Звездные войны (трилогия)

Сейчас, когда Звезда Смерти давно уже была уничтожена, Хан все еще оставался с Союзом, оказывая помощь при создании базы на Хоте, быть может, самой суровой планете в Галактике. Но все это вот-вот должно измениться, говорил он себе: насколько Хан понимал, их пути неминуемо разойдутся.

Он быстро прошел по подземному ангару, где стояло несколько кораблей, обслуживаемых людьми в сером и их помощниками — роботами разных назначений. Беспокойство Хана вызывал грузовой корабль в форме блюдца, стоявший на новом основании, его любимец «Тысячелетний сокол». С тех пор как Хан попал на крючок Скайуокера и Кеноби, на этом корабле, самом большом в ангаре, пришлось выправить не одну вмятину. Но не в этом дело: «Тысячелетний сокол» славился вовсе не внешним видом, а скоростью: этот грузовоз по-прежнему считался, быстрейшим кораблем, созданным когда-либо на Касселе. Он был способен догнать и перегнать любой имперский истребитель.

Большей частью успеха «Сокол» был обязан управлению, ныне переданному в мохнатые лапы двухметровой горы коричневой шерсти, чья физиономия в этом миг была скрыта под сварочной маской.

Чубакка, огромный вуки, пилот Хана Соло, ремонтировал центральный подъемник «Тысячелетнего сокола», когда он заметил приближение Соло. Вуки прекратил работу и поднял щиток. Из зубастой пасти вырвалось рычание, которое во Вселенной могли перевести лишь немногие, не принадлежавшие к вуки.

Хан Соло был одним из тех немногих.

— Холодно — не то слово, Чуби,— заметил коррелянец.— Всем этим пряткам, всей этой дрожи я предпочел бы хорошую ежедневную драку.— Он заметил дымок, поднимающийся от свежеприваренной секции.— Как дела с этими подъемниками?

Чубакка ответил ворчанием.

— Ну и хорошо,— сказал Хан, полностью одобрив желание друга убраться в космос, на любую другую планету — подальше от Хота.— Пойду доложу. Потом присоединюсь к тебе. Как только эти подъемники будут налажены, мы отчалим.

Вуки пролаял в ответ (это означало, что он доволен) и, когда Хан отправился дальше, вернулся к работе.

Командный центр был занят электронным оборудованием и мониторами. Как и в ангаре, здесь было полно повстанцев-контролеров, военных ремонтников и роботов всех моделей и размеров» Все они выполняли работу по оборудованию в пещере действующей базы, которая должна была заменить базу на Явине.

Тот, кого искал Хан Соло, находился у большой консоли и внимательно следил за экраном компьютера, вспыхивающим яркими цветными символами. Когда к нему приблизился Хан, генерал Риикэн выпрямился во весь свой огромный рост.

— Генерал, здесь нет ни единого признака жизни,— доложил Хан,— по всему периметру установлены маркеры, так что вам станет известно, если кто-нибудь появится.

Как обычно, генерал Риикэн не улыбнулся сообщению Хана Соло. Но он был доволен, что молодой человек хотя бы неофициально принимает участие в восстании. Соло производил на Риикэна благоприятное впечатление, и генерал подумывал, не предоставить ли ему полномочия заслуженного офицера.

— Командир Скайуокер еще не появлялся?— спросил генерал.

— Он отправился посмотреть метеорит, который упал недалеко от него,— ответил Хан.— Скоро вернется.

Генерал взглянул на установленный недавно экран радара, изучая загорающиеся изображения.

— Учитывая метеоритную активность в этой системе, будет нелегко, пожалуй, обнаружить приближающиеся корабли.

— Генерал я..,— Хан помялся.—Я думаю, мне пришла пора двигаться.

Внимание Соло привлекла приближающаяся женская фигура. Ее походка в равной степени была грациозной и целеустремленной, но белая военная форма явно не соответствовала юным женским чертам. Хан Соло заметил, что принцесса Лея огорчена.

— Ты хорош в бою,— сказал генерал и добавил:— Мне бы очень не хотелось тебя потерять.

— Благодарю, генерал. Но за мою голову назначена цена. Если я не расплачусь с Джаббой Хуттом, я мертвец.

— Да, малоприятно, когда над тобой висит угроза смерти,— проговорил генерал, когда Хан повернулся к принцессе Лее. Соло не был сентиментален, но в эту минуту его переполняли странные чувства.

— Я догадываюсь в чем дело, Ваше Высочество.— Он замолчал, не зная, какой реакции ожидать от принцессы.

— Возможно,— холодно ответила принцесса. Ее надменность преобразилась в тихий гнев.

Хан покачал головой. Когда-то давно он сказал себе, что самки-млекопитающие или представительницы других биологических классов, пусть даже еще не открытых, лежат за пределами его понимания. Лучше оставить их в покое с их загадочностью.

Но недавно ему все же стало казаться, что во всем космосе есть по крайней мере одно существо женского пола, которое он начал понимать. Оказывается, он ошибался.

Резко повернувшись к принцессе спиной, он вышел в тихий коридор, идущий от командного центра. Он направился в ангарный отсек, где его ждали великан вуки и контрабандитский грузовик — две реальности. Он не собирался прохлаждаться здесь.

— Хан!— Лея догнала его. Дыхание ее было неровным.

Он остановился.

— Да, Ваше Высочество?

— Я думала, ты решишь остаться.— В голосе Леи Хану послышалось настоящее огорчение.

— Наемный охотник, которого мы повстречали на Орд Мантеллее, заставил меня передумать.

— Люк знает об этом?— спросила она.

— Узнает, когда вернется,— ответил Хан.

Глаза принцессы Леи сузились. Она смерила его взглядом, значение которого он хорошо знал. В течение секунды Хану казалось, что он — льдинка на поверхности планеты.

— Не глядите на меня так,— сказал он сердито.— Каждый день все больше охотников выходит искать меня. Я хочу выплатить долг Джаббе, пока он не послал убийц-гонцов или бог знает кого еще.

Слова эти явно подействовали на Лею, и Хан видел, что она огорчена из-за него, а может быть, и более того.

— Но ты нужен нам,— сказала она.

— Нам? — спросил он.

— Да.

— А как насчет вас!— Хан выделил последнее слово. Может быть, что-то подобное он хотел сказать раньше, но не хватало смелости.

— Мне?— сказала она пустым голосом.— Не понимаю, что ты имеешь в виду?

Хан недоверчиво покачал головой.

— Да, вероятно, не понимаете.

— А что именно я должна понимать?— В голосе ее опять послышался гнев, быть может, потому, подумал Хан, что она, наконец, начала понимать, что он хотел сказать.