Звездные войны (трилогия)

— Вы хотите, чтобы я остался,— улыбнулся Хан.— Потому что испытываете ко мне кое-какие чувства»

— О да, ты нам очень помог,— сказала она, помолчав.— Ты природный лидер...

Но Хан не дал ей договорить, оборвав на полуслове.

— Нет, Ваше Высочество, это не так.

Лея глянула Хану прямо в лицо, в глазах ее было на этот раз полное понимание.

Она засмеялась.

— Ну у тебя и воображение!

— У меня? Мне кажется, вы боитесь, что я покину вас, даже не... поцеловав.

Она засмеялась еще громче.

— Скорее я поцелую вуки.

— Это я улажу.— Он придвинулся к ней ближе. Здесь, в холодном сиянии ледяной камеры, казалось, что принцесса светится.— Поверьте, вам пойдет на пользу хороший поцелуй. Вы так привыкли командовать, что забыли, что значит быть женщиной. Если вы расслабитесь на секунду, я вам помогу. Впрочем, слишком поздно, милая. Ваша счастливая возможность уже улетела.

— Думаю, я переживу,— с видимым раздражением сказала Лея.

— Желаю удачи.

— Вас даже не интересует...

Он знал, что она хочет сказать, и не дал ей закончить.

— Увольте, пожалуйста. Не говорите мне опять о восстании. Это ваша забота, не моя. Вы холодны, как эта планета.

А ты, выходит, хотел подарить мне тепло?

— Конечно, если бы... Но не думаю, что это было приятно,— сказав это, Хан смерил ее холодным, оценивающим взглядом.— Мы еще встретимся,— сказал он.— Может быть, потом, когда вы сами немного потеплеете.

Выражение ее лица вновь изменилось. Даже у убийц бывают более добрые глаза.

— У тебя манеры банта,— сказала она,—но не высокого пошиба. Лети себе на здоровье, сорвиголова.— Принцесса Лея повернулась и заспешила прочь.

ГЛАВА 2

Температура на поверхности Хота упала. Но, несмотря на леденящий воздух, имперский разведывательный робот продолжал лениво плыть по заснеженным равнинам и холмам, а его простертые по всем направлениям сенсоры искали проявления жизни.

Неожиданно сработали тепловые сенсоры робота. Они уловили источник тепла, а тепло — надежный признак жизни. Голова робота повернулась на оси, чувствительные глаза-волдыри определили направление источника. Разведывательный робот автоматически увеличил скорость и с максимальной быстротой помчался по ледяным полям.

Лишь приблизившись к сугробу, размерами превышающему самого робота, насекомоподобная машина замедлила ход.

Сканеры замерили величину сугроба — приблизительно пять футов в высоту и двадцать в длину. Но размеры сугроба имели второстепенное значение. Что было удивительно (если только можно удивить машину-наблюдателя), так это идущий из-под снега мощный тепловой поток. Существо под этим снежным холмом, надо думать, было надежно защищено от холода.

Один из придатков робота вонзил бело-голубой луч в сугроб, разбрасывая в стороны хлопья сверкающего снега.

Сугроб задрожал, потом заворочался. Что бы ни находилось под ним, его сильно рассердил пробный луч лазера. Снег полетел в разные стороны хлопьями, и в белой массе показались два глаза.

Огромные желтые глаза двумя огненными точками глядели на металлическое создание, которое все еще продолжало посылать лучи, причиняющие боль. Глаза пылали первобытной ненавистью к пришельцу, нарушившему его сон.

Сугроб вновь затрясся, и послышался рев, чуть не разрушивший слуховые сенсоры робота. Он отскочил назад на несколько метров, увеличив пространство между собой и существом. Роботу никогда прежде не приходилось сталкиваться с ледовым существом Вампой, но его компьютер посоветовал не тратить на зверя много времени.

По внутренней системе связи поступила команда увеличить мощность лазерного луча. Менее чем через секунду луч бил с максимальной интенсивностью. Машина нацелила лазер, окутав зверя облаком пламени и дыма. Через несколько секунд уцелевшие клочья Вампы были подхвачены и унесены ледяными ветрами.

Дым рассеялся, не оставив (если не считать глубокой вмятины в снегу) ни единого следа ледового существа. Но факт существования зверя был зарегистрирован в недрах робота, продолжавшего выполнять свою программу.

Командир повстанцев Люк Скайуокер очнулся от боли. Голова кружилась, болела, раскалывалась на части. Усилием воли он заставил себя открыть глаза и обнаружил, что находится в ледяной трещине, неровные края которой отражали меркнущий свет сумерек.

Неожиданно он понял, что висит вниз головой, сантиметров на тридцать не доставая дна кончиками пальцев. Лодыжки занемели. Изогнув шею, он увидел, что ноги его вмерзли в лед, свисавший с карниза, подобно сталактитам. На лице застыла маска спекшейся крови — удар ледового существа был сокрушительным.

Вновь услышал Люк звериные крики. Рев был громоподобный. Люк подумал: что убьет его — холод или когти обитателей трещины?

«Надо освободиться. Освободиться от льда».

Силы еще не вернулись к нему. Изогнувшись, он с большим трудом смог дотянуться до ледяных оков. Но Люк был слишком слаб и оказался не в силах разбить лед — он снова повис вниз головой.

«Расслабиться,— сказал он себе,— расслабиться...»

Ледяные стены усиливали вопли приближающегося существа. Лапы зверя с хрустом ступали по мерзлой земле. Скоро косматый белый ужас согреет замерзшего воина во мраке своей утробы.

Глаза Люка быстро обежали трещину и остановились на связке приборов, которые он обычно брал с собой в экспедиции. Они валялись на полу бесполезной грудой. Снаряжение находилось от него всего в метре, но недосягаемом метре. Там, в этой связке, было то, что могло спасти его,— прочная рукоять с двумя маленькими кнопками, увенчанная диском. Предмет когда-то принадлежал его отцу, Рыцарю Джедай, преданному и убитому молодым Дартом Вейдером. Но сейчас им владел Люк. Оби ван Кеноби вручил ему луч-саблю, чтобы тот с честью сражался против тирании Империи.

Люк пытался повернуть больное тело, чтобы добраться до выпавшего оружия, но ничего не вышло, он совсем ослабел. Холод сделал свое дело. Юноша уже стал терять надежду, слыша приближающееся фырканье ледового существа Вампы.

Но это был не белый великан, не хозяин трещины. Командир явственно услышал голос:

— Люк, вспомни о лучевом мече, о луч-сабле.

Это был дух, который сопровождал Люка порой в минуты опасности. Впервые он ощутил его, когда старый Бен, носивший имя Оби ван Кеноби, исчез, погубленный Дартом Вейдером. Присутствие духа проявлялось иногда как знакомый голос, тихий шепот, слышимый только Люком.