высокоточного оружия. Правда, Тарас взял с собой еще и ПКМ... ну, раз ему так спокойнее - то пусть. Гера с Пашей - держать машины на парах и ждать сигнала. Если будет туго, их артиллерия с легкостью сравняет с землей обе хибары террористов. Главное - чтобы нас в это время под крышами зданий не было. Пилоту разведчика - самое ответственное задание - нести почетный караул у мачты сосны. Оставшимся бойцам - мне, Калачу, Наилю и Маковецкому, предстояло взять лагерь штурмом. Назначив властью, данной мне, час "Ч" на час ночи, я, как и прочие бойцы, начал готовиться к бою.