Звездный ветер

— Дракон, — поведя плечами и слегка отступив назад, изучая меня профессиональным оком, сообщил Грегуар. — Судя по этим милым пятнышкам на носу и языкам пламени на голове, ты — Миа! Любишь Окто?

— Обожаю!

— Мы подружимся, — авторитетно заявил стилист. — Чего сидишь? Чмоки-чмоки?

Перезнакомившись, мы всей компанией вышли из паба и направились к шумному морю из колышущихся на ветру шатров.

— Женские шатры слева, а мужские справа, — объяснила Малгожата. — В проходе — павильоны торговцев. Завтра с утра открывается ярмарка. Народу съехалось — тьма! Мы идем к нам в отель. Нужно разместиться и привести молодоженов в порядок.

По пути на дорогу перед нами выскочил паренек лет десяти, вихрастый и курносый. Он часто дышал и нервно оглядывался.

— Георг! Георг Джуроу! — радостно воскликнула Маша. — Рада тебя видеть!

— И я вас, профессор! — с неменьшей радостью отозвался мальчик. — Уж как я удивился, узнав, что вы тоже тут!

— Как поживает Локи?

— Отлично! Он уже многому научился! Когда мне исполнится четырнадцать, мы с ним сбежим! — с энтузиазмом сообщил Георг. — Папа не знает.

— Хм… Ну разумеется, — несколько растерянно пробормотала Мария. — Может лучше подождешь до совершеннолетия?

— А у нас четырнадцать и есть совершеннолетие. У меня поручение от папы! Кто из вас Роузи?

— Ну я, — хмуро отозвалась циклонша.

Георг, с надеждой приглядывающийся к Айви, перевел взгляд на киборгшу и вытянулся лицом.

— Папа… велел… папа велел… — забормотал он.

— Твой папа — этот тот мужлан, который зовется Абрахамом Джуроу, раздает знаки внимания налево и направо, смущая скромных леди, хамит ученым дамам и не жалует киборгов? — язвительно поинтересовалась Роузи. — Откуда твой отец знает, как меня зовут?

— Он слышал, как вас… как вас… как обращались к вам друзья, — мальчик даже голову втянул в плечи.

— И что велел ваш… невежливый батюшка, молодой человек? — Роузи слегка над ним нависла.

— … велел узнать, не собвалогите … не собговолите…

— Не затрудняйся. Не соблаговолю, — Роузи поправила корзинку на руке и двинулась дальше по проходу между женской и мужской половинами поля, туда, где поджидала нас ушедшая немного вперед команда мэра.

— Уф, это было страшно, — пробормотал мальчик, с опаской глядя ей вслед.

— Не обращай внимания, — сказала я. — Просто твой папа… не приглянулся нашей Роузи. А вообще, она всегда такая. Бояться нечего.

— Вот и хорошо, что не приглянулся, лучше бы он никому не приглянулся, — выдохнул Георг, утирая пот с лица. — Я не очень-то хочу новую маму, но отец считает, что с ней мне будет лучше. Он не хотел лететь на Аквариус, тут везде киборги. А потом решил лететь, сказал, что Господь защищает праведных от бесовских исчадий. А мне нравятся киборги. Они прикольные, особенно гибридники.

— А что он поручил тебе узнать у Роузи? — поинтересовалась Айви.

— Что купить ей в подарок. Он не знает, что она любит. Теперь мне от него попадет. За то, что я поручение не выполнил.

— Пусть купит ей красивое платье и фартук, — заговорщицки сообщила малышу старшая мисс Бронски. — А что? — она с изумлением оглядела наши смущенные лица. — Наша Роузи — прекрасная хозяйка. Посмотрите, какой худенький мальчик. Разве ему не нужна хорошая мама?

Георг стоял посреди дороги, ковыряя кроссовкой пыль под ногами. В его голове явно происходила борьба между двумя видами страха: опасением вызвать гнев отца и нежеланием заполучить в мачехи отличную домохозяйку Роузи. Наконец, он принял какое-то решение, махнул рукой, прокричал «Спасибо!» и юркнул в пространство между шатрами.

— Опять ты стараешься помочь другим, хотя тебя не просят, — пожурила Маша сестру. — Это чужие проблемы. Вспомни, чем кончилось твое последнее вмешательство.

— Тем, что мы собрались на яхте все вместе, — радостно отозвалась Айви без тени сожаления.

… Пока наших друзей расселяли по комнатам в очередной тарелке-отеле, а мы с Томасом жались по углам примерочной, стараясь избавиться от возрастающего между нами напряжения (это близость открытия фестиваля так действовала, что ли?), мне пришла в голову идея освоить выданные нам комфоны. У Эла на яхте был такой же. Он сообщил мне, что на «Звездный Ветер» уже пожаловали «чистильщики». Эл быстро нашел с ними общий язык. Они немногословны, только ругаются на своем, хакерском, вполне понятном моему другу языке каждый раз, когда натыкаются на очередной спайвэар (* spyware — шпионская программа) в компьютерной сети корабля.

— Левен был под таким колпаком! Вообще удивительно, что его оставили на свободе, — прокомментировал результаты проверки Эл. — Хорошо, что основная работа уже закончена.

— Это не затронуло Невела? — забеспокоилась я. — Феб очень переживает.

— Ничего с твоим виртуальным хамом не случилось, — сказал Эл. — Он даже лучше стал. И кое-что вспомнил. Костерил тут Пэрри на семи основных языках Кластера. Пришлось напомнить, что о покойниках или хорошо, или никак. На «хорошо» Невел не наскреб, поэтому затих, теперь ходит за ребятами по яхте и дает им указания. Он-то эту систему знает.

— Как там Огурчик?

— Сидит в своем гнезде. Интересно, отделение деток у муарманцев болезненно?

— Не знаю, но надеюсь, что нет. Старшенький уже почти отделился. Тело Кью его постепенно выталкивает, очень осторожно, чтобы не произошла разгерметизация.

— Я тут подумал и передумал. Прилечу к вам. Феб сменит меня на пару дней после концерта. У меня тут теперь есть видеосигнал с Аквариуса. Идет трансляция подготовки к открытию фестиваля. У вас там намечается веселье.

— Ждем! Будем очень рады, — с преувеличенным воодушевлением рявкнула я, «не замечая» недовольного взгляда Томаса, облюбовавшего кресло стилиста с пафосной надписью «О Грег! Ты — лучший!» на спинке.

— Брысь с королевского трона! — велел ему Грегуар, входя в студию.

Томас с неохотой подчинился.

— Сюда, ребята! — стилист хлопнул в ладоши.

В студию вошли двое парней, нагруженные съемочным оборудованием. Вместе с ними, оживленно переговариваясь, явилась и команда «Звездного Ветра».

— Комнаты очень милые, — сообщила Айви.

— У меня короткая кровать, — мрачно поведала мне Роузи.

— Нам нужна фотосессия, — объяснил Грегуар. — Талисманы по отдельности, с друзьями и нежные ментальные проекции: детство, юность, первая встреча, первый поцелуй.

— Давайте без первого поцелуя, — быстро сказала я. — У нас с этим проблемы.

— Научим, — сказал Грегуар, пожав плечами. — Иначе кто вам поверит? Настраивайтесь, талисманы! Мне нужны драма и тонны скрытой эротичности! Губки сотрете, милые мои.

Меня с трудом расчесали (бедная Малгожата) и переодели в платье стиля «Роузи навсегда». Я попозировала одна и с Томасом (мы должны были восхищенно смотреть друг на друга, у Томаса получилось, у меня — не знаю). Я начала транслировать на проектор ментальные картинки, свои лучшие воспоминания: красоты Линкольншира, лица друзей из интерната, любимые качели и первые домашние зверушки. Далее мое место занял Томас. На экране замелькали люди в касках, дым, взрывы, военная техника, трущобы Л-Полиса с воем сирен. Картинка была дрожащей — во всех своих воспоминаниях Томас куда-то бежал.