Звезда по имени Любовь
Шрифт:
– А я-то думаю, где ты есть? – дежурная по этажу, Антонина, удивлённо смотрела на Любашу, - Пальто висит, тебя нет, ночь на дворе. Думала, что ты раздетая ушла.
– Я тут… знакомую встретила… - Люба сочиняла на ходу, еле выговаривая пересохшим языком слова, - Посидели, поболтали…
– Угу… - многозначительно ухмыльнулась Антонина, - Понятно… А тут мама твоя всё названивает на городской. Ты что, её не предупредила?
– Мама?.. Странно… - Люба деланно удивилась, - А мне почему-то не звонит.
– Угу… - Антонина, снова кивнула, - Ничего, дома разберётесь.
– Ну, да, с утра… - представив, что ждёт её дома, Люба невесело направилась в дежурку.
Одевшись, она торопливо вышла из гостиницы и пешком пошла по тёмной, едва освещаемой фонарями улице домой. Маршрутки уже не ходили, а вызывать такси она не стала, решив, что прогулка на свежем, морозном воздухе облегчит её состояние, тем более, что жила она не так уж далеко.
– Ты где была?! – судя по свирепому лицу и быстроте, с которой Тамара Васильевна выскочила из своей спальни на звук хлопнувшей двери, та ещё не спала.
– На работе, - снимая сапоги, Люба старалась не смотреть на мать.
– Не ври! – та грозно сверкала глазами на дочь, - Я все телефоны оборвала, ты давно отработала! Где была, спрашиваю?!
– Мама, я была на работе! – Любаша говорила правду, поэтому её голос звучал уверенно.
– Ты что… Пила?! – Тамара Васильевна потянулась носом к дочери, - Ты – пьяная?!
– Да, я – пила! – Люба неожиданно повернулась к матери всем корпусом, - Потому, что мне уже двадцать лет, и я взрослый человек!
– Ты… ты как со мной разговариваешь?! – размахнувшись, мать со всей силы впечатала ладонь в Любашину щёку, - Ах, ты, дрянь!
– Ты за что меня ударила? – Люба ещё не до конца протрезвела, и теперь обида всколыхнулась с новой силой, - За что?!
– Ах, вот как?! – подняв с пола снятый дочерью сапог, Тамара Васильевна размахнулась ещё раз – теперь удар пришёлся по Любашиному плечу, - Я тут чуть с ума не сошла, пока ты не заявилась, а ты мне – так?!
– Ты?! С ума?! – встав перед матерью, Люба от обиды сжала кулачки, - Да если бы ты за меня переживала, ты бы на шею мне кинулась, а ты… Ты уже задолбала меня своей грубостью, понимаешь?! За-дол-ба-ла!..
– Я – задолбала?! – мать опешила, - Это ты мне такое говоришь?! Ах, ты, паскуда… Зачем я только тебя родила?!
– Вот именно, зачем?!
– Люба тоже перешла на крик, - Зачем ты нас рожала?! Ты же нас не любишь!.. Ты только и орала на нас всю жизнь, только и поучала, обзывала!.. Что мы от тебя видели?! Ко мне чужие люди лучше относятся чем ты, родная мать!..
– Ах, вот как… - Тамара на секунду притихла, как тигрица перед прыжком, - Вот как ты заговорила… Чужие люди, говоришь…
– Да, чужие! Поэтому и счастья нам с Веркой нет! Ты виновата! Ненавижу!..
– Ах ты ж, паскуда… - снова схватив сапог, мать замахнулась ещё раз, но Люба, кинувшись к двери, успела выскочить из прихожей. Забежав в свою комнату, захлопнула дверь и, упав плашмя на кровать, разревелась в голос.
…Возникшая через секунду на пороге Тамара Васильевна ещё что-то кричала, размахивая сапогом, даже несколько раз ударила им лежавшую Любу по спине…
Медленно повернувшись, Любаша села на постели. Видимо, у неё было такое
выражение лица, что, увидев его, мать неожиданно прервала свой истеричный монолог.– Если ты сейчас не уйдёшь из моей комнаты… - с каменным лицом произнесла Любаша, - Я открою окно и выброшусь. Уйди.
В сердцах бросив сапог на пол, Тамара молча вышла и громко хлопнула дверью.
Несмотря на усталость и похмельное состояние, уснуть Люба так и не смогла. Утром, встав и приведя себя в порядок, она даже не выпила кофе и сразу же отправилась на работу. После ночного скандала с матерью ей было всё равно, что говорят о ней в гостинице. Ей вообще было теперь всё равно…
– Привет… - уже после обеда Егор, которого она с утра так и не увидела, сам заглянул в дежурку, - Как ты?
– Привет… - Люба неожиданно обрадовалась ему, - Нормально.
– А я нет, - рассмеялся он, - дали мы с тобой вчера жару… Я утром чуть не проспал.
– Успел? – заложив руки в карманы передника, Люба грустно улыбалась.
– Успел, - кивнул он, - объект сдал.
– А говоришь – ненормально.
– Ну, в этом смысле – да, нормально. Но вечером по плану ресторан… Банкет по случаю сдачи объекта. Опять придётся пить.
– А ты что, непьющий? – усмехнулась Люба.
– С некоторых пор – очень умеренно… - он окончательно переместился в комнату и прикрыл за собой дверь, - Так что… думай.
– О чём? – она удивлённо подняла на него глаза.
– Как о чём? Я вчера говорил, забыла?
– Забыла…
– Поехали со мной?
– Я думала, ты шутишь.
– У-у… - он покачал головой и, подойдя к ней вплотную, обнял за плечи, - Не шучу. Ты мне нравишься. Поехали?
Глава 16.
– Зря ты так с матерью, - выслушав Любашу, которая после работы не поехала домой, а отправилась к ней, Вера укоризненно покачала головой, - могла бы просто промолчать.
– Может, и зря, - Люба сидела на кухне у сестры, закинув ногу на ногу и разглядывая маникюр на руке, - только я тоже человек. Не могу больше её голос слышать, понимаешь? Просто – не могу.
Рассказав Вере о том, что произошло дома, Люба умолчала о Егоре, соврав ей, что вчера она задержалась на работе по случаю дня рождения сотрудницы, и поэтому «немного выпила». Версию же самой матери о ночном скандале Вера услышала ещё с утра, когда Тамара Васильевна позвонила старшей дочери, чтобы пожаловаться на младшую.
– Понимаю, - кивнула Вера, - я сама, когда замуж вышла, вздохнула свободно.
– Вот и я хочу вздохнуть. Я не преступница, чтобы меня запирать в клетку. Она уже до маразма дошла, никуда не пускает, за всё требует отчёта…
– Потому, что ты глупостей наделала. Хотя я её не поддерживаю, но понять могу.
– Подумаешь, глупости. Я что, убила кого? Или украла? – Люба подняла на сестру полный обиды взгляд, - Да я только из-за неё готова из дома сбежать.
– Что у нас за семейка такая, - Вера прицокнула языком, - никому счастья нет. Как проклятые.