Звезда Гаада

— Тебе придётся меня слушаться, — ледяным тоном заявил Старейшина белокрылых и оттолкнул меня.

Не удержавшись на ослабевших ногах, упала, расшибив колени о паркет и больно ударившись локтём об угол шкафа. Хотя тот и был закруглённым, но моей руке от этого не легче.

Мучитель обернулся на мой вскрик и усмехнулся. Сволочь! Ненавижу его!

— Если ты вздумаешь напасть на меня со спины, я буду пытать тебя, как и Кайера, — хранитель мрачно сощурился, — А если ты вздумаешь сбежать из этого дома, то попадёшь в руки тех, кому не терпится поскорее от тебя избавиться.

Он уселся в кресло у маленького овального стола, на котором стояли кувшин, бокал, а так же несколько тарелок с ароматными булочками, тёплыми ещё, которые ему кто-то заботливо доставил, пока он пытал меня. Завтракать вздумал, гад! Мои мученья не испортили тебе аппетита?! И даже то, что ты дважды бил Кайера, которого сам же названным братом назвал?..

— Я не обязан заботиться о тебе, обеспечивать питанием, едой и прочими удобствами, — холодно сказал Благ, откусывая кусочек крайней булочки, — Во-первых, ты мой враг, во-вторых, ты доставила мне уйму хлопот. Из-за тебя я подрался с самым важным для меня человеком, с Кайером.

Нашли крайнюю. Мог бы просто ограничиться выговором.

— Если бы ты не дерзила мне прежде и не сбежала к чёрным хранителям, тогда бы я о тебе заботился, а сейчас уже не хочу, — добавил мучитель, прожевав, — Но ты можешь сесть в свободное кресло, набраться сил, чтобы лучше выполнять свои обязанности.

С ненавистью выдыхаю:

— Хочешь убить меня, когда я успокоюсь?

— А ты способна успокоится, оказавшись в таком положении? — усмешка.

Смолчала.

— И какая мне выгода на тебя нападать? — серьёзно проговорил тиран, задумчиво осматривая оставшиеся булочки, словно и здесь выбирая чего получше, — Мне не хочется ни погибать, ни мучиться. На твоё счастье, твой дар обеспечивает тебе некую защиту. Но только если тебя заметно убивать.

А можно ещё и незаметно?!

Мужчина покосился на меня и улыбнулся как кот сожравший мышь. Уже не первую.

Блин, меня ещё и могут убить в любой момент. К примеру, во сне. Адский кошмарный сон! Я не смогу в нём вздохнуть спокойно. Разве что это будет последний мой вздох. Который может стать последним и в мире родном.

Но сидеть на полу, ниже его ног — это противно. Будто я уже стала его рабой.

Угрюмо села в свободное кресло напротив мучителя и отвернулась, дабы не наблюдать, как мерзавец завтракает. До того, как увидела булочки, мне совершенно не хотелось есть, а теперь… Но я не буду его умолять! Не буду! Уж лучше с голода помру! Или это можно назвать смертью по глупости? Хотя это будет относительно спокойной смертью.

Парень неторопливо завтракал. Я старалась не слушать хруст теста. Но я всё же его слышала.

Краем глаза посмотрела на тирана.

Откусывает понемногу, долго жуёт, запивает маленькими глотками. Не чавкает, не хлюпает травяным отваром, и даже наполняет бокал, изящно поддерживая дно кувшина второй рукой. Лицо спокойное, даже величественное. Причёсан так, что ни один волосок не осмелился вылезти из причёски. Одежда чистая, белоснежная и даже не мятая. После пыток упрямой единственной изначальной и битья своего названного брата. Аристократ хренов! Нарцисс проклятый! У, змеюка подколодная! Даже не накормил! И почему оказавшись в такой противной ситуации я как ни в чём ни бывало продолжаю думать о еде?! Вот мерзкое тело, ты даже в таких ситуациях смеешь думать о еде?! Предательнище!

Благ поднял голову, задумчиво заглянул мне в глаза. Потом откусил от большой булочки с одной стороны, с другой, положил её на освободившуюся тарелку и толкнул ту ко мне. Проворчал:

— Ешь! И перестань уже смотреть на меня такими грустными щенячьими глазами. Сама виновата, что всё так вышло.

В чём-то он прав, но…

Возмущаюсь:

— А целую тебе жалко, да? Объедками обслюнявленными меня кормишь!

— Уверен, если б предложил тебе не тронутую, ты бы начала кричать, будто я хочу тебя отравить, — Благ нахмурился, — А учитывая твой склочный характер, мог бы получить булкой или тарелкой по голове.

Ох, и верно! Я могла. Я бы даже хотела… Было бы мило одеть ему тарелку на голову, с размаху. И гордый длинный нос его аристократический ею проломить. Но я помню, что стало с Кайером. Но, в отличие от Кайера, я никчёмная малодушная тряпка.

Обиженно шмыгнула носом и быстро слопала подачку. Затихла. Хотя и вровень с ним села. Не совсем раба. Хотя…

На меня накатилась усталость от бессонной ночи, от не прошедших ран, от его ударов, от вчерашних и сегодняшних потрясений. Тело стало каким-то ватным.

Благ внимательно посмотрел на меня. В глубине его голубых глаз мне вдруг померещилась пустота и темнота. Правда, через мгновение разглядела там красную искру. Та горела, излучая приятный тёплый свет. И растворился страх перед этим жутким человеком, стала медленно отползать душевная усталость. Расслаблено закрыла глаза…

Часть 2.20

Я стояла среди этой самой комнаты, у книжного шкафа. Судорожно вглядывалась в написанное в книге, но ничего толком не могла прочитать. В сознании крутились несколько выхваченных слов: «звезда», «любовь», «Посланники», «хранители» и «белая змея». Но связать их воедино, найти смысл или прочесть объяснения в книге у меня не никак не получалось. Впрочем, было такое ощущение, будто ответа на мой вопрос в этой книге нет. Вернула её на место и стала рассматривать книжные корешки. На них что-то написано, но я таких букв не знаю. И всё двигаюсь, скольжу взором, словно заранее знаю, что тут не на чём остановиться.

— Что ты ищешь, Кария? — мягко спросили сзади.

Обернулась. Невысокий некрасивый худой мужчина внимательно наблюдал за мной. Его короткие изящные усы и густые волосы до плеч слегка тронуты сединой. На лице несколько морщин. Похоже, в своей жизни этот человек часто улыбался и чуть реже хмурился.

— Или тебе больше нравится, когда используют твоё настоящее имя? Так, Вера? — незнакомец улыбнулся.

В его тёмно-серых глазах заблестели насмешливые искорки. Вглядевшись, обнаружила, что его глаза удивительно живые, молодые. Присмотрелась к ним — и обнаружила, что этот мужчина потрясающе красив, но какой-то особой, внутренней силой, таящейся внутри его глаз.

— Садись, побеседуем, — он приглашающе кивнул на маленький овальный столик и два пустых кресла, точно такие же, как в комнате у белого Старейшины.

Почему-то я совсем его не испугалась, послушно села в кресло напротив его. Он придвинул другое так, чтоб нас разделяли шага три-четыре, сел, оперся локтём левой руки о стол, а ладонью — о подбородок.

— Ты весьма любопытная особа, — дружелюбно сказал незнакомец.

— Вы так считаете? — хмурюсь.

— В хорошем смысле, — подмигивание.

Почему-то мне не захотелось от него отодвинуться. С ним было уютно и тепло.

— Когда могу, наблюдаю за тобой. Была бы возможность — ходил бы за тобой по пятам, — он рассмеялся громко и звонко.

И я едва не засмеялась вместе с ним, такой обаятельный был его смех.

— Но я никогда прежде вас не видела, — удивлённо поднимаю брови.

— А ты не так смотришь, — мужчина подмигнул мне другим глазом.

— Возможно. А вы кто?

— Ну, что так официально? — незнакомец так поморщился, словно из его куска торта вдруг вылезла большая толстая жаба или с десяток мелких лягушат.