Звери у двери

– Как тебе, вчера вечером, ха!
– она нервно топнула ногой, - иди в зад!

– Не так, - я закрыл глаза и досчитал до десяти, прежде чем собрался с духом, - мы, Галечка - вампиры. Наша пища - люди, точнее, их жизненная сила.

Мгновение мне казалось, будто она начнёт смеяться, а потом понял, насколько оказался прав с объектом признания.

– Кроме шуток?
– на губах девушки появилась странная ухмылка, - так это же - круто!

Нет, всё замечательно, но я всё-таки оказался несколько удивлён её почти животным восторгом, ведь это так отличалось от полного отрицания Ильи. Неужели мы настолько разные? Ну да ладно, в данном случае это только к лучшему.

– Ну и когда начнём?
– деловито осведомилась Галя и её язычок несколько раз прошёлся по пухлым губам, - если моё фиговое состояние - действительно голод, знай: жрать хочется просто неимоверно. Внутри всё просто окоченело.

– Потерпи немного, - успокоил я её, - мне потребуется, от тебя, определённая помощь.

Я объяснил девушке, какая именно.

– А теперь побудьте немного без меня, Нужно проведать Натаху, а то она как-то совсем затихла.

Причина выяснилась сразу же, как только я вошёл в спальню. Похоже, Нату скрутило сильнее всех остальных, и она неподвижно сидела на кровати, привалившись спиной к стойке балдахина. По бледной щеке медленно скользила блестящая капля. Девушка попыталась заговорить, но смогла выдавить лишь слабый сип. Я прикоснулся к бессильно лежащей руке и ощутил мертвенный холод.

– Чёрт!
– выдохнул я и погладил ледяную кожу, - сейчас я попытаюсь помочь, спасти тебя. Слушай!
– тусклые глаза с трудом сконцентрировались на мне, - сюда придёт человек, врач. Когда твои пальцы коснутся его кожи, представь себе пять соломинок, опущенных в бокал с напитком. Твои пальцы, это и есть - соломинки. Просто пей и всё. Не будешь пить - умрёшь. Поняла?

Веки сомкнулись. Раз. Другой. Хорошо. Но времени почти не оставалось: Наташа умирала, и Оля стремительно приближалась к смертельной черте. Ножик обещал поторопиться с монашками и доктором. Если маленький мерзавец обманет, клянусь, я сниму с него шкуру! Кроме шуток - так и сделаю. Но сначала - спасти девочек!

Галя, присевшая рядом с Ольгой, вопросительно посмотрела на меня, и я покачал головой:

– Совсем хреново. Ждите, я сейчас.

Казалось, будто в голове тикает беззвучный метроном, отсчитывая последние мгновения. Быстрее. Ещё быстрее.

Я выскочил наружу и огляделся: чёрные тучи затянули всё небо мрачной пеленой, не оставив ни единого просвета. Холодный ветер гнал клубы серой пыли и какие-то чёрные ошмётки. Сажа? Где-то глухо взвыла собака и тут же смолкла, словно испугавшись собственного воя. Неужели это знак?

Из-за ограды выкатился оборванный свёрток и заковылял ко мне, опираясь на взлохмаченные рукава. Мальчуган, лет десяти, абсолютно безногий и с пустой глазницей на костлявой физиономии. Калека уставился на меня единственным карим глазом и проскрипел:

– Ножик повелел скать, чё костоправ ужо рядом. Монетку хош дать?

– Жить хочешь?
– спокойно осведомился я, - катись отсюда, обрубок.

Слова летели изо рта, словно их произносил кто-то другой. Как я мог так назвать бедного искалеченного ребёнка? Но мне было плевать.

Безногий глухо хихикнул и необычайно проворно выскользнул наружу, тотчас исчезнув из виду.

Возникло, усиливаясь с каждой секундой, ощущение нереальности происходящего. Как это могло быть настоящим? Я поднёс ладони к лицу и когти послушно выскользнули из кончиков пальцев. Это - реальность? Вокруг ограды столпились крошечные серые домики чужого города из хрен пойми какого времени. Это - сон!! Просто я всё ещё сплю, но скоро проснусь и пойду на день рождения Марины. На месте имени оказалась холодная пустота. Я не мог вспомнить даже лица. Родители? Смутные силуэты растворяются в тумане и исчезают. Кто-то, внутри меня, осторожно ступал мягкими лапами по островкам воспоминаний в бесконечном болоте забвения, и они послушно погружались в трясину, где уже и останутся. Навсегда.

Разбудите меня! Немедленно!!! Пока осталось хоть что-то...

Оставалось. Девушки в доме, за спиной, ждали моей помощи. И если в ближайшие минуты я ничего не сделаю - они умрут. Промелькнула совершенно безумная мысль - пойти и самому наловить прохожих. Кстати, а почему - безумная?

Где чёртов Ножик?

Помяни чёрта...

Из ближайшей подворотни вынырнула странная процессия: впереди бодро семенил мой утренний визави и активно жестикулировал длинными жилистыми руками, указывая на ворота во двор. Чуть отставая, за ним топал, переваливаясь с одной короткой ноги на другую, плотный мужчина с длинными висячими усами на одутловатом жёлтом лице. Одет незнакомец был в мятый красный балахон со множеством карманов, по виду - не пустых, а его голову венчала абсолютно нелепая оранжевая тюбетейка.

На плече медика, если это только был он, болтался на длинном ремне продолговатый ящик, напоминающий карликовый сундук. Боковую поверхность сундучка украшала жёлтая эмблема: птица, распростёршая крылья. Вообще-то довольно странный герб, для медика, а там - хрен их знает. Может он - ветеринар.

Следом за сладкой парочкой плелись три молодых женщины в красных рясах (надо же как-то называть подобные балахоны) и оранжевых платках, надвинутых едва ли не по нос. На груди у каждой тускло блестела та же птица, плюс висели массивные восьмиконечные звёзды, напоминающие нож для мясорубки. Стало быть, вот какой он здесь - символ веры. Похоже, местных мучеников крутили на фарш.

Монашки, с видимым усилием, тащили двухколёсную повозку, полную серых свёртков. Мелкий нерогатый скот. Люди. Меня и самого покоробило от презрения, прозвучавшего в этой мысли.

Ножик последний раз ткнул пальцем в сторону нашего дома и подмигнув, нырнул в узкий захламлённый проход между соседних домов. Чья-то лохматая голова осторожно высунулась из крошечного окошка и тут же испуганно скрылась обратно. Больше - никого. Замечательно.

Толстяк, с ящиком, некоторое время рассматривал меня, причём на его обрюзгшем лице читалось определённое сомнение. Потом, всё же решился и медленно заковылял в ворота. Монашки, пыхтя и сопя, затащили телегу во двор и остановились, вытирая обильный пот со лба. Я поймал их любопытные взгляды, направленные на меня. Одна даже была симпатичной...О чём я думаю в такой момент?

– Вроде бы, по виду, культурный, разумный человек, - проворчал медик, останавливаясь около меня, - должны понимать, насколько опасно занимать жилища жителей, пострадавших от Напасти. О-ох, ну и название, для подобной пандемии.

– У нас не было выбора, - коротко парировал я.

– Выбор есть всегда, молодой человек, - он прищурившись разглядывал моё лицо, - какие странные глаза...Будь я подвержен суевериям, как большинство, назвал бы вас демоном, ха-ха! Удивительная аномалия. Ладно, к делу, где больные?

– В доме.

– Должен предупредить сразу, дабы отмести беспочвенные надежды: лишь в том случае, когда болезнь находится на ранней стадии, имеется определённый шанс на спасение. Меча, Жера, со мной. Черда, охраняй медикаменты. И я тебя умоляю, не повторяй вчерашнего, или я буду вынужден пожаловаться настоятельнице. Пойдёмте.

Я, в сопровождении доктора и монашек, бросавших на меня короткие косые взгляды, прошёл внутрь. Надеюсь Галя в точности исполнит все мои указания. Чёрт, да ведь это - совсем не шутки! Если всё получится, мы сможем жить дальше. О судьбе пухлощёкого лекаря и молоденьких монашек лучше не думать. Или - нет, нужно понять: рядом со мной шагает еда. Просто - пища. Главное не вслушиваться в её болтовню, забыть о её желании жить, сосредоточиться на собственном выживании.