Звери у двери

– Представь себя полностью одетым, - сказала она, сквозь смех, - во что хочешь. Ну давай же, пробуй. Или ты хочешь остаться в этом? Боюсь, костюм Адама давным-давно не актуален.

Я решил было закрыть глаза, получше представляя обновление гардероба, но не успел. Ольга вновь расхохоталась, а я почувствовал прикосновение ткани к коже. Ощущение оказалось настолько полным, что я не выдержал и пощупал. Хм, материя, как материя. Во, блин!

– Ты точно уверен, что костюм-тройка и рубашка с галстуком - то самое?
– поинтересовалась Оля, - но мне нравится, как ты выглядишь.

Я немного подумал, и девушка отступила на шаг назад, оценивая. Потом, подняла вверх большой палец. Теперь на мне были чёрные узкие джинсы и приталенная белая рубашка, открывающая грудь. Видел в каком-то журнале. Даже и не думал употребить до сегодняшнего дня.

– Странно, - сказала Оля, внезапно посерьёзнев, - слишком всё легко и быстро получается. Как по взмаху волшебной палочки: раз - идеальная внешность; раз - ночное зрение; раз - оружие, которое всегда с тобой. А теперь ещё и мобильный гардероб с неограниченными запасами. Спасибо тебе, медальончик!

Она подняла своё украшение к губам и поцеловала его.

А меня словно застопорило. Спасибо тебе, медальончик!

Сегодня ночью, я час стоял на коленях посреди безмолвной тьмы и лил слёзы, умоляя кого угодно дать мне силы снять это проклятущее украшение. Никто не откликнулся, никто не помог. Руки не могли сделать простейшую вещь и снять цепочку с шеи. Проще, казалось, отрезать саму голову. Потребовался целый час, прежде чем я понял, что проиграл.

Мы все проиграли.

Материя раздвинулась и в щель сунулась мордочка Гали. Физиономия у девушки оказалась заспанной и забавной, точно у котёнка. В жёлтых глазах чернел вертикальный зрачок, а белые пряди норовили лечь на бледное лицо. Почти полная копия Оли с некоторыми индивидуальными отличиями, позволяющими опознать прежнюю Галину.

– А я думала, вы тут трахаетесь, - задумчиво пробормотала она и оценила нашу одежду. На гладком лице не мелькнуло и тени удивления, - неплохо, неплохо, но видели бы вы, какие чудеса творит Натаха. Версаче в гробу ворочается, Дольче с Габаной поминает.

– Видишь, - наставительно заявила Оля, - нам, хрупким и разумным созданиям, дано проникать в тонкую материю вещей. А вам, грубым мужланам, всё нужно разжёвывать и показывать.

– Показывать - это хорошо, - заметил я и протянув руку, подтянул Галю ближе, - а слабо, вам двоим, мне показать...

Ну, мне и показали. Где раки зимуют. Девушки, дикими кошками, набросились на меня и сорвав занавеску, мы покатились по полу. Сначала я попытался сопротивляться, но очень быстро понял - это бесполезно. Урчало, рычало, шипело, щипало, колотило и покусывало. Казалось, их не двое, а целый десяток.

– Сдаюсь!
– крикнул я, - больше не буду! Только меньше.

– Что это вы тут творите?
– осведомился сонный голос Витька, - ну ни фига себе бардак! Чё это за кокон?

Коконом был я, обёрнутый в остатки исполосованной занавеси. На мне сидели, словно я был бревном и весело насвистывали бодрый мотивчик.

– Это -я, - смиренно пробубнил я, - а мы тут плюшками балуемся.

Витёк молчал и его молчание как-то нехорошо затягивалось. Я осторожно проковырял когтём дырочку в ветхой ткани и выглянул наружу: товарищ стоял у входа в кухню и рассматривал девушек, оседлавших меня. В его изумлённой физиономии сна не было ни в едином глазу - только недоумение.

– Вить, ты чего?
– осведомилась Оля и в её голосе прозвучало искреннее участие, - ты словно привидение увидел.

– Два привидения, - уточнила Галя и заёрзала, устраиваясь поудобнее. По комнате вовсю плыли цветочно-ягодные ароматы, источником которых были мои наездницы.

– Привидения? Ну, типа того, - Витя покачал головой, - вам бы на себя в зеркало посмотреть. И где вы эту одежду нашли? На средневековые прикиды она не слишком похожа, а чемоданов со сменкой я при вас не замечал. Вот блин! Как ты это сделала? Опять эти ваши фокусы?

– Галя!
– укоризненный голос Оли, - зачем?

– А пусть знает!

Кажется, пора вмешаться: Витька и так на взводе, а эти чертовки ещё выделываются.

– А ну, вставайте, - скомандовал я, - выпускайте меня отсюда.

Они даже не пошевелились. Вот засранки! И это начинало бесить. С трудом удерживая пробуждающуюся ярость, я рявкнул:

– ВСТАЛИ!
– голос прозвучал как-то необычно, глухо, точно я изо всех сил кричал в подушку.

Тем не менее груз исчез, и я торопливо срезал с себя осточертевшие лоскуты, после чего поднялся на ноги. Дела обстояли несколько хуже, чем я думал. Глаза у Вити и вовсе залезли на лоб, а девушки, мелко дрожа, прижимались к стене и смотрели на меня с откровенным испугом. Вот хрень. Я что-то пропустил?

– З-зачем?
– выдавила Галя и в уголках её глаз блеснули слёзки.

– Как ты это сделал?
– звенящим голосом спросила Оля и провела пальцами по лицу, будто снимала невидимую паутину, - это было так...

– О чём вы?
– похоже от девчонок мало толку. Я повернулся к Вите и наткнулся на его откровенно враждебный взгляд, - и ты тоже? Какого хрена ты вылупился? Хочешь ещё покормить, вчерашнего мало?

– Да нет, вполне достаточно, - он криво ухмыльнулся, - цирк был ещё тот. Прям, как сейчас: "Встали!" и их словно молнией шандарахнуло.

– Скорее, как иголками изнутри накололи, - уточнила Галя, - очень больно. Зачем ты так, с нами?

– Я не хотел - мне стало неловко, - даже не знал про такую штуку. Простите, пожалуйста. Больше не буду, чес слово!

– А я в этом очень сомневаюсь, - Витя неприятно хихикнул и уже повернувшись, добавил, - интересно, в вас человеческое то хоть осталось?

Я пожал плечами и вернулся к девочкам. Похоже, обе успели очухаться. Оля укоризненно погрозила мне пальчиком, а Галька, сжав маленький кулачок, энергично взмахивала им и повторяла с разной интонацией:

– Лечь, лечь, лечь. Да лечь же, чёрт побери! Как это у тебя получилось?

– Не знаю, - я развёл руками, - просто очень разозлился и мне захотелось, чтобы вы обязательно выполнили мой приказ. Вот и всё. А там всё само вышло.

– Думаю, у нас не получится, - задумчиво сказала Оля и погладила свой медальон, - у наших украшений, кажется, имеется неприятный сексистский шовинистический пунктик.

– Всё правильно, - похоже напряжение спало, - вы обе уже на кухне, поэтому, марш - варить борщ!