Звезда Гаада

Часть 3.11

Но любопытство — штука адская и неуёмная. Знаешь же, что никак, но всё равно чешется язык спросить.

— Тай, скажи… — потеребила рукав хранителя, — А кто сильнее, Благ или Кайер?

— Они оба сильные, — ответил друг, не задумываясь, — Особенно, вдвоём.

— А почему Кайер сам не пытался занять место Старейшины? Он ведь спокойно Благу говорит своё мнение и иногда выступает против, вот тогда хотел напасть на меня. Он, кажется, единственный у вас, кто не боится стоять наравне с Благом. То ли потому, что Старейшина ему когда-то это позволил, то ли у Кайера характер такой, упрямый и жёсткий, и он верит в свою силу. Сильный воин же не боится вести себя спокойно рядом с другими воинами, не заискивает.

— А вот это и в правду интересно, — белокрылый задумчиво бровь праву поскрёб, — Кайер по уму и по силе вполне мог быть соперником Блага. Но он почему-то никогда с ним не конкурировал, будто быть помощником Блага его вполне устраивает. И, когда я смотрел на них… Кажется, они вполне серьёзно дружат. Как два матёрых волка. Один волк — это одиночка. А два — это уже стая. Собственно, именно появление Кайера помогло Благу, тогда ещё строптивому новичку, стать сильным соперником прежнему нашему Старейшине.

— О, какие у вас тут тайны раскрывают! — бодро сказал Гаад, выходя из дома. Зевнул. Он был сонный, но уже побритый и причёсанный. Правда, волосы ещё не собрал. И шёл в одних штанах и сандалиях, а очередную чёрную рубашку нёс через плечо, — Что, опять пробуешь выкупить твою никчёмную жизнь, выдав какие-то важные сведенья белокрылых?

— А что… ты меня отпустишь после этого? — вскинул брови пленник.

— Нет, конечно же! — фыркнул главный злыдень, — Просто раз тайны выдают, то мне нужно их послушать. Хотя бы из вредности. Так что вы говорите. Говорите ещё!

Вздохнув, поднялась с земли. Повернулась к другу:

— Давай тренироваться дальше.

— Как подло! Я ещё почти ничего не услышал! — проворчал чернокрылый.

Мрачно покосилась на него. А глаза у Старейшины как-то весело блестели. Да тьфу на него!

Он ещё чуток выждал, а потом отправился в сторону реки, насвистывая что-то.

Прошло часа два или три. Я честно пыталась продолжить тренировки прямо сейчас. Хотя и мерзкая голова была очень сонная. Эх, кофею бы сюда! Но, увы, что есть, то есть. Но Тайаелл честно старался объяснить мне всё на словах и на деле, наверное, уже раз в тысячный.

Внезапно возникший возле нас Карст сцапал меня и пленника за руки.

— Пойдёмте подъедать вчерашнюю еду, — бодро предложил он, — Вчера гости не пришли, а к завтрашнему дню мне надо что-то свежее готовить.

— Гости? Ты Сэя и Тарая ждал?

Друг посмотрел на меня так печально, что меня ощутимо пнула совесть — и я запнулась. А Тайаелл как-то странно посмотрел на руку повара Гаада, сжимавшую его запястье. Карст, заметив его долгий взгляд, пальцы торопливо разжал и руку свою протёр о рубашку, будто бы от брезгливости. Парни как-то долго сверлили друг друга взглядами.

Вдруг их за плечи обхватил возникший между ними Гаад, уже накинувший выстиранную и высушенную рубашку, но с всё ещё мокрыми распущенными волосами.

— Я таки против того, чтобы пленника хорошо кормили, — бодро заявил Старейшина чернокрылых.

И мне опять захотелось его ударить чем-нибудь потяжелее.

— Посуду не бей! — Карст встал между домом и мною, раскинув руки в стороны.

Видимо, злостью и Тьмой от меня веяло ощутимо.

Я шумно дышала, сверля затылок главного злыдня сердитым взглядом. Парень вдруг обернулся, насмешливо поднял брови, будто издеваясь надо мной. Издевается. Всё время он надо мной издевается! И над моим несчастным другом. Блин, зачем я затащила сюда бедного Тайаелла?!

А Гаад внимательно смотрел на меня. Будто бы гнева моего не боялся. Так, чистый интерес исследователя: взорвусь или не взорвусь?..

Но от его настроения и дурного характера зависел пленник. Если Гаад захочет — может вообще запретить повару пленного кормить. И Карст точно послушается своего обожаемого Старейшину. Хотя и чужого Старейшину. Хотя… меня же Карст в тайне от Гаада пытался накормить, ещё в мои первые дни здесь. Да и Тайаелла только что пытался угостить. Карст… не так сильно ненавидит пленника? Или только немного заботится, как о другом управляющем Светом? Да нет же, Карст ненавидит всех белокрылых за случившееся с его семьёй. Даже при том, что родственники с ним дурно обращались. Но всё же Карст добрый в душе. По крайней мере, добрее Гаада.

— Кария может поесть, если хочет, — добавил главный злыдень, ехидно ухмыляясь, — А вот Тайаелл сегодня будет без обеда и без ужина. Я против того, чтобы он вступал в сговор с моим помощником за моей спиной, — на Карста строго посмотрел, — И ты у меня допрыгаешься, если продолжишь в том же духе.

— Прости, — рыжий потупился.

Помолчав, вдруг опустился на колени и добавил грустно:

— Простите меня, мой Старейшина!

И что-то будто случилось в окружающем пространстве. Но я не могла понять что. Что-то как будто изменилось здесь. И Тайаелл как-то слишком внимательно посмотрел на Карста. Почему-то пленник сейчас смотрел только на рыжеволосого хранителя. Странно, ведь больше всего именно глава врагов должен был притягивать внимание пленника. Ведь это Гаад имел право решать, как с ним поступить.

— Пойдём тренироваться, — грустно тронула Тайаелла за локоть.

— Пойдём, — бодро согласился он.

— Ничего у вас не выйдет, — проворчал глава чернокрылых.

— Да хоть нервы тебе потреплем, — подмигнул ему, обернувшись, пленник, — Вот же ж ты уже злишься из-за нашего упрямства.

От улыбки Гаада могли бы удавиться от зависти многие актёры, играющие злодеев. Потому что так многозначительно улыбаться мог только Старейшина чернокрылых. С таким видом: ну-ну, порадуйтесь пока, чуток, а после я вам покажу, кто кого размажет. И ведь мог. Тарай же упомянул, что Гаада вырастил мясник. Значит, Гаад ещё с детства научился убивать слабых и спокойно смотреть, как несчастные животные умирают. А потом стал чернокрылым, управляющим Тьмой. И даже Старейшиной чернокрылых. Он был страшным, этот человек с лицом молодого парня. Или даже не человек? Ведь хранители не совсем люди. Хотя сами себя при своих зовут людьми.

Тьфу, нафиг философию! Лодырь краснокрылый, живо иди работать!

Обедать я в тот день отказалась, из сочувствия к другу. Просто пришла на кухню, когда повар меня позвал — и громко объявила, что сегодня есть не буду.

— Мне тебя не жаль, — серьёзно сказал Гаад после того, как зачерпнул супа и с наслаждением понюхал, — Это был твой личный выбор.

Тарелкой бы ему по морде!

— Кария! — рявкнул Карст, заметивший какой-то не тот блеск в моих глазах, — Отстань от посуды! Самой тебе что-нибудь на голову одену, если ещё что-нибудь разобьёшь!

— Кария, иди тренироваться, — позвал пленник с улицы, — Если будешь ругаться со Старейшиной, он тебя вообще оставит без еды. А если ты будешь голодать несколько дней — у тебя не останется сил, чтобы учиться. Сама же потом будешь мучиться, что не старалась в полную силу.

Вздохнув, покинула кухню.

Хотя и тренировки опять ничего не принесли. Ууу!!!

На седьмой день я проснулась поздно. И едва не расплакалась. Всё усталость та! Всё моя лень злосчастная! Ну, почему они все умеют, а я — нет?!