Звезда Чёрного Дракона

Несколько раз мы вызывали третью форму и летали над морем под солнцем или под звездами. Ощущение свободы, скорости и полета заглушали боль.

Странно, но то, что принято называть брачной ночью, произошло днем, когда солнце было таким нестерпимо ярким, что мы укрылись в доме, погрузившись в приятную прохладу.

Мы сидели на первом этаже и разговаривая о море, о далеких странах, о других народах. Будучи наследным принцем, Даррел много, где побывал. Я же не бывала нигде, поэтому слушала его с интересом. Мы перестали находиться порознь – если находились рядом, то непременно касались друг друга, будто боясь, что один из нас может сейчас исчезнуть. Дотрагивались до лица, гладили по волосам, вырисовывали узоры на предплечьях или просто держались за руки. Когда Даррел был рядом, я вновь и вновь забывала о своей участи, но стоило ему покинуть меня, как грустные мысли вновь возвращались. И я все время думала – а сколько еще? Сколько еще у меня есть времени?

– Я не понимаю, – вдруг сказал Даррел.

– Чего? – подняла я бровь.

– Что с тобой не так, Белль?

– С чего ты взял? – улыбнулась я. Искренне улыбнулась – научилась так делать в последнее время, ну или мне казалось, что научилась.

– С тобой что-то происходит. Я чувствую. Ты как будто сама не своя. – Его настороженные глаза остановились на моем лице.

– Прости, – вздохнула я. – Это из-за Элли.

– Нет, – покачал он головой. – Это началось раньше. Тебя будто подменили. Иногда ты становишься будто чужой. И я не знаю, о чем ты думаешь. Порой я зову тебя по имени, а ты не слышишь. Твой взгляд застывает, словно ты видишь что-то плохое.

– Прости, Дар. Я сама не понимаю, как так выходит.

Мне не хотелось говорить об этом. Он ведь не должен знать правду.

– Это из-за свадьбы, – неправильно решил Даррел. – Ты не хотела эту свадьбу, но другого выхода у тебя не было. Теперь ты мучаешься.

Он взял меня за руку.

– Прости, что тебе пришлось пойти на это.

Я грустно улыбнулась.

– Не придумывай, Дар. Дело не в свадьбе и не в тебе. Тебя я люблю, и ты знаешь это. А свадьба – однажды она должна была случиться. Дело не в тебе. А во мне. Я боюсь, – призналась я. – Очень боюсь.

Мой голос дрогнул, и принц сильнее сжал мою руку.

– Чего ты боишься?

– Того, что не справлюсь. – Я снова не лгала. Но говорила о своем, а он понимал свое.

– С чем? – нахмурился Даррел.

– С тем, что на меня взвалили. Боюсь оступиться, совершить ошибку, подвести всех.

Я подняла на него глаза, изо всех сил борясь со слезами. Он не должен их видеть, и так уже насмотрелся, хватит. Он должен видеть мою улыбку, чтобы запомнить меня счастливой.

– Я боюсь быть слабой. И боюсь, что ты разочаруешься во мне, – шепотом призналась я. – Мне так страшно, Дар. До безумия.

Он посадил меня к себе на колени и поцеловал в висок, и рядом с ним, большим и сильным, я чувствовала себя хрупкой и беззащитной, хотя на самом деле моя магическая сила превысила его силу, если верить последнему измерению. Теперь я была одной из сильнейших магинь, а ведь об этом я и мечтать не смела еще недавно. А теперь мне было все равно. Есть эта сила и есть.

– Не бойся, моя хорошая, – ласково сказал Даррел. – В прошлом году я давал интервью в Небесном дворце. Их было так много в моей жизни, что я обо всех забыл, но то интервью до сих пор помню. Тогда я еще не знал о тебе и даже не думал, что моя свадьба состоится так скоро. А журналисты все время спрашивали меня о невесте. Будто бы ничего другого их не интересовало. Теперь я понимаю, что, должно быть, это дело рук родителей, который заранее подготавливали почву – ведь они уже знали о тебе. Так вот, Белль. В тот день у меня спросили, есть ли в моем сердце та, которая станет моей невестой и женой. И я сказал, что нет. Что мое сердце свободно, хотя я встречался с Евой. Но почему-то тогда, когда был зачарован ею, не мог представить своей супругой, с которой разделю не только ложе, но и власть. И тогда журналист спросил, какой должна быть моя невеста? И я ответил – достойной. Достойной всего нашего народа.

Я слабо улыбнулась. Вспомнила, как сидя в комнате, читала это интервью. Рассматривала фото Даррела и хихикала, не зная, что совсем скоро мы встретимся.

Какой я была тогда наивной. Совсем ребенком.

– Ты достойна, Белль, – продолжал Даррел, запуская пальцы в мои распущенные волосы и играя с ними. – Достойна моего сердца и короны. И достойна нашего народа. Я никогда не встречал таких, как ты. Маленькая, хрупкая, чистая, но в то же время такая сильная. Ты сильнее меня, Белль. Каждый раз, видя тебя во дворце, я восхищаюсь тому, как ты научилась подавать себя. Как контролируешь свои эмоции, не давая остальным понять свои слабости. Как достойно держишься сама и не роняешь достоинства других. Ты будто стальной цветок – прекрасная, нежная, но несломленная. Никто не сможет сорвать такой цветок.

– Ты смущаешь меня, – прошептала я, пряча лицо на его груди и вдыхая его запах – запах снега, горьких сушенных трав и вереска.

– Я говорю, как есть, – возразил Даррел, все так же играя с моими волосами. И от каждого его прикосновение сердце наполнялось нестерпимой нежностью и желанием поцеловать его.

Я потянулась к принцу за поцелуем, и мои губы требовательно накрыли его губы. Даррел отвечал осторожно и неспешно, будто дразня меня, его руки скользили по моей спине, а я прижималась к нему так крепко, что перехватывало дыхание.

Мне хотелось забыться в объятиях Даррела. Спрятаться в них от всего мира. И стать той, которая может в ответ защитить его ото всех.

Почему мне так горько и вместе с тем так хорошо? Почему его голос, повторяющий мое имя, растворяет въевшийся в сердце страх? Почему я так сильно его люблю?

И почему чувствую себя цельной?

Он подхватил меня на руки и понес наверх, в спальню. Осторожно положил в кровать, которую мы еще не успели разделить. Накрыл меня своим телом, продолжая целовать, шептал мое имя… Я спешно расстегивала пуговицы на его рубашке, и пальцы путались, а под кожей кипел огонь. Сердце было охвачено жаром, губы горели от поцелуев, а прикосновения Даррела обжигали – к тому моменту на мне не было платье, и, клянусь, я не помню, как лишилась его. Я упивалась своими ощущениями. И своей властью над ним, понимая, что мой муж без ума от меня.

Он был светом и льдом. Я – тьмой и пламенем. Мы нашли друг друга.

Даррел навис надо мной, опираясь на кулаки, и его влажный лоб с прилипшими к нему прядями темных волос касался моего лба. Его глаза стали драконьими, как и мои.

Я обняла Даррела за напряженные плечи и еще ближе потянула к себе.

– Если ты не готова, я могу остановиться, – прошептал он, не сводя с меня сияющих глаз.

– Готова, – перебила я Даррела и коротко поцеловала в губы, чтобы следом прикусить их почти до крови.

Страх совсем ушел, и осталось только ощущение того, что все идет правильно. Естественно. По любви.

Наше дыхание, мерный шум морского прибоя за приоткрытым окном, его имя, срывающееся с губ. Разрастающийся жар. Дрожь по всему телу.

И любовь.

Мы смогли отпустить друг друга лишь на закате, когда и небо, и море стали лилово-розовым. Я лежала, положив голову на плечо Даррела и слушая стук сердца. Моя ладонь покоилась на его животе, и его пальцы касались моего запястья. Нас укрывало одно одеяло – легкое, словно облако. И внутри тоже было легко – будто после полета.

Только в этот момент окончательно поняла, что Даррел больше не мой жених.

Он мой муж. Мой дракон.

Просто мой.

И ничей больше.

Наше короткое счастье было нарушено тогда, когда наступил вечер. Мы находились на кухне на первом этаже – я готовила Даррелу ужин по рецепту бабушки, а он с интересом наблюдал за мной. Ему все было в диковинку, и даже когда я велела ему почистить овощи, не стал капризничать, хотя никогда раньше не делал этого.

В кухне царило тепло, пахло запеченным мясом со специями, за окном все так же шумело море, а мы разговаривали о глупостях, когда в доме появился один из гвардейцев из тех, которые охраняли участок, никому не давая возможности приблизиться к дому, где отдыхали принц и его жена.