Звездная Кровь. Изгой III

Прежде чем я успел даже испугаться, привычный силуэт пульсара — вытянутый овал, пересекаемый длинным шипом, охватывающим треть неба — начал искажать и изменять свою форму. Пока в небе не засияла эмблема, которая была совершенно мне не знакома.

— Что, мать вашу, это всё значит? — не выдержал я.

— А вы не знаете? — спросила меня Пипа ван дер Джарн, удивив меня своим вопросом.

— Я похож на человека, который задаёт риторические вопросы? — холодно ответил я, пристально глядя на чиновницу.

— Ох… Я всегда подозревала, что образование наших военных не соответствует общим стандартам, — сказала она с легкой насмешкой.

— Да ну? — недобро прищурился я.

Меньше всего мне хотелось, чтобы меня отчитывали, как двоечника у школьной доски.

— Великий цикл Единства завершился, и сейчас начинается новый. Всё как обычно, юнкер, — холодно улыбнулась Пипа, слегка прищурившись. — Око Вечности показывает, какой знак будет покровительствовать новому циклу.

Я почувствовал лёгкое головокружение от накатывающей на меня злости. Мне не хватало только местного астролога! Но я всё же поинтересовался:

— Эти знаки действительно как-то влияют на события или это просто местное предубеждение?

— Зря вы так, юнкер, — продолжила улыбаться Пипа. — Небесные Знаки нередко становятся причиной новых событий, бедствий и устанавливают правила, которые влияют на жизнь Кругов Жизни.

— Но мы же вроде бы не внутри Круга Жизни, а вне его…

— Это ничего не значит Кир. Возможно, этот Небесный Знак предвещает изменения в наших судьбах.

— Вы знаете, что значит конкретно этот Небесный Знак? — спросил я, указывая пальцем в небо.

— Конечно, — кивнула Пипа. — Этот символ переводится как «Дикая Охота». Очень плохой цикл для торговцев, путешественников, уязвимых поселений и вообще для всех, кто хочет жить тихой мирной жизнью. Дикая Охота испытывает народы, населяющие Единство, на прочность. Привычные законы перестанут существовать.

— И что нам делать?

— Продолжать жить, — равнодушно пожала плечами Пипа. — Продолжать делать то, что делали раньше. Возможно, придётся поискать новые способы и пути. Но в целом для нас это благоприятный знак. Существа со Звёздной Кровью выходят на промысел и войну, из-за чего слабые должны будут либо погибнуть, либо присоединиться к сильным, а сильные станут ещё сильнее. Мы — сильные.

Я кивнул.

— Мы сильные, — уверенно повторил я, словно заклинание.

Однако никакой уверенности я не испытывал.

— Отправляемся, юнкер, — произнесла Пипа с нетерпением. — Я жду вас в своей карете.

Я кивнул и направился к Брогану.

— Что случилось, командир? — спросил он настороженно.

Вместо объяснений я протянул ему приказ ван дер Киила. Третий сержант прочитал его, шевеля губами.

— Кого вы возьмёте с собой? — спросил он, возвращая пакет.

— Я почти не знаю наших парней. Кого мне посоветуешь?

Броган снял шляпу и почесал лысый затылок.

— Хорошо бы посадить по легионеру на каждого цезаря, но нам не разрешат. На подножки кареты встанут двое, двое сядут сзади на запятки, один рядом с кучером, — начал размышлять вслух Броган. — Может, разрешите мне заняться охраной?

— Я бы с удовольствием отправился вместе с центурией, — возразил я. — Но в приказе на этот счёт всё ясно и однозначно. Генерал приказывает мне лично из-за того, что я Восходящий.

— И то верно, командир, — кивнул он мне в ответ, возвращая шляпу на своё законное место.

Ещё некоторое время ушло на то, чтобы выбрать добровольцев и растолковать им приказ, но через четверть часа я уже сидел на мягком сиденье в шаткой деревянной карете, напротив бронзовой Восходящей, закутанной в свои меха. За окном мелькали идеально прямые стволы копейника с гладкой коричневой корой.

Кроме удивительной геометрической формы, деревья отличались ровными ветвями, расположенными под строгим углом к стволу и друг к другу. Листья копейника светло-зелёные, крупные, были собраны в плотные кроны, превращая и без того низкую освещённость в кромешную тьму. Благо, что карета была оборудована чем-то вроде прожекторной фары, разгонявшей темноту впереди. Деревянные колёса с металлическими ободами гулко грохотали по мощёной камнем дороге.

Несмотря на шаткость и скрипучие рессоры, внутри кареты было довольно уютно и приятно пахло. Бронзовая Восходящая, закутанная в меха, сидела напротив меня, погружённая в свои мысли. Её глаза, похожие на два светящихся светлых янтаря, смотрели прямо перед собой, не выражая никаких эмоций.

Карета легко набирала скорость, меня слегка качало на мягком сиденье. Ван дер Джарн не докучала мне разговорами. И, честно говоря, я был рад, что появилось время помолчать и подумать обо всём, что со мной случилось за последнее время.

121

Я успел и подумать, и подремать, и даже немного заскучать, прежде чем чиновница обратила на меня внимание.

— Кир, вы разрешите мне задать личный вопрос? — обратилась она ко мне.

Естественно, я немного напрягся от такого начала беседы. Незнакомка, которая, в общем-то, мне не была знакома, вдруг решила узнать меня поближе.

— Вопросы разрешаю, — осторожно ответил я. — Не обещаю, что отвечу на них, если они окажутся слишком личными.

Пипа пожала плечами.

— Ничего такого, ювейн. Я хотела спросить, как так вышло, что целый юнкер Четырнадцатого легиона не знает о естественной смене Небесных Знаков?

— Тут нет никакого секрета, — немного расслабился я. — Я из тех, кого в Поднебесном Аркадоне принято называть Небесными людьми.

В глазах собеседницы мелькнуло понимание, но лишь на мгновение. Почти сразу она снова приняла выражение вежливого благодушия, за которым скрывала равнодушие.

— Я слышала о вашем народе. Вы вроде с большого воздушного корабля или острова?

Я кивнул.

— Именно так. С корабля, — сдержанно ответил я с вежливым кивком. — Но моё происхождение не так уж и загадочно. Небесный Аркадон для меня выглядит куда как интереснее.

Пипа слегка наклонилась вперёд, в её глазах промелькнула тень любопытства. Но я не был намерен пускаться в долгие объяснения своего происхождения, пусть считает как ей угодно.

— И как переселение повлияло на такого человека, как вы?

Я поколебался мгновение, прежде чем продолжить:

— Да в общем-то, можно сказать, что никак, разве что многое в устройстве вашего общества, хейр, для меня пока непонятно.