Звездные женихи для матери-одиночки

– Тогда тебе придется дать показания, Рея, – не менее спокойным голосом говорит Миллс, – мне не так-то просто будет упечь за решетку такого… кхм… деятеля.

Я оглядываюсь назад и вижу как Дораксу вяжут руки. Штаны ему так и не дали надеть и это кажется мне унизительным. Впрочем, не этого ли я хотела?

Разум твердит: этого, но сердце почему-то разрывается от боли.

– Он не сделал ничего плохого, – произношу я, оборачиваясь к Миллсу. – Мы просто разговаривали.

В этот миг лицо крашенного блондина принимает такое выражение, словно он лизнул что-то кислое. Ну да, мы не только разговаривали. Все это видели и меня это ох как злит.

Складывая руки на груди, прибавляю:

– Он не удерживал меня силой. – и тут же понимаю, что мои слова мало что тут могут изменить.

Миллс хватает меня за руку и проникновенно смотрит в глаза.

– Ты знаешь вообще, с кем связалась?

Ответ рвется у меня с языка, но я предпочитаю промолчать об истинной сути наших отношений.

– С твоим соперником? – мои слова сочатся ядом и Миллс не прощает мне этой моральной пощечины. Он дергает на себя и я оказываюсь совсем рядом с ним, так, что слышу его аромат и вижу как раздуваются ноздри – должно быть, вовсе не от хорошего настроения.

Я его бешу. Бешу так, как только это и может делать небезразличная женщина.

– Пойдем, я тебе расскажу, – цедит сквозь зубы Миллс, а я нервно наблюдаю за тем, как в дом заталкивают Доракса.

Похоже, солдаты собрались устроить обыск. Доракс лишь пару раз напоминает о незаконности всего, что тут происходит, после чего Миллс тащит меня в том направлении где остался гравицикл.

– Ты дашь ему одеться? – упираюсь и киваю на Доракса.

– Полагаю, ему просто нравится глазеть на мои причиндалы, – весело замечает пленник и получает прикладом в спину.

Миллс останавливается.

– Если бы ты знала, какая он заноза!

– Но это не повод избивать его! – не знаю, откуда во мне берется столько смелости.

Пока я служила Ивлину я не заступилась ни за одного несправедливо обиженного подчиненного, а характер у шефа бывал ого-го, особенно, когда наружу рвался его зверь, в такие времена всему офису становилось несладко. Впрочем, Ивлин ценил меня именно за такую вот молчаливую готовность сносить все его выходки. Я же ненавидела себя за нее.

Миллс еще крепче стискивает мое запястье и буквально силой стаскивает с холма. И не скажешь, что это мужчина из мира матриархата!

– Он даст все необходимые показания, – шипит крашенный блондин. – Если хочет остаться… с причиндалами.

Вот тут мне становится страшно так, как еще никогда не бывало.

Ведь одно дело Ивлин Флит и его агрессивные замечания, а другое – настоящие побои и увечья, которые они могут нанести. Пытаюсь выдернуть свою руку из железной хватки Миллса, но это не получается.

— Отстань от меня! – скалюсь, вспоминая про то, что меня вообще-то должны искать мои безопасники. – Иначе пожалеешь!

– Ладно, – Миллс останавливается. – Давай я расскажу тебе про Доракса.

Прикрываю глаза и тихо выдыхаю через нос, как привыкла делать, когда Ивлин Флит чудил. Сейчас я всем своим нутром чую, что другой мужчина своего зверя практически уже спустил с цепи.

– Давай.

– Это контрабандист! – взмахивает руками Миллс. – Думаешь, на чем он сделал состояние для своих грязных дел? Да на торговле заповедными вещами!

– Не вижу тут ничего такого…

– А как он выбрался из трущоб, знаешь? – выдыхает Миллс. – Через постель!

Вот это оказывается неприятным открытием. Тем самым, о котором я уже подозревала.

– Нет…

– Что нет? Открой глаза, Рея, он ведь милашка?

Миллс подцепляет своим пальцем мой подбородок и заставляет посмотреть себе в лицо.

– Я очень долго не обращал внимания на то, что Доракс, как зараза, подкопался к каждому дому, к каждому члену совета, – заявляет мой собеседник куда более серьезным тоном. – Всем он был выгоден чем-нибудь. В итоге он обладает такой властью, что может творить любую дичь. Везде, в любом министерстве, на каждом мероприятии для него открыт черный ход.

– Зачем ты рассказываешь мне это? – вырываюсь из захвата и снова отмечаю в глазах Миллса затаенную боль.

– А то, что он снова сделал то, что не надо было… – губы моего собеседника дрожат. – Ты знаешь, я ведь не обращал на него внимания по одной простой причине: мы братья по несчастью.

Вот тут Миллс делает шаг вперед и мы оказываемся настолько близко, что стоит сделать одно движение и встретимся лбами.

– Знаешь, что делают в центре перевоспитания?

Часто хлопаю ресницами.

– Ампутируют личность, Рея. В тебе попросту стирают то, что было тебе важно. Практически все. И ты становишься послушной игрушкой для своей будущей жены, – мне кажется, что Миллс на последней фразе отчетливо скрипнул зубами.

Я чувствую, что теперь уже у меня губы дрожат.

– Ему плевать на тебя. Он разыгрывает собственную партию, – заканчивает Миллс, – как делал уже не раз с благородными. Я вытрясу из него дурь. Обещаю.

Глава 27

Я понимаю, что попросту не могу слушать дальше, поэтому пытаюсь обогнуть Миллса и скрыться, но не так-то это легко. Он снова хватает меня за руку и заявляет бескомпромиссно:

– Я тебя больше никуда не отпущу.

– Ты не имеешь права, – выдавливаю из себя.

– Имею, – брови Миллса сходятся на переносице. – Ты делаешь ошибки, Рея, одну за другой и мое дело о тебе позаботиться.

– Не надо мне такой заботы, – скалюсь.

Тогда Миллс приближает свое лицо к моему.

– Один из вас даст сегодня показания. Ты или он. Кстати, отряд быстрого реагирования твоей компании перехватили на в околоорбитальном пространстве. Так что удрать больше даже не пробуй!

После этого Миллс оставляет меня в покое и уходит. Я остаюсь стоять на ветру, потирая измученное его хваткой запястье.

Сейчас мысли в голове практически не вяжутся одна с другой. Как можно было угодить в такую передрягу?!

Меня обступают солдаты Миллса. Слава звездам, один из них принес мне одежду, так что не придется больше кутаться в халат, который мне не по размеру.