Звезда Гаада

Сначала я просто упала перед чёрным хранителем на колени, почему-то руки сложила умоляюще, хотя здесь такой жест могли и не знать, но он у меня непроизвольно получился. Грустно заглянула Гаада в глаза, снизу вверх, упрямо сдерживаясь, чтобы не отвести взгляд.

— Знаю, что он виноват перед тобой. Но Тайаелл спас меня. Он не раз вступался за меня. И будет дурно, если я ему ничем не помогу. Пожалуйста, отпусти его! Видишь, я готова униженно молить тебя помиловать его! Ты даже не представляешь, как мне совестно, от того, что переместила его к вам!

— У тебя странные представления о справедливости, — Старейшина поморщился.

Мы долго, упрямо сверлили друг друга взглядами. Я отчаянно старалась держаться, держать спину ровной и не отводить взгляда. Почему-то было ощущение, что если взгляд отведу, то опять проиграю. Как будто смотреть глаза в глаза и держать спину прямой — это часть поединка, часть важная.

Наконец Гаад присел на корточки — и наши глаза оказались ближе друг к другу — и серьёзно сказал:

— Впрочем, если он тебе так дорог, давай заключим сделку. Справишься — и я отпущу его, как бы сильно ни ненавидел.

Рванулась к Старейшине поближе, за рукав его уцепилась:

— Что мне нужно сделать?

Взгляд. Долгий. Тяжёлый. Пугающий. Он же… не попросит меня лечь с ним в постель?.. Или… попросит?..

А молодой мужчина молчал. Долго молчал, что меня ещё больше нервировало и страшно пугало. Что он потребует дать ему взамен?..

Гаад вдруг усмехнулся:

— Ты должна за две недели научиться использовать свой дар. Должна научиться осознанно и в любой миг по своему желанию использовать Свет, Тьму и Третью силу. Пускай Тайаелл сам тебя учит. А Карст будет следить за вами. Пожалуй, ему можно давать тебе советы. Иногда. Но чуть-чуть.

— Но… — от такого предложения мне захотелось растянуться на полу и разрыдаться.

Я же только чуть-чуть! Я только иногда! Я даже сама предсказать не могу, когда у меня получиться использовать мой дар, а когда — нет! Я такая никчёмная! Но он…

— Я знаю, что ты не справишься, — Гаад широко улыбнулся, — Потому и предложил такую сделку. Можешь даже не пытаться: это бесполезно. Впрочем, если тебя из-за такого мерзавца мучает совесть, тогда попробуй несколько дней лезть из кожи, надрывайся до полного изнеможения. Ему приятно будет. Легче будет уходить в небытие, зная, что кто-то пытался его защитить, вполне серьёзно.

— Ты… ты… — вскочила. Казалось, у меня кровь загорелась в венах, — Я думала, что Гаад лучше Блага, а ты…

Старейшина чернокрылых тоже поднялся, расхохотался. Только глаза его оставались усталыми и печальными, а в смехе звучало что-то нервное, надрывное, грустное.

— Впервые встречаю человека с таким странным представлением о добре и зле, о справедливости, — парень ухмыльнулся.

И исчез. Я обернулась к Карсту, ища поддержки, но рыжий смотрел на меня хмуро и недовольно. Карст не вступился сейчас за меня! Карст тоже хочет, чтобы Тайаелла убили!

Почему Гаад сегодня такой злой? Что я ему сделала? И зачем ему мучить несчастного Тая, если чёрному Старейшине совсем не нравится причинять кому-то боль? Бедный мой друг, во что я тебя впутала! О, как мне совестно перед тобой! О, что я надела! Ненавижу себя!!!

Неожиданно у входа в кухню появился Тайаелл. Он сидел, обнимая колени. Светло-русые волосы белого хранителя были грязные и спутанные, губы искусаны, на одежде спеклась кровь, в рваные дыры видны синяки, царапины и раны. Чёрная пыль кружилась вокруг него. Из глаз исчез свет, на который мне так нравилось смотреть. Гаад стоял за пленником, положив левую ладонь на его плечо.

— Я ей предложил кое-что сделать в обмен на твоё освобождение, — насмешливо произнёс Старейшина.

Тай медленно и равнодушно скользнул взором по кухне. Увидев меня, вздрогнул, широко улыбнулся. Обрадовался, что видит меня живой.

Мне примерещилось, как тусклая красная искра во мраке вспыхнула и превратилась в большое яркое тёплое пламя. Правда, сразу же погасла.

Долговязый проворчал:

— Лучше о себе позаботься, дурочка!

— Вот и я о том же, — не то усмешка, не оскал исказил лицо черноволосого, — Если случится чудо — и ты за две недели начнёшь использовать свой дар, как надо, то я вышвырну твоего ненаглядного в обычный мир. Уверен, там его ждут бывшие приятели. Уж они-то его замучают. Впрочем, тебе не удастся, так что эта замечательная возможность достанется именно мне.

— Ты… ты… Ненавижу тебя, Гаад!

— А какая мне-то разница, как ты ко мне относишься? — мерзавец мрачно прищурился, — Ну как, будешь заниматься этой глупостью или доставишь мне удовольствие поскорее с ним разделаться?

Мне вдруг показалось, что Тай что-то сказал. Но друг и рот не раскрывал! А, он мысленно обратился к своему мучителю. При этом в глаза друг другу говорящие не смотрели. О чём же они говорят?!

Неожиданно услышала их диалог, который они хотели скрыть от меня:

«Понятно, что ты мечтаешь меня убить, но что тебе стоит немного подождать?»

«О, так ты будешь умолять, чтобы я тебя помиловал?! Никогда прежде не видел унижающегося белокрылого. Должно быть, это весьма интересное зрелище!»

«Мне плевать, когда умирать и где. Но ты посмотри на Карию: она так радуется той крохотной надежде, которую ты ей дал этим предложением! Пусть поживёт несколько дней в своих иллюзиях и мечтах, с верой, что сумеет меня спасти. Сейчас она слишком измучена, чтобы вынести новый удар. А за несколько дней может оправиться. Она очень сильная» — долговязый неожиданно улыбнулся мне.

«Между прочим, это Кария отправила тебя ко мне» — криво усмехнулся Гаад.

Они неожиданно взглянули друг на друга — ухмылка Гаада была как приклеенная. Долгий взгляд глаза в глаза. И Тайаелл вдруг улыбнулся уже и Гааду.

«Я не могу злиться на несмышлёного малыша, который из-за ноги матери строит мне рожицы: из озорства или от искреннего желания развеселить слишком несчастного и печального незнакомца, — улыбка белокрылого стала шире, — Так же я не способен злиться на эту глупую наивную девчонку»

«Милое сравнение» — чёрный хранитель снова усмехнулся.

«Ну, так сделай вид, что у неё есть возможность выполнить это условие»

Ах, вот вы как?! Ни один в меня не верит, да?!

— Определилась? — спросил Гаад вслух, снова поворачиваясь ко мне, вновь устремляя на меня тяжёлый взгляд, — Мне очень хочется посмотреть, как та, у которой несколько лет не было ни душевного, ни телесного Равновесия, за пару недель попробует его полностью восстановить, более того, ещё и научится в совершенстве пользоваться своими способностями!