Звезда по имени Любовь
Шрифт:
– Нет… просто… - Любаша почему-то смутилась, - Так получилось…
Она, действительно, постоянно называла Егора по-разному, путаясь в обращении к нему. Ещё там, в родном городке, полная решимости уехать, она бойко называла его на ты, а вот теперь, оказавшись с ним один на один в замкнутом пространстве его квартиры, испытывала ужасное смущение, впервые за эти дни осознав, что человек, с которым свела её судьба, старше на целых пятнадцать лет, и она совершенно не знает ни его привычек, ни вкусов, ни манер.
Ещё с утра она уверенно писала в отделе кадров заявление об увольнении, объявив, что не намерена
Уже после обеда, получив расчётные, Люба украдкой съездила домой и, пока матери с отцом не было дома, собрала самые необходимые вещи и вернулась в номер Егора.
«Ну, Люба… - увидев её на этаже, Ирина не смогла скрыть изумления, - Удивила ты всех! Мужичок-то какой, а?! На него тут уже кое-кто заглядывался… Холостой, из начальства… Зарабатывает, поди, неплохо… А ты – р-раз! И увела!.. Ну-у-у, Лю-у-у-убаааа… Вся гостиница в шоке!»
Люба и сама была в шоке – никому ведь не говорила, что уезжает с Егором… Откуда же могли узнать?!
Сам Егор, глядя, как она нервничает, попытался успокоить чисто по-мужски.
«Завтра у меня выходной… - обняв её, он громко зашептал ей на ухо, - Поедем, купим тебе что-нибудь… Хочешь новое платье?»
«Нет… - Люба замотала головой, - Не надо…»
«Почему?.. – его удивление было искренним, - Ты не хочешь новое платье?»
«У меня почти нет денег, а… - она слегка замялась, - А на твоём иждивении я жить не собираюсь. Во всяком случае, долго не собираюсь».
«Серьёзно?! – он почему-то весело рассмеялся, - А что же ты собираешься делать?»
«В первый месяц у меня будут только репетиции… - она чувствовала, как его рука невольно соскальзывает вниз по её спине – с пояса на самую аппетитную её часть, но мужественно терпела, не оказывая сопротивления, - А потом я начну работать на сцене. Я не собираюсь сидеть на твоей шее».
«Надеюсь, ты не собираешься ездить на гастроли… - его дыхание становилось всё чаще, а руки, забравшись уже под край брюк, всё сильнее мяли её тело, - Эх, Любка… Утащил бы я тебя сейчас в кровать… Да машина вот-вот подъедет…»
…Матери Любаша всё же позвонила – перед самым отъездом, пока Егор о чём-то разговаривал с провожавшим его мужчиной, она быстро набрала номер Тамары Васильевны.
«Мама… - услышав хмурое «да» на том конце, Любаша на мгновение почувствовала угрызение совести, - Я уезжаю. Вера всё знает, она расскажет. Прости меня, что я тебе нагрубила. Потом позвоню сама».
Выпалив всё это оторопевшей матери, Люба не стала дожидаться её ответа и, устроившись в машине, выключила телефон. Включила она его лишь по приезде, чтобы скинуть Вере сообщение о том, что они с Егором благополучно добрались.
…Они уже доедали поздний ужин, который Люба приготовила из того, что нашла в огромном, под самый потолок, холодильнике, когда Егор, отложив вилку, вдруг пристально посмотрел на неё.
– Знаешь, я никогда не думал, что такое возможно.
– Что – возможно? – она подносила
ко рту кусочек котлеты, наколотый на вилку, но так и застыла, подняв на него удивлённые глаза.– Ну, вот так, как мы с тобой… Мы же, по сути, ничего не знаем друг о друге.
– Я… - решив, что он в чём-то сомневается, Любаша испуганно положила вилку в тарелку и убрала со стола руки, - Я… если что, я завтра поеду в студию к Морозову… может, они помогут с жильём…
– Ты меня не поняла, - приподнявшись, он потянулся через стол, достал её ладошку с колена и сжал в руке, - Я никогда не думал, что такое возможно, а оно – возможно. Ты мне, действительно, очень нравишься. И я очень надеюсь, что наша разница в возрасте тебя не смущает.
– Н-нет… - Люба робко улыбнулась, - Если честно, я вообще не думаю об этом… И, потом… ты не похож на других мужиков… - на слове «мужиков» Люба слегка запнулась и решила тут же исправиться, - Мужчин.
– Не похож? – он снова рассмеялся, - А на кого же я похож?
– Нет, я не то имела в виду… - она окончательно смутилась, - Просто обычно в твоём возрасте мужики… ой, мужчины… ну, они уже старые, что ли… В смысле – выглядят так. А ты – нет…
– Вот как думает молодёжь… Тридцать пять – уже старый.
– Нет, не старый, - глядя на его весёлое выражение лица, Люба чуть приободрилась, - просто выглядят старыми. За собой не ухаживают.
– Какие у тебя впечатления…
– Нет, ты не подумай! – она бросила на него тревожный взгляд, - Я ни с кем не встречалась, кроме… ну, в общем, у меня был только один парень. Ну, вот ты ещё… и то случайно. А на мужчин я в гостинице насмотрелась, когда их номера убирала. Всякие же попадались.
Часы показывали уже глубокую ночь, когда, закончив с ужином, Люба помыла посуду и вернулась в комнату. Выйдя из душа, Егор сам разобрал большой угловой диван и постелил бельё. После гостиничных набивных ситцев и домашних «лебедей» и «тигров» тёмно-вишнёвая шёлковая простыня и такие же наволочки с пододеяльником выглядели непривычно. Такое дорогое постельное бельё Люба видела только в сериалах.
Глядя на Егора, одетого в домашнюю футболку и шорты, Любаша нерешительно застыла в дверях. Она вдруг осознала, что сейчас ей придётся раздеться и лечь с ним в одну постель.
Конечно, она и раньше понимала, что это неизбежно, но теперь вдруг оробела. К тому же, ей подумалось, что ни одна из её атласных ночных сорочек совершенно не подходит ни к этому дивану, ни к этим шикарным постельным принадлежностям.
Как будто угадав её мысли, Егор открыл дверцу бежевого шкафа и, достав оттуда какое-то изделие, протянул ей.
– Ну-ка, посмотри, подойдёт?
Приняв в руки вещь, Люба кожей ощутила мягкость дорогого, натурального шёлка – пеньюар вишнёвого цвета на узеньких бретелях был совершенно новым, с ещё не оторванной этикеткой.
– Да, наверное… - она смущённо разглядывала ночной наряд, - Спасибо.
…Дверь в ванную изнутри не закрывалась на замок, и, принимая душ, Любаша несколько раз опасливо поглядывала на неё, в страхе, что Егор, не выдержав, войдёт к ней, но все её опасения оказались напрасными. Надев вишнёвый пеньюар, она ещё какое-то время разглядывала своё отражение в настенном зеркале, потом, решительно тряхнув влажными волосами, взялась за ручку.