Звездный Титаник

– Он вам нравится? – Перебила.

– Ну… скажем, он пытался ухаживать за мной, – прошептала воровато, чтобы тот не услышал. Чувствую, что лжет.

Оба участника обернулись вдруг, отложив оружие на специальные столики у барьеров. Мужчины в строгих мундирах походили на матерых пиратов не первой свежести. Обоим лет по тридцать на вид. Марсель со шрамом на щеке, а Бенедикт с полоской у глаза. Красиво смотрится, мужественно. Высокие, сильные, харизматичные мужчины сделали по шагу в мою сторону, оглянулись друг на друга. Поклонились мне, представились сдержанно, Бенедикт дернулся целовать руку, но осекся. Видимо, одновременное представление такого не терпит.

Заморочек знатных не понимаю. Просто улыбаюсь всем, как дура.

– Графиня Селеста, очень приятно, познакомится, сэр… сэр и сэр, – повторяю, как заевшая на одном месте пленка.

– Вы прелестны.

– Вы бесподобны.

Комплименты сыплются, пью вино, как сок, алкоголя не чувствуя, а с ним и меры.

– Миледи, у нас хм… спор, – начал Марсель, но замялся.

– На меня? – Выдаю сарказм.

– Нет, – обрезал Бенедикт. – На мишень.

Киваю. Мужчины к барьеру. Оружие похоже на боевое. Но судя по звуку выстрелов, скорее энергетическое с парализующим эффектом. Присмотрелась, мишени тоже не простые, а на дисплеях. Однако мастерство прицеливая показать можно и на таких. На то и наплавлен тир с таким оборудованием. И безопасно, и, видимо, эффективно.

На силовых мечах не дерутся, на бластерах не стреляются, и хорошо.

– Тридцать метров? – Удивилась. – Вы оба попадаете в десятки. Делайте пятьдесят, господа воины.

Обращение такое вызвало недоумение у окружающих, но блеск уважения в глазах вояк. Раз воевали, значит – воины. Имитация удаляет мишень. Нужное физическое расстояние компенсируется визуальным. То есть уменьшает мишень.

От звука выстрелов распоясалась и я. Или это от вина?! Мужчины попадают хуже. И кажется, Бенедикт опережает соперника.

– Победил маркиз Бенедикт Брабонтский! – Объявляет Флавия с визгом. Аплодисменты разразились, восхищенияпосыпались. И взгляд победителя на меня черный и хозяйский. В то же время волнительное и робкое выражение, будто я невеста под венцом, но мало ли сбегу.

Под шумок подхожу к барьеру, который оставил побежденный Марсель и ушел вгорячах, даже не попрощавшись с публикой. Беру бластер. Легкий, блестящий, как раз по руке хорош. Надо бы запомнить, где этот тир.

Стреляю, не целясь. Если зарядов много, можно и пристрелочными побаловаться, корректируя огонь. С молока на семерки и дальше точно, стабильно в десятки лепила, пока холостой щелчок не обозначил пустой магазин.

Звякнула пушка, коснувшаяся столика. Обернулась, понимая, что пьяная в доску. А на меня смотрят ошарашенно.

– Сэр Бенедикт, – хлопаю по могучему плечу. – Вот перестреляете меня, тогда мы и станцуем.

Быстро покинула тир, вспоминая обратную дорогу. Чувствую, плохо мне. Тошнота подкатывает. В коридоре встречаю бабулю взмыленную. Меня увидела, выдохнула с облегчением.

– Как стихи? – Спрашиваю с иронией.

– Какие стихи, деточка? – Усмехнулась Нирелла. – Только поцелуи и никак больше.

М – да… хохотнула я неуверенно. Бабуля ответила серьезной ухмылкой. Куда катится мир?!

В бальном зале полегчало, и мы уселись за стол. Язвительной парочки нет. А капитан пьян. И выглядело забавно, как он старается быть все таким же бодрым собеседником. А я слушала, какую бы чуть о не плел, мне нравилось. Большая часть посетителей расползлась по кораблю, а тут остались только те, кто желал продолжить светские беседы за бокалом среди стареньких господ.

Музыка радовала слух, и я не спешила уходить. Нирелла дернула меня, когда капитан извинился и срочно покинул стол. В его движениях не оказалось ни капли лишнего, будто он и вовсе трезв. Это только добавило ему моего уважения.

А еще я почувствовала неладное.

Уже на подходе к каюте бабули ощутила непривычно сильную дрожь, коснувшись переборки. Будто реактор корабля захлебывается и не тянет задаваемого темпа. Конечно, Нирелла ничего не заметила необычного. Летает в облаках госпожа старая, доживая последние дни. Все как всегда, комфорт, уют и роскошь. Вот только все это держится на энергощитах в помещениях из дешевых материалов. Вспомнился Оливер с беспокойством на сердце. Здесь господа гуляют и развлекаются. А им там на нижних палубах, похоже, не сладко!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ПРОГУЛКА

Звездный Титаник. День двенадцатый.

Проснулась с чувством острой необходимости посетить оранжерею. Ритм праздника вымотал и выжал. Они просто едят, пью и танцуют круглыми сутками. С поводом и без него. Это образ жизни богатых, не заботящихся о повседневном заработке людей. Не мой образ жизни, не могу к этому привыкнуть, все это прогибает под себя, и пытается сломать. Ноги гудят, мышцы лица болят от постоянно натянутой улыбки. Я устала от сплошного внимания, похвал, лести и любезностей. Краски, запахи и музыка, все это приторно, все это чужое и ненастоящее. Блестящая шелуха преследует меня повсюду, догоняет и чем – то хвалится или что – то обещает.

С ласковой и мягкой трехметровой по квадрату кровати сползать совершенно не хотелось. Но я лишилась кое – чего и нетерпимо желала приобрести это вновь. Бабуля возникла из ниоткуда и, узнав, что я не хочу больше празднований, заставила надевать повседневное платье, которое не сильно – то и отличалось от бального.

– Не следовало бы оставлять тебя одну, – обронила Нирелла. – Но ты девочка взрослая, а кавалеров тут пруд пруди. Но главное, помни о достоинстве своего почтенного рода Уирнских. Однако же, не переигрывай, дабы не оттолкнуть. Мужчины ныне нетерпеливы, легко ранимы и обидчивы. Ведомы на лесть и дамское притворство глупости. Тем можно манипулировать.

Хихикнула коварно. А я скривилась. Нужны они мне больно?! Я воздухом лесным подышать, мне больше ничего не надо!

– Ришар – это хорошая партия, деточка, – раздалось в след. – Не упусти свой шанс.

Знал бы этот холеный молодец, что я из себя представляю, и какая черная внутри. Но меня не заботят отношения со здешними. Гуляю, наслаждаясь одиночеством в той мере, какую может дать корабль.

Ко мне уже подходили знакомиться местные молодые люди, но их поведение… словно они играют на публику. Мужчины не искренни со мной, я это чувствую. Они привыкли видеть таких кукол, пусть даже разных, но в то же время одинаково разукрашенных. Быть может, у них так принято, и до того, как затащить в постель, надо залить в уши вкусных комплиментов, обещаний и захватывающих удивительных историй.

В моем самом любимом отсеке лайнера утро. Судя по первому впечатлению, оранжерея пустует. Люди праздную в залах, танцуя, пьянствуя и не чувствуя режима дня и ночи. У каждого он свой. А здесь тишина, спокойствие и умиротворенное. Трава под ногами, хочется снять туфли, но тогда платье будет путаться под ногами. Я как помело, мету подолом опавшие листья. Странно, почему они зеленые? Должны же менять цвет, как осенью на планете?

Миную дорожки, ныряю в гущу и нахожу свой любимый куст имперских цветов Филанэи. Какая – то особая, едва уловимая энергетика исходит от него. Слегка касаюсь бархатных листиков, опускаюсь носом и вдыхаю чудесный аромат. Вот и все, что мне было нужно эти дни.