Звезда любви

— Ты сполна заплатишь мне за все! За унижение, за насмешки, — тяжело дыша, заговорил он.

Лена извивалась под ним, как змея, пытаясь сбросить его с себя, но силы были неравны. Повернувшись к нему и с ненавистью глядя в его глаза, Элен плюнула ему в лицо.

— Ублюдок! Слезь с меня, — прошипела она, пытаясь дотянуться руками до его лица и мгновенно утратив весь свой светский лоск.

Аристарх и сам не понял, в какой момент его ладони сомкнулись на тонкой шее. Еще мгновение назад она осыпала его оскорблениями и проклятьями, а ныне лежала абсолютно неподвижно. Отняв руки от ее горла, он с ужасом уставился на покойницу. Глаза ее вылезли из орбит, лицо быстро синело, не оставляя ничего от былой красоты.

Испугавшись, он вскочил на ноги и лихорадочно огляделся. Взгляд его упал на галстук, который он заметил сразу же, едва только вошел в комнату. Схватив шелковый лоскут, Поплавский туго затянул его на шее покойницы и пятясь выскочил из комнаты. Вечером он долго стоял на площадке, прислушиваясь к голосам в квартире Элен, а потом увидел Шеховского, спускающегося по лестнице, и, значит, галстук принадлежит его сиятельству. Перекрестившись, Аристарх покинул квартиру mademoiselle Ла Фонтейн.

Надо спешить, — билась в мозгу лихорадочная мысль. — Он должен пойти в участок и сказать, что слышал шум ссоры у соседки, а когда пришел узнать в чем дело, увидел ее уже мертвой. Не забыть упомянуть, что видел ее бывшего любовника, — закивал он головой сам себе. Поднявшись к себе, Аристарх схватил свой каррик и, забыв запереть двери, бросился вниз по лестнице, на ходу просовывая руки в рукава и что-то бубня себе под нос. Редкие прохожие с изумлением оборачивались вслед стремительно бегущему по улице мужчине.

Добравшись до участка, Поплавский принялся тарабанить в запертые двери. Заспанный урядник открыл ему и недовольно уставился на сумасшедшего, который, отчаянно жестикулируя, пытался что-то рассказать, но услышав слово "убийство", встрепенулся и впустил нежданного посетителя. Выслушав сбивчивую речь Поплавского, урядник нахмурился: человек, сидящий перед ним, выдвигал весьма серьезные обвинения против князя Шеховского. Боясь попасть впросак, полицейский написал записку исправнику и, разбудив солдата, приставленного для охраны участка, отправил его к начальству, ожидая дальнейших указаний.

Свидание с Элен оставило горький осадок в душе. К раздражению примешивалась жалость к ней. После того, как его самого отвергли утром, Шеховскому стали понятнее ее чувства, ведь такую же боль и пустоту он ощущал нынче в себе. Захотелось побыть одному, пройтись, глотнуть свежего воздуха. Стукнув в стенку кареты, Поль остановил экипаж, и, отпустив возницу, неспешным шагом направился в сторону Дворцовой площади. Дойдя до площади, Шеховской перешел Певческий мост и пошел вдоль Набережной Мойки. Ветер трепал непокрытые кудри, раздувал пелерину его каррика, норовил забраться под полы одежды, но он не обращал на это никакого внимания. Свернув в Волынский переулок, князь вышел на Большую Конюшенную. Ноги сами принесли к трактиру Демута. Сев за столик, небрежным жестом подозвал прислугу. Поль не помнил, сколько выпил. Домой он явился только под утро, в сильном подпитии. Верный Прохор, встретив барина в вестибюле, подставил свое широкое плечо и не без труда дотащил его сиятельство до спальни. Ворча по своему обыкновению, денщик помог ему избавиться от одежды и уложил в постель. Едва голова коснулась подушки, Павел провалился в пьяный сон без сновидений.

Его разбудили громкие голоса. С трудом открыв глаза, Шеховской сел на постели. Голова кружилась от выпитого накануне бренди. Его глазам предстала настолько странная картина, что он принял ее за кошмарный сон: отец в гневе что-то громко говорил исправнику и двум жандармам, которые по какой-то прихоти оказались в его спальне. Схватившись за виски, князь со стоном рухнул на подушку.

— Где ты был ночью?! — повернулся к сыну Николай Матвеевич.

— Не помню, — выдохнул Павел, обозревая присутствующих мутным взглядом.

— Ты знаешь, в чем тебя обвиняют?! — потеряв терпение, вскричал князь Николай.

— Бога ради, потише! — скривился Поль.

— Ваше сиятельство, — выступил вперед исправник, обращаясь к Шеховскому-старшему, — дозвольте мне прояснить суть дела.

— Говорите, — недовольно бросил Николай Матвеевич.

Откашлявшись и преисполнившись важности возложенной на него миссии, исправник повернулся к Павлу Николаевичу.

— Ваше сиятельство, с прискорбием вынужден сообщить, что Вас обвиняют в убийстве Елены Леопольдовны Ла Фонтейн, актрисы императорских театров и Вашей содержанки, — понизив голос, добавил он.

— Что за глупости?! — поднялся с кровати Шеховской и, пошатываясь, сделал несколько шагов к туалетному столику.

Налив в стакан воды из графина, князь жадно выпил ее несколькими глотками. Элен мертва! — настигла его первая трезвая мысль. — Кто-то убил ее! Но зачем?!

— Вы были вчера в квартире mademoiselle Ла Фонтейн? — задал вопрос исправник.

— Был, — кивнул головой Павел, с трудом осмысливая случившееся. — Мы говорили, но когда я уходил, mademoiselle Ла Фонтейн оставалась в добром здравии, — нахмурился он.

Николай Матвеевич скорбно поджал губы.

— Мы уже допросили Вашего кучера. Он подтвердил, что mademoiselle Ла Фонтейн была жива, когда Вы уезжали, но при этом заметил, что отправился домой, высадив Вас около Дворцовой площади. Следовательно, Вы могли вернуться и задушить ее, — продолжил исправник.

— Задушить?! — резко обернулся Павел и тотчас скривился от боли, пронзившей затылок и виски.

— Елена Леопольдовна была задушена после полуночи предположительно принадлежащим Вам шелковым галстуком синего цвета.

— Я покинул квартиру mademoiselle Ла Фонтейн до полуночи и больше туда не возвращался, — раздраженно заметил Шеховской.

— Где Вы были после полуночи?

Шеховской вздохнул. Похоже, ситуация начинает приобретать некий зловещий смысл. Они что же, в самом деле считают, что он убийца?! — не мог поверить он в абсурдность происходящего.

— У Демута! — бросил он.

— Кто-нибудь был с Вами? Кто-нибудь, кто сможет подтвердить Ваши слова?

Поль нахмурился, изо всех сил пытаясь вспомнить, виделся ли он в трактире с кем-нибудь из знакомых.

— Не помню… Наверное, нет, — неуверенно ответил он.

— Ваше сиятельство, следствие прояснит ситуацию, а пока прошу Вас проследовать с нами добровольно.

— Могу я хотя бы привести себя в порядок? — покачал головой Шеховской не в силах поверить в то, что происходит.

— Мы обождем Вас за дверью, — кивнул головой исправник, и, сделав знак сопровождавшим его жандармам, удалился из спальни князя.

— Ты хоть понимаешь, что тебя виселица ждет, если твоя вина будет доказана?! — вскинулся Николай Матвеевич.

— Глупости! — отмахнулся Поль. — Я был у Элен, но пальцем ее не тронул. Это недоразумение.

— Недоразумение?! Ты был у этой женщины, а после твоего визита ее находят удушенную с твоим галстуком на шее! Ты считаешь, что это глупости и недоразумение?!

— Отец, я не убивал Элен. Вы-то мне верите? — ответил Павел, пристально глядя в глаза Николая Матвеевича.

— Я верю, но все улики указывают на тебя, — тяжело вздохнул князь. — Я постараюсь сделать все возможное…

— Уверен, все образуется, — пожал плечами Поль, надевая чистую рубашку, — и уже к вечеру я вернусь.