Звёздная кошка

После некоторых размышлений хитрый интриган решил оставить всё как есть и не поднимать вопрос о сомнительном происхождении курсанта, – ведь он любил держать козыри про запас. К тому же парень оказался не болтлив и лёгок на подъём, а кто понимает, тот согласится, что это немаловажное качество в собутыльнике.

Ну а поскольку во время участившихся встреч ни одному из них не было скучно друг с другом, то вскоре они подружились по-настоящему. В этом немаловажную роль сыграла большая разница в возрасте и отсутствие семьи у Ирвинга.

Правда, при ряде несомненных достоинств у его нового приятеля оказался один крупный недостаток. Выяснилось, что Ласло терпеть не может пиво и пьёт его через силу. И это обстоятельство огорчало Ирвинга значительно больше, чем те неприятности, в которые он периодически влипал по милости его взрывного характера. Если уж на то пошло, то он сам был далеко не подарок и под настроение мог запросто набить морду тому, кто ему не понравился.

И вообще, это был ещё вопрос, по чьей милости на Ласло сыпались неприятности, которые сказочно быстро испарялись, стоило вмешаться его старшему товарищу.

Однажды проанализировав вражескую сторону конфликтов, развязанных Ласло по пьяни, Ирвинг присвистнул от удивления. У его визави оказался бесценный дар. Он интуитивно цеплялся именно к тем личностям, имена которых связывали с крайне сомнительными делами или громкими событиями. Это подтвердилось, когда Ирвинг раскрутил по цепочке одного вроде бы безобидного посетителя, который попал в поле зрения подвыпившего землянина. С той поры, отправляясь в город, он старался взять с собой молодого приятеля и не скупился на выпивку. Когда Ласло развозило, он с нетерпением ждал на кого падёт его внимание и живой детектор, пребывающий в неведении относительно своих способностей, ещё ни разу его не подвёл.

***

Прошло немало времени, приближалась пора выпускных экзаменов. Ласло уже и думать забыл о былых неприятностях. Ни сном ни духом он не ведал, что ошибка с документами аукнется ему не только неприятностями в Навигационной школе.

8. Память сердца

Марио Ирвинг приподнял витой бокал на длинной ножке, – он выглядел особо хрупко в его мощной длани, – и поднёс его к светильнику стоящему на столе. Прищурив глаз, он полюбовался виомелью. Как и положено лучшим сортам рамбуанского пива, оно имело насыщенный фиолетовый цвет, перемежающийся опалесцирующими розовыми слоями. Они не стояли на месте и шевелились, будто живые.

"Фу, какая гадость! Выглядят как настоящие червяки", – подумал Ласло с отвращением.

– Какая красота! – воскликнул Марио Ирвинг, с умилением разглядывая любимый напиток. – Итак, на чём это я остановился? Ах да! Ваша земная диалектика. Мой друг обезьян, вот что я тебе скажу: засунь свои познания в задницу. Они – сплошное дерьмо. Там им самое место. Заруби себе на носу, мироздание развивается не по спирали, а свёрнуто в кольцо. Как змея, оно пожирает самоё себя… – Изловчившись, он схватил воришку за руку и добродушно пробасил: – Ах ты, шваль! Ну-ка, отдай платёжный кристалл! Живо! Я кому сказал? Не то откручу тебе пальцы. Причём по одному, а затем примусь за яйца.

Кайро злобно оскалился, но сила была не на его стороне. Вжав голову в плечи, он забился в тёмный угол, и его левое запястье украсилось браслетом из ядовитых сине-зелёных игл.

Тем временем Ласло продолжил беседу, прерванную сначала официантом, а затем вмешательством воришки.

– Чего-то ты путаешь, звёздный пёс. Время линейно, следовательно, твои измышления о кольцевом варианте полнейшая чушь… Марио, берегись! – почувствовав опасность, он резко уклонился в сторону.

Несмотря на солидные размеры, у его преподавателя оказалась отменная реакция. Игольчатые снаряды просвистели мимо и ровными рядами вонзились в стену. В воздухе повис резкий запах, чем-то похожий на горький миндаль.

Они дружно оглянулись. Повезло не всем. Часть отравленных игл ушла в зал и несчастливцев постигла незавидная участь – быть парализованными на сутки.

Марио Ирвинг, с сокрушённой миной на физиономии покачал головой.

– Вот скотина, и я не лучше. Совершенно забыл, что кайро довольно мстительные гадёныши, – прогундосил он, прикрывая нос шарфом.

– Не переживай, приятель, – утешил его Ласло и в свою очередь брезгливо поморщился.

Запах, испускаемый кайро, перешёл из разряда экзотических в разряд неприятных.

– Пошёл вон, вонючка! – При помощи пинка он придал ускорение замешкавшемуся воришке и с любопытством проследил за траекторией его полёта. – Опа! Гляди-ка, упал! – потеряв к нему интерес, он пригубил вино. – Амброзия! – на его лице появилось благоговейное выражение. – Ты только попробуй, пап, оно того стоит!

Загорелый до черноты молодой человек, облачённый в сильно потрёпанный полувоенный хаки, возник за их столом, словно по мановению волшебной палочки. Ласло не удивило его появление. Правда, с появлением неожиданного гостя в его груди забушевала неуёмная радость, и окружающий мир приобрёл нереально золотой оттенок.

Сняв шляпу, отец пригладил волосы, выгоревшие почти до белизны, и с сомнением посмотрел на бутыль.

– Думаешь, стоит? – спросил он хрипловатым низким голосом.

Взгляд Ласло был более, чем красноречив. Тогда он потянулся к бутыли и вынул откидную пробку в форме неведомого чудовища. Ярко-оранжевая густая струя ударила в дно бокала. С глубокомысленным выражением на лице он покатал напиток на языке, и одобрительно хмыкнул.

– Неплохо! – соизволил он признать и, окончательно проанализировав свои ощущения, с энтузиазмом добавил: – Знаешь, ну очень даже неплохо. Правда, у твоего деда вино получается не хуже, и вдобавок не имеет такой ядовитой окраски.

– Твоя правда, – согласился Ласло. – Привет, бродяга! Какими судьбами? Неужели надоело грабить усыпальницы фараонов?

– Не замай! Археология это святое, – с шутливой строгостью отозвался отец.

– О да! Что и говорить. Работа для тебя всегда на первом месте.

Ласло поморщился, заслышав упрёк в своём голосе. И словно отзываясь на его настроение, бурлящая радость понемногу пошла на убыль, а вместе с ней и свет в окружающем пространстве стал понемногу ослабевать.

На загорелом до черноты лице появилась мягкая полуулыбка.

– Ну, зачем же столь трагично? Ведь вторым по важности для меня был ты.

– Вот спасибо!

– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, – произнёс отец и вокруг его глаз разбежались лучики морщинок. – Вот заглянул на огонёк. Не возражаешь?

– Спрашиваешь! Как говорится: "мой дом, твой дом", – начал Ласло, и поражённый умолк на полуслове.

Наконец-то, даже в утреннем полусне-полуяви до него дошла вся необычность происходящего. "Господи! – от прихлынувшего волнения у него перехватило горло. – Ведь столько лет прошло, как он исчез. Правда, тело не нашли, а это значит…" – его мысли заметались, словно мыши по амбару, но сумасшедшая надежда растаяла как дым.