Звезда Гаада

— Ложь! — прошипел тот.

Старейшина оставил в покое тех, кому не посчастливилось попасть под волну, и продолжил мучить своего лучшего слугу.

— Я заметил, что ты сердцеед и галантный добрейший кавалер, но безжалостно топчешь всех девиц и женщин, имеющих определённую внешность. Она похожа на них, — Благ указал на меня левой рукой, — И Карию ты возненавидел с первого же взгляда, когда она ещё не связалась с Гаадом! Ещё тогда, в трактире у дороги.

Не будь у меня ни одного из этих даров, меня бы спокойно прикончили. Ощущаю себя вещью, которая нужна только потому, что она дорого стоит. Старинной вазой, которая поставлена на самом почётном месте в доме, только потому, что она — антиквариат. И хозяину, купившему её, нет дела до того, как совершенны линии в её узоре, как усердно, с какой любовью и нежностью, с каким вдохновением лепил её мастер, обжигал, разукрашивал. А разобьюсь — никто не расстроится от того, что погибло что-то красивое, всем будет жалко только потерянных денег. Если повезёт, хозяин свалит вину за гибель вазы на кого-то, вытребует денег. Если получит столько же или больше — станет несказанно счастлив. А то, что вазу не вернуть — от этого никому не жалко. И если вдруг Небеса вознегодуют на меня из-за моих глупых поступков и отберут свои дары, и без того мелкие, тогда я стану никому не нужной. Но я человек! Я хочу быть важной для кого-то! У меня есть мечта, чувства! Но никому до этого нет дела. Мне плюнули в душу, меня раздавили! Уж лучше бы незаметно убили, чем доставлять мне такие мучения!

Хранитель с внешностью ангела продолжал безжалостно терзать слугу, дерзнувшего своевольничать. Прочие угрюмо наблюдали за наказанием или прожигали меня ненавидящими взорами. Не вздумай их тиран навязать мне этот выбор, сейчас в муках извивалась бы я. Только за то, что меня приняли за приспешницу Гаада. Они даже не проверили! Даже не расспросили толком. Ну, и что с того, что я ринулась сюда спасать чёрных хранителей? Они рисковали жизнями, чтобы вырвать меня из рук этих белых змей!

Но… может быть… По той же причине, по которой я понадобилась их врагам?.. Дорогая ваза — и ничего более. Моя жизнь нужна только мне самой. Увы. У меня есть только я. Я одна. Я совсем одна в чужом мире, почти без сил. В мире, где странный бог-творец. И его сомнительный помощник, который очень своевольно исполняет мольбы хранителей и людей. И даже исполняет не все. Если он вообще существует, тот Страж Небес, которому здешние молятся о заступничестве, оказавшись в беде!

Нет, постой, Вера. Не время ругаться на Стража, особенно, если его не существует. О себе лучше подумай. Но как мне спастись от чужой корысти?.. Пожалуй, зарезаться — лучший вариант. В мире, где ко мне относятся только как к полезной вещи, а Небеса равнодушно молчат, наблюдая за любыми жестокими поступками людей и даже хранителей, у меня не будет лёгкой жизни.

Но… А если кто-то придёт и спасёт? На Белой земле? Глупости! Ну, может, Карст? Ведь я же успела оставить карту посёлка на Белой земле. Местность вот смутно только набросала, потому что видела всего пару раз с высоты. Ха, даже если и так, то Карст может прийти за мной не потому, что он мой друг, а только от того, что ему известно о моих способностях. И Тай только от этого ринулся меня спасать. Красивая ваза… и только.

Посмотрела опять на кинжал на протянутой руке белого Старейшины. И, следом за умирающей надеждой, посмотрела в глаза мужчине. Тот ухмыльнулся.

Сволочь, которая готова спокойно зарезать единственную изначальную за упрямство. Властолюбивый гордец, который желает перекроить весь мир согласно его пониманию о правильности. Жестокий человек, который покрывает свои мерзости словами, что он на стороне добра и творит всё только ради всеобщего блага. Блага хороших хранителей и людей. Но какие хорошие — он решает сам. Какая ирония судьбы, что именно его родителям вздумалось назвать любимого сыночка Благом! А, может, не раз озвученные мысли о том, что он принесёт добро другим, зародили в нём ещё они?.. А он просто поверил. Насколько мог понять своим испорченным умом и грязным сердцем. Но ведь не родители толкали его потом! Он сам творит, чего хочет.

— Ты решила? — улыбка довольного кота, уже уцепившего слабую мышку когтями за хвост. Уже пробившего тощий хвост одним из своих когтей.

Взгляд мой опять упал на кинжал. Пока чистый.

Мне так всё противно, что хочется просто уйти. Я смертельно устала быть беспомощной и слабой. Просто убежать. Только уйти. Смерть выбрать. Тем более, добродетельный злыдень пообещал подсказать место, удар по которому быстро оборвёт мои мученья. Но… если я умру в этом мире, вдруг я умру и в своём? Тогда, когда операцию мне уже сделали? А если эта операция уже прошла хорошо? И мне нужно только очнуться, только дождаться окончания кошмарного сна? Очнусь — и проснусь уже здоровой. Если очнусь. Если доживу до пробуждения и не скончаюсь здесь.

Но как мне выжить здесь?! Как выжить, если я слаба, а выхода нет?.. Или я слишком глупа, что не вижу никакого выхода?..

Из сердца рвался крик, но я не осмелилась подать голос. И закричала про себя. Почувствовала, как чёрный столб поднялся вверх, взмыл к облакам, пронзил холодное безучастное небо. Старейшина перестал мучить Кайера и резко обернулся ко мне. Все хранители, включая наказанного, посмотрели на меня. Я зажмурилась, но не смолкла.

Неожиданно кто-то грубо схватил меня за руку и поставил на ноги. Распахнув глаза, испуганно уставилась на мрачного Блага.

— Значит, ты не можешь сделать выбор. Слишком труслива, чтобы выбрать смерть, — мужчина усмехнулся и небрежно, ограничившись быстрым взглядом, бросил кинжал.

Тот вонзился в землю около шеи скрючившегося Кайера. Названный брат Старейшины испуганно замер. Впрочем, через мгновение, откатился в сторону. И даже попытался встать.

Его взгляд… мне показалось, что проваливаюсь в бездну, когда случайно заглянула в глаза Кайера. И липкий пот потёк по спине. Ужас сжал моё сердце. Будто этот мир сейчас рухнет. Будто Кайер способен это сделать. Будто чужой мир сейчас умрёт вместе со мной.

Кайер моргнул и уже осознанно взглянул на меня.

Долгий взгляд. Холодный взгляд. Нет, усталый.

Друг тирана отвёл взгляд, будто испугался, что я смогу прочесть его чувства и мысли, заглянув в его душу. И твёрдо поднялся. И, когда он поднялся, скользнув взглядом по Благу мимо меня, мой ужас стал уже не таким ужасающим. Будто чужой мир получил разрешение просуществовать ещё несколько мгновений. Странное ощущение… Я… у меня уже крыша едет от потрясения?..

Старейшина белокрылых меня отпустил — и едва устояла, неожиданно потеряв опору, заключавшуюся в грубо схватившей и поднявшей на ноги руке. Но, впрочем, через несколько мгновений, когда я уже вроде бы сама стояла и удержала равновесие, Благ очутился в шаге от меня и цепко, больно, сжал мои плечи.

— Тогда тебе придётся восстанавливать Равновесие, где я потребую. Тебе придётся мне подчиниться, — суровый взор, испепеляющий.

Будто в огненную бездну проваливаюсь…

Благ свирепо посмотрел на остальных, а я с облегчением выдохнула.

Свет… у него Свет такой пугающий! Его Свет причиняет боль. Или это я глупа?.. Я не подумала, что именно свет порождает огонь. А огонь не только освещает пространство, но и сжечь может. И даже сжечь живьём, если не выбраться из его капкана. Слишком много Света становится огнём…

Благ жёстко сказал своим последователям, продолжая стискивать мои плечи:

— Если у кого-то есть возражения, ему лучше самолично зарезаться вот этим кинжалом. Я мятежников не пощажу.

Тьма разрушает или убивает холодом. Свет может убить огнём. Неужели, добрых в этом мире нету? Неужели, даже у изначальных, сгинувших много тысячелетий назад, исчезнувших со своими способностями на века, тоже есть своя опасная и страшная сторона?.. Но… как же выжить мне в мире, где все способны убить?..

Опасный хранитель повернулся ко мне, сказал, зловеще осклабившись:

— А ты не смотри на меня так печально, глупая девчонка! Возвращать Равновесие — это твоя обязанность. И не начни ты перечить выбору Небес, мне бы не пришлось принуждать тебя делать то, что ты по природе своей должна выполнить! То, что у тебя должно выходить естественно и легко, как твоё дыхание!

Он притянул меня к себе — и пространство помутнело.

Но мы просто переместились в комнату с большими книжными шкафами.