Звезда заводской многотиражки 3
Шрифт:
— Как так? — удивился я. — А где я его буду искать? Запасного ключа что ли нет?
— Так в номере он наверное тебя дожидается, — отмахнулась дамочка и потеряла ко мне интерес. — Следующий!
Я пожал плечами и не стал спорить. Как-нибудь разберусь, что уж теперь. Третий корпус — это был один из двух больших. Как я понимаю, руководство заселили в маленькие корпуса, более комфортные, с удобствами в номерах. А для массовки-подтанцовки, типа меня, были предназначены как раз большие, с удобствами на этаже.
Я поднялся на второй этаж, нашел дверь с прикрученными к ней металлическими цифрами два, ноль и шесть и постучал.
— Не заперто,
Неожиданно! Это я дверью ошибся, или мой сосед внезапно соседка?
Глава семнадцатая. Пошел работать с энтузиазмом
— Привет! — весело сказала девушка. Маленькая, хрупкая, быстроглазая. Похожая на нескладного подростка с короткой стрижкой. — Ты, наверное, Иван Мельников, да?
— С утра вроде он, — кивнул я, разглядывая соседку. — Хотя сейчас уже не уверен.
— Тогда будем знакомы! — девушка рассмеялась и протянула мне руку. — Я Саша. Саша Бергер. Из «Резиногиганта».
— Эээ... Откуда? — переспросил я, принимая рукопожатие.
— Эх ты, своих коллег знать надо! — она крепко сжала мои пальцы, а другой рукой похлопала по плечу. — Это многотиражка ярославского шинного завода. Я каждый год приезжаю.
— Подожди, а почему нас поселили в одном номере? — спросил я. — Ты же девушка!
— Очень ценное наблюдение, — Саша скривила гримаску. — По спискам я прохожу как А. Бергер, корреспондент. Четвертый год уже приезжаю, а запомнить никак не могут. Сначала протестовала, а потом махнула рукой. Не все ли равно, в конце концв? Соседи и соседи. Чур моя кровать у окна!
— Заметано, — я кивнул и бросил свою сумку на вторую кровать. Комната была крошечной, на самом деле. Из всей обстановки — две узкие односпальные кровати, аккуратно застеленные темно-зелеными с едва заметным узором покрывалами, между ними тумбочка, рядом с дверью — узкий шкаф. Над тумбочкой на стене — акварель, изображающая, по всей видимости, весенний разлив Киневы. Люстра на три рожка и лампа с простеньким молочным абажуром на тумбочке.
— Туалет в конце коридора, — объяснила Саша, предвосхищая мой вопрос.
— В котором из? — уточнил я.
— В любом, — девушка снова засмеялась. — А вот душ только в том, который направо.
— Ясно, — кивнул я, обдумывая, разложить ли мне вещи в шкаф и тумбочку или забить на это дело и оставить в сумке. Склонялся ко второму варианту. Не на месяц же приехал. — А что будем делать с ключом? Он же у нас один на двоих...
— Да ничего. У меня лично брать нечего, так что пусть дверь лучше открыта все время будет, — Саша легкомысленно пожала плечами. — Вон он торчит в замочной скважине, чтобы не потерялся.
— Принято! — я решительно скинул сумку на пол и запнул под кровать. Еще раз посмотрел на соседку и пришел к выводу, что она мне вполне нравится. Определить по этой пацанке возраст было совершенно невозможно, но по ее словам несложно догадаться, что она на несколько лет меня старше, что в возрасте между двадцатью и тридцатью особого значения не имеет. Определенно, было бы куда хуже, если бы меня подселили к какому-нибудь передовику, размером с небольшой дирижабль, видел одного такого, когда регистрировался. Или, там к зануде-очкарику, которые первым делом повесил бы на дверь правила поведения в общей комнате, которые начинались бы со слов «обувь следует снимать за порогом». Про такого мне Эдик рассказывал, есть у нас на заводе такой персонаж в транспортном цеху.
— А столовая здесь где? —
спросил я.— В клубе, на втором этаже, — Саша, тем временем, скинула сапоги и плюхнулась на кровать. Сложила ноги на деревянную спинку, которая тут же жалобно скрипнула и мечтательно улыбнулась. — Слушай, я бы провела тебе экскурсию, но у меня неделя была совершенно сумасшедшей, так что я пока посплю, ты не против? Все равно ужин еще нескоро...
Мешать, ясное дело, я не стал, а пошел исследовать территорию. Надо было найти клуб, ознакомиться с расписанием мероприятий, получить какие-то финальные инструкции от Антонины Иосифовны... Да и вообще прогуляться. Не то, чтобы я насиделся в автобусе до тошноты, но на воздух выйти мне все равно хотелось. Видимо, это мои измученные заводским воздухом легкие условия диктовали.
Клуб я нашел с первого раза. Впрочем, его сложно было с чем-то перепутать. Двухэтажное здание с внушительным крыльцом с квадратными облицованным мрамором колоннами и длинным балконом с отдельной широкой лестницей-пандусом. Через все здание натянут красно-белый транспарант: «Шинное производство — основа индустриализации СССР!» А сбоку, на сложносоставном фанерном щите — еще один плакат: «Передовикам резино-асбестового комбината — троекратное ура!
Перед клубом была квадратная площадка, из центра которой торчал штырь флагштока. Типичный такой плац, как в пионерлагере. Хм, интересно... А когда здесь просто смена отдыхающих, они тоже должны делиться на отряды, придумывать себе название и девиз и выходить на обязательное построение утром и вечером?
Черт, таких подробностей я не помнил... Может, спросить у кого?
На крыльце курили трое вальяжных мужчин в строгих черных пальто с каракулевыми воротниками. По лицам видно — серьезные шишки. Очень характерное такое выражение барского превосходства. Мимо троицы к дверям направилась шумная компания не столь изысканных товарищей — молодых, шумных, с блеском в глазах и обычной одежде — ушанки из кролика, пальтишки с овчиными воротниками, зимние ботинки весьма стоптанного вида. Но явно не комплексующие насчет своего внешнего вида. Я пристроился в хвост этой самой компании и вместе с ними и клубами пара ввалился в фойе клуба. Жизнерадостные передовики сразу же намылились подняться по лестнице, но не тут-то было!
— Куда в верхней одежде?! — раздался зычный окрик суровой женщины героических пропорций и скрученными дулей на макушке седыми волосами. Она тоже была одета в жилет из овчины поверх обычной одежды, как и принимавшая меня администраторша. Такая вот униформа загородной жизни, что уж... — Гардероб для кого поставили?!
— Да мы же ненадолго совсем, Марья Ильинична! — моментально отозвался один, самый высокий, шапка сдвинута на затылок, а из кармана пальто многозначительно выглядывает горлышко бутылки из зеленого стекла. Наверняка, из второго тоже, просто мне было видно только один карман.
— Не положено в верхней одежде, ясно вам? — отрезала гардеробщица и грохнула ладонью по деревянной полке перед собой.
— А давайте вы отвернетесь и будто не заметите, а мы вам из буфета шоколадку принесем? — заводила заискивающе посмотрел на Марью Ильиничну, но она грозно сдвинула брови. Стало понятно, что отворачиваться она не будет.
Я спорить не собирался, так что стянул с себя пальто, сунул ему в рукав шапку и протянул ей.
— Петелька на соплях держится, — заворчала тут же Марья Ильинична. — А зашить, конечно же, руки отвалятся.