Звездное братство

– Все, хватит на сегодня! Закрывай ворота, а то эти бараны будут тянуться до полуночи! – он яростно размахивал руками, выделывая ими какие-то знаки, понятные только его подчиненным. – Я сказал: закрывай! Нечего им тут шляться взад-вперед! Это не проходной двор какой-нибудь!

Время от времени он высматривал кого-нибудь в толпе, кто не внушал ему доверия. И тогда, с силой отталкиваясь от булыжной мостовой подкованными каблуками, он нырял в толпу и через пару минут появлялся, волоча за собой очередную жертву. Как правило, это были люди невысокого сословия, беспрепятственно следующие за грозным начальником.

– Ты кто такой?! – орал он. – Что-то я тебя не припомню. Откуда пришел, зачем? А ну, пошли разберемся! Может, ты шпион, или хуже того, гоблин или порченый, – оглушал он рыком испуганную жертву. И, не давая пленнику и слова вымолвить, оттаскивал его за угол сторожевой башни. Через некоторое время он возвращался с удовлетворенным видом, и все повторялось сначала.

«А не заночевать ли мне в поле, чтобы утром спокойно пробраться в город», – подумывал Квентин. Процедура еще одной проверки его не радовала. Но это означало потерю драгоценного времени, а кроме того, он настолько устал и проголодался, что, наверное, обрадовался бы даже скудной баланде в какой-нибудь каталажке. Поэтому будь, что будет, – он решил рискнуть.

Чтобы особенно не светиться, он пристроился подальше от глаз ретивого охранника, за краем крестьянской телеги, на которой сидел старик-крестьянин с уныло повисшими усами. На телеге горкой лежал какой-то груз, прикрытый тряпкой.

– Все, закрываем ворота! – не унимались охранники. – А то так и будете всю ночь шастать.

Толпа ускорила шаг, спрессовалась, и из растянутого по мосту ручейка людей, повозок и лошадей образовался плотный живой таран, ввалившийся в ворота. Теперь, если бы даже охранники и попытались закрыть тяжелые ворота, у них ничего бы не получилось, – их было всего пятеро.

Квентин, увлеченный толпой, думал уже, что ему повезло, и он смог проскочить пост охраны, когда чья-то цепкая и сильная рука дернула его из толпы.

– Ты кто такой?! Гоблин?! – в самое ухо заорал начальник охраны. Его потное лицо было перекошено, а глаза в ярости повылезали из орбит.

– Точно – гоблин! – глушил он Квентина своим ревом. – Я вас за версту чую! – И он потащил Квентина за сторожевую башню.

– Все, закрывай ворота! Сейчас же! – на ходу он отдавал приказания. – Хватит на сегодня. Гоблина я уже поймал! – И рассмеялся таким же громким, как и его команды, смехом.

За сторожевой башней стояла на земле большая железная клетка. В ней уже томилось с десяток подозрительных личностей. Командир стражников отпер огромный замок и молча втолкнул туда Квентина. Железная решетка лязгнула за спиной, щелкнул закрывающийся замок, и командир побежал закрывать ворота.

– Ой, господи… – услышал Квентин причитания старушки, которая была уже не в силах стоять на ногах и опустилась на землю в углу клетки. Она крепко прижимала к себе небольшой узелок из грязноватой тряпицы, последнее свое богатство. – Вот же окаянные… – причитала она. – Вот же выродки… Все им мало. Последнее отбирают… Стоит только выйти за ворота, сразу давай им… Гоблинов, видите ли, ищут! Тьфу, ты! – И она, достав такой же несвежий, как ее узелок, платочек, принялась вытирать им глаза.

– Ага, гоблинов им подавай! – подхватил здоровый мужик, заросший черной бородой. В его широченных плечах и крепких руках, пронизанных рельефом вен, чувствовалась богатырская сила. – Сами они гоблины! Только и думают, кого бы нагреть, отобрать последнее.

– Богатых-то не трогают… – пожаловался невзрачный маленький мужичонка в сером кафтане, с верткими, бегающими по сторонам глазами. – Ежели ты одет богато, на коне, да с оружием – проезжай, пожалуйста, будь ты хоть трижды порченый или гоблин.

– У меня намедни брат с заработков возвращался в город. Три месяца пахал на ферме. Так его до ниточки обобрали. Почти все вытащили, что и заработал, – продолжила молодая женщина.

– Да порядки у нас еще те… – обронил маленький мужичонка в кафтане. И тут все испуганно стихли – одно дело ругать стражников, и совсем другое заикнуться о чем-то более значительном.

– А я че, я не че, – засуетился мужичонка, заискивающе перебегая глазами с одного закаменевшего лица на другое. – Я и говорю, что стражники совсем распустились, указов короля не исполняют, службу несут расхлябанно, не проявляют, понимаешь, твердости… к гоблинам и всяким там разным… – голос его становился все тише, тише, пока наконец не смолк совсем.

В этот момент из-за угла появился весь караульный наряд. Наконец-то им удалось одолеть толпу и закрыть городские ворота. На этом тяготы дневной службы на короля заканчивались, и наступало время позаботиться о своем благополучии, а заодно, если получится, немного расслабиться и повеселиться. Стражники шли с зажженными факелами. На их освещенных лицах читалось удовлетворение людей, добросовестно исполнивших свой долг, и предвкушение от занятия чем-то гораздо более интересным и лично значимым, чем это дурацкое стояние целый день на солнцепеке у ворот. Душа их явно жаждала сатисфакции, превышающей размеры того убогого ежемесячного жалования, которым король намеревался компенсировать издержки их самоотверженного служения. В их глазах играла страсть хищника при виде попавшейся добычи и желание поиграть с пленниками для удовлетворения собственного самолюбия с тем, чтобы все происходящее не выглядело слишком уж просто, как избиение младенцев.

Всех задержанных построили в ряд. Караул с зажженными факелами выстроился перед строем подозреваемых, ярко освещая их факелами. Начальник караула, уже вполне успокоившийся после суматошного дня, несколько раз прошелся перед строем нарушителей. По тщательно выверенной годами традиции все это еще больше должно было нагнать страху на задержанных.

Окинув своих пойманных «кроликов» ястребиным взглядом, он произнес:

– И так, вы задержаны как нарушители общественного порядка и возможные порченые уроды, если не сказать гоблины. Что касается меня, то я нисколько не сомневаюсь, что вы все гоблины.

Поэтому сейчас я велю препроводить вас всех в тюрьму, где через пару месяцев высокая комиссия сможет начать разбор ваших дел. – Сверкнув яростным взглядом, он помолчал, наслаждаясь произведенным эффектом.

Маленький мужичонка подал голос:

– Господин командир, может, как-нибудь того… а? Разберемся на месте…

Начальник насупился, всем своим видом показывая, что никогда не пойдет на нарушение установленного порядка.

– Может, в порядке исключения… – тянул ушлый мужичонка.

– Помилосердствуй, касатик, – взмолилась старушка. – Как же в тюрьму-то?

– Реши, командир, в долгу не останемся, – здоровенный бородач улыбался, заискивающе заглядывая в глаза начальнику.

Начальник пару раз в глубокой задумчивости прошелся вдоль строя. Его лицо, казалось бы, искренне отражало мучительный внутренний выбор: пойти ли вразрез с интересами службы лишь бы облегчить участь этих несчастных или продолжить ревностное исполнение возложенных на него обязанностей.

Наконец он принял непростое для себя решение: