Звезда в колодце

Счастливый Петр крепко прижал девушку к себе. Вопреки его самым мучительным опасениям покаяние не только не отдалило от него его любимую царевну, но и крепко связало их. Теперь, когда все выяснилось между ними, Ксения Годунова стала его неотъемлемой частью, его неразлучной парой, как и полагалось по Святому Писанию быть мужу и жене, приняв его целиком и полностью.

Возвращаясь домой, воевода Басманов и царевна Ксения уже не скрываясь передавали друг другу все надежды и опасения, все радости и печали, которые попеременно наполняли сердца их со времени первого свидания. Казалось, они боялись упустить случай начистоту высказать все, что таили так долго в глубине сердца. С некоторым удивлением и с неизъяснимо-сладостным чувством предаваясь взаимной откровенности, они находили все новое и новое наслаждение в разговоре с друг другом.

— Дай вам Господи совет да любовь, — радостно проговорила Дарья Ивановна, узнав по их возвращении, что свадьбе точно быть.

Выпив стакан вишневой настойки и поставив его на столе, Федулова затянула веселую свадебную песню; подперла одну руку в бок, а в другую взяв платок, начала им размахивать, притопывая ногами, приподнимая то одно, то другое плечо и кружась на одном месте:

Где селезень был?

Где утка была?

Бог вас свел

За единый стол;

Бог вам велел

Один хлеб-соль есть;

Бог вам велел

Из одной чары пить.

На другой день, когда Петр ушел гулять с невестою, мамка его, призвав крестьян, приказала перегородить досками нижнюю свою горницу и приготовить свадебную опочивальню. Из полотна, данного Дарьей Ивановной, жены и дочери крестьян сшили перину и подушки и набили их отборным лебяжьим пухом. Домоправительница устлала полы яркими восточными коврами, постелила на широкую кровать новое покрывало и поставила два серебряных подсвечника возле настольного зеркальца.

— Ну! — сказала Федулова, отпустив крестьян и крестьянок и довольно осматривая приготовленную ею комнату. — Вот и спальня готова! То-то Петр Федорович удивится!

Басманов, вернувшись с прогулки, в самом деле удивился неожиданной перестройке дома и от искреннего сердца благодарил няню за ее усердие в устройстве его счастья. Ксения, услышав, что Федулова называет новую комнату свадебной опочивальней, застыдилась и убежала в сад, несмотря на убедительные приглашения достойной женщины посмотреть на результат ее стараний.

День, назначенный для свадьбы, приближался. Петр, оседлав своего Енисея, поехал в соседнюю деревню Макаровка, где по словам Дарьи Ивановны, мог приобрести все, что только было нужно для его свадьбы и договориться о венчании. Приехав в Макаровку, он прежде всего отыскал местного священника. Не объявив ему своего имени и сказав, что он желает по некоторым причинам приехать из Москвы в деревню венчаться с своею невестою, Басманов спросил, можно ли будет обвенчать его без лишних свидетелей?

— Да почему, боярин, ты так таиться от народа хочешь? Согласны ли родители на ваш брак? — сурово спросил воеводу священник, не соблазняясь и туго набитым кошельком, протянутым женихом.

— У невесты родители недавно скончались, а у меня жива одна мать, постриженная в монахини. Нельзя ли, батюшка Никодим, сделать так, чтоб, кроме нас, никого не было в церкви? Я бы за это тебе очень был благодарен, — с мольбой произнес Басманов.

— Чтоб никого не было в церкви? Это не по правилам. Надобно, по крайней мере, чтоб приехало с вами несколько свидетелей; а то этак, пожалуй, можно молодца обвенчать с девицей, приходящей ему близкой родней. Нарушить мои обеты я не соглашусь ни за что в свете.

— Это можно устроить, — согласился Петр, подумав про Дарью Ивановну и двух верных стрельцов, и снова спросил:

— Нельзя ли будет обвенчать меня и мою невесту попозже вечером или даже глубокой ночью?

— Пожалуй, если уж тебе так хочется. Да что это тебе так вздумалось? Кто венчается ночью? Воля твоя, а уж верно тут что-нибудь да есть незаконное, что ты скрываешь, — снова засомневался священник, с подозрением глядя на Петра.

— После венца я тебе все объясню, батюшка Никодим. Ты сам увидишь, что причины моего желания основательны и никак не могут ввести тебя в какие-нибудь хлопоты. И мне хотелось бы, батюшка, чтобы разговор наш остался между нами.

— Обещаю тебе, что все останется в тайне. Я не причиню вреда ближнему разглашением подробностей чужого венчания.

С этим обещанием окрыленный Петр вернулся домой, и на следующий день ближе к вечеру приехал в церковь Преображения Господня со своей невестой и свидетелями как условился для венчания. Служки уже ждали их в парадном облачении в притворе храма, освещенного сотней зажженных свечек. Священник Никодим вышел из Царских врат навстречу молодым. Увидев среди свидетелей знакомую ему Дарью Ивановну Федулову женщину богобоязную и основательную, на которую можно было всецело положиться, достойный священник несколько успокоился и перестал опасаться, что брак воеводы Басманова, которого он взялся венчать, могут признать незаконным, а когда увидел невесту то понял и причину скрытности жениха. Никодиму приходилось бывать в Москве в период его послушания и ему выпал случай увидеть царевну Ксению Годунову в Архангельском соборе. Понятным стало скрытие дочери царя Бориса от посторонних глаз, — во время царствования Самозванца все враги Годуновых сорвали с лиц свои маски, и они могли причинить вред, а то и убить беззащитную девушку. Вторая причина скрытности воеводы Басманова состояла в том, что он не хотел, чтобы влюбчивый Отрепьев узнал о подлинном местонахождении Ксении. Больше он своему непостоянному другу не доверял, зная, что никакой мужчина от его царевны по собственному желанию не откажется.

Церковное таинство венчания больше не сомневающийся в правильности своих поступков священник Никодим совершил по всем правилам. Сначала он исповедал и причастил молодых, вручил им зажженные венчальные свечи и повел к алтарю.

Далее им была прочтена длинная молитва с участием диакона и хора. По завершении молитвы священник взял обручальное кольцо, три раза совершил крестное знамение над головой жениха и надел его на палец. То же Никодим сделал и с невестой. После обручения он прочел следующие молитвы, и также ектения, молитвенное прошение к Господу о счастливом браке. Выбранные Петром Басмановым свидетели держали венцы над молодоженами во время обряда венчания.

Домой Петр и Ксения благополучно вернулись венчанными мужем и женой. Пусть это была не та пышная и веселая свадьба, о которой мечтал прежде воевода Басманов, не патриарх соединил их, а скромный сельский поп, теперь это не имело значения в его глазах — главное, что Ксения была с ним рядом.

Няня Федулова с молитвой переменила девичью прическу Ксении на женскую, и отвела ее в украшенную душистыми травами и коврами опочивальню, где новобрачную с нетерпением ждал Петр.

Не дав ей ни слова сказать, муж подхватил ее на руки и понес к большой кровати, занимающей основную часть опочивальни и опустил на подушки. Оказавшись на широком ложе Ксения завороженно смотрела на то, как Петр начал избавляться от своей одежды. Его тело выглядело совершенством, похожим на искусно вытесанную статую и более красивого мужчину ей было трудно представить. Мощный мужской торс не содержал в себе ни капли лишнего жира, выдавая большую физическую силу.

Он приблизился к ней, заставляя ее неискушенное сердце биться с небывалой силой. Любовно обняв девичьи плечи, Петр бережно уложил молодую жену на спину и, нависнув над ней, избавил ее от сорочки, шепча ласковые слова. Затем он стал умело ласкать ее округлые груди, плоский живот, постепенно спускаясь все ниже до самого сокровенного места в женском теле. Ксения инстинктивно сжалась, страшась неизвестности, но Петр успокаивающе снова ласково провел по ее телу рукой, и Ксения без раздумий доверчиво подалась ему навстречу.