Звезда заводской многотиражки 3

Ладно, раз уж напрягать мозги, чтобы работать, мне в этот раз не требуется, значит можно послоняться по территории и посмотреть, кто тут есть кто.

К этому времени в клуб стянулось уже немало участников мероприятия, и большинство из них, как и я же, бесцельно слонялись по залам и комнатам. Давешняя компания, с которой я заходил в клуб, оккупировала столовский столик и азартно делала вид, что в чайных чашках у них налит чай, а вовсе даже не портвейн, нет-нет! В малом конференц-зале кучковались в основном представители руководства. Как знакомые, так и нет. Там тоже то и дело мелькали бутылки, кто-то играл в шашки, то и дело в ответ на рассказанные анекдоты раздавались взрывы хохота. Я некоторое время последил за игрой, послушал свежую сплетню о некоем Георгии Ивановиче, которого с должности сняли за аморальное поведение. Пофлиртовал немного со скучающей секретаршей директора — сочной барышней в красном платье и меховой шапке, снимать которую она отказывалась. Безжалостная женская мода! Почему-то по нынешним правилам хорошего тона считалось нормой носить на голове жаркий меховой колпак. То ли затем, чтобы качеством меха похвастаться, то ли чтобы прическу поправлять не приходилось...

Потом я пристроился к активной дамочке на вид немного старше меня, которая явно занималась подготовкой торжественной части — отдавала команды рабочим, постоянно сверялась с каким-то списком и вообще изображала бурную деятельность.

Она далеко не сразу обратила на меня внимание. Только после того, как отчитала одного из своих нерадивых помощников — тощего и дрищеватого парня. Я его смутно помнил, кажется, видел этого хмыря несколько раз в административном корпусе. В отличие от дамочки.

— Так, — сказала она и строго окинула меня взглядом. — Вы кто?

Глава восемнадцатая. А теперь — дискотека!

Познакомились. Дамочку звали Света, и она здесь действительно была «пати-мейкер» — ответственный организатор от горкома комсомола. В ее задачи входило проследить за тем, чтобы у выступающих все было, чтобы приглашенные артисты были устроены с комфортом, и своевременно выходили на сцену, чтобы всех хватило бумаги, графинов с водой, а почетные грамоты и памятные подарки как по волшебству оказывались под рукой именно в тот момент, когда они нужны.

И ее вся эта ситуация ужасно бесила, потому что заниматься всей этой деятельностью должна была Галя. Но Галя как-то очень вовремя загрипповала и оказалась на больничном. И ее, Свету, выдернули в последний момент. А у Гали оказалось все наперекосяк, сплошной бардак в подготовке и хаос. Так что...

— Отлично вас понимаю, Света! — заверил я. — Давайте я вам помогу!

— И чем же мне может помочь журналист? — Света окинула меня ироничным взглядом.

— Буду подавать патроны, когда вы будете отстреливаться, — засмеялся я. — Да чем угодно, Светлана! Я же тоже комсомолец, а значит должен вовремя протянуть руку помощи. Что вы там говорили про электрика?

— Второй микрофон не работает, а электрика найти не могу... — Света посмотрела в свои записи и поджала губы. — Меня все футболят в разные корпуса, и делают значительные лица. А воз и ныне там...

— Проблему понял, приступил к решению! — я шутливо отдал ей честь и развернулся на каблуках.

С электриком все оказалось довольно просто. Степаныч благополучно ушел в запой. А поскольку человек он был хороший, тихий и неконфликтный, коллеги старательно его покрывали, выдумывая, что он только что был здесь, сгибаясь под тяжестью своего ящика с инструментами, но где-то в первом корпусе проводка заискрила, так что он быстрым кабанчиком метнулся туда, устранять неисправность. А в том самом первом корпусе он, конечно же, только что был, но уже все починил и ушел. По важным делам. В хозяйственный корпус. Там надо лампочки поменять и пол пропылесосить. А пылесос никак без электрика не работает.

Прервать этот порочный круг мне помогла старушка-кастелянша, которая врать умела плохо и явно делала это без души. Я чуть надавил, и она выложила все как есть. Мол, Степаныч — хороший мужик, но тут такое дело... В общем, Ванюша, вы лучше поищите где другого электрика, наверняка же с завода завезли какого-нибудь наладчика станков, дело-то плевое, он справится...

Я вернулся в столовую и огляделся. Пока я сайгачил по территории, народу в столовой прибавилось. Народ сидел за столиками, поглощая привезенные из дома вкусности и запивая их привезенными из дома же напитками. В каком-то смысле сейчас столовая была похожа на купе поезда — на столах были разложены вареные яйца и картошка, домашние котлетки и соленые огурчики, бутерброды с вареной колбасой и печенье. Я поискал глазами ту самую компанию, первую, ребят, с которыми сам сюда пришел.

— Здорово, мужики, — сказал я, опираясь на стол. — Есть дело на сто рублей!

— Снег чистить не будем! — заявил заводила сходу. — Пусть кому надо, тот и чистит! А мы и через сугробы попрыгаем, так даже веселее!

— Да не, снег тут ни при чем! — я заговорщически подмигнул. — В общем, местный электрик, Степаныч, сказал, что работать на заводах — плевое дело, туда только одни криворукие рукожопы идут. И что у него, де, работа куда ответственнее и сложнее. И что никто из вас точно не справится.

— Да кто он такой вообще?!

— Да я... да у меня...

— Вооот, — я со значением поднял палец. — Я тоже сказал, что он свистит. И тогда он заявил, что никто из вас микрофон починить не сможет.

— Так, и где этот микрофон?! — заводила решительно поднялся. — Будет мне еще кто-то указывать, что я могу, а что нет?!

Стулья загрохотали ножками по полу, один даже упал, когда сидевший на нем парень решительно встал. Я мотнул головой и повел своих добровольных помощников в актовый зал. После короткой стычки с задерганной администраторшей корпуса, которая прибежала, чтобы нас не пустить, нам удалось пробиться в аппаратную или как там это место называется. Не очень трезвая, но вполне вменяемая компания отправила меня на сцену, возложив на меня важную функцию — говорить в калечный микрофон «раз-раз, проверка связи!»

— А ты молодец, — сказала Света, когда торжественное открытие закончилось, и вся толпа участников с радостным гомоном отправились в столовую. — Очень помог, правда.

— С тем графином неудобно получилось, — хмыкнул я.

— Да и ляд с ним, с графином, — она махнула рукой. — Главное найти новый завтра к двум часам.

— В крайнем случае, приспособим вазу, — сказал я. — Видел тут одну в комнате отдыха с телевизором во втором корпусе.

Открытие прошло без накладок. Микрофоны работали, здоровенный транспарант на задней кулисе держался прочно и не норовил свернуться все время в рулон, стулья для президиума были в порядке. В общем, все прошло как полгагается — скучно и

без происшествий. А сейчас на сцене суетились музыканты из ВИА «Улыбка». Деловито настраивали инструменты и спорили со звуковиком на своем музыкантском языке.

— Ребята, вам нужна какая-нибудь помощь? — спросил я.

Ребята на мой вопрос никак не отреагировали, дав понять, что единственная помощь, в которой они нуждаются — это не мешать. Оставалось только следить за тем, чтобы рабочие, растаскивающие ряды стульев из центра зала к стенам, чтобы освободить пространство для танцев, не бросили это дело и не ушли куда-нибудь по своим делам.

— Светлана, пойдемте ужинать? — предложил я. — Кажется, здесь все отлично справятся и без нашего участия.

— А если... — прямые брови Светы сошлись на переносице складкой серьезной озабоченности.

— Света, завтра ответственный день, — веско сказал я. — И если вы безответственно умрете от голода, то вреда от этого будет гораздо больше, чем если здесь, например, стулья не уберут.

— А если не уберут? — возразила она.

— У нас с вами половина базы передовиков производства, — усмехнулся я. — Микрофон мы починили, так что можно будет попросить у них подсобить в таком несложном деле, как пространство для танцев.