Звездный ветер

— Не могу, — коротко ответил Том и, попытавшись изобразить шутливый тон, сообщил: — У меня на нее половина нервной системы закорочена. Не знаю, как и что там, но раз в полгода я посещаю сначала врача, а затем soma-специалиста. Это… дерьмово. Когда кор-плату вынимают, я в хлам: ходить не могу, стоять, сидеть… и много чего еще.

— Так и расскажешь, — бросил Синклер, первым заходя в паб.

Там за столиком в глубине зала сидела Мария. Вот, значит, как. Томаса вызвали «на ковер». Что ж, он готов. Они взяли по пинте пива, и Кавендиш наконец-то отвел душу, выпив сразу полкружки. Пиво тут было неплохое, с горчинкой, терпкое. Мария заметно волновалась. Она заговорила, понизив голос и подавшись к нему через стол:

— Том, я знаю, сколько всего ты сделал для Айви. Ты нам так помогал. И … вообще. Но я не верю, что тебя просто так приставили к моей сестре в качестве телохранителя, даже с учетом того, что нам всем теперь известно про Чужих. Ведь была же другая цель, верно?

— Верно, — Томас смотрел в глаза Марии, а видел почему-то перед собой Мию. — Отдел Ноль интересует общение вашей сестры с Джоном-один, так они называют ее пришельца. Он у них там походу самый главный среди человечков. Многое подслушать они не смогли, а часть разговора он как будто сам дал им записать. Может, и про Феба они оттуда узнали и ждали, когда она его отыщет. А вот подставили Айви не они, я уверен. Им это не с руки. Просто она случайно попала на человека, который знает что-то… ну о том деле, из-за которого мы все тут. О Сильвери.

Мария тяжело вздохнула.

— Я даже представить себе не могу, какой вывод сделал Отдел Кибербезопасности, поняв, что все переплелось в какой-то жуткий, непонятный узел. Теперь тебя ждут неприятности из-за нас, да? Слушай, Том, тут ведь есть такое правило: тот, кто ступает на Аквариус, становится свободным от всех обязательств, наложенных Кластером. Почему бы тебе не остаться здесь? Да, на Аквариусе гибридником тоже несладко, а где сладко?

— Спасибо за совет и за то, что не пытаешься меня изучать, Маша, — улыбнулся Томас.

— Как малышка Мия? — мисс Бронски улыбнулась в ответ, сверкнув своими чудесными глазами: — Уф! Не скрою, мне бы этого очень хотелось! Ты точно не помнишь свое Пробуждение?

— Скажи ей, — велел Итиро.

— Мария, — медленно начал Том, понимая, что назад дороги уже не будет. — Я не гибридник.

… Он рассказал все, избегая подробного описания своего ранения. Мария смотрела на него, прижав руки к груди.

— Ох… Ничего себе! Значит, Ванесса поэтому утверждала, что гибридников не четыре, а три? И Мия чувствовала… — профессор Бронски запнулась, покосившись на Итиро.

— Видимо, да, — подумав, сказал Томас. — Что-то там в клонированных телах работает по-другому.

— И в эмоциях тоже, — пробормотала Маша. — Поэтому Мия и Эл… — она опять замолчала на полуслове. — Тогда все сложнее. Я вижу только одно решение: мы летим в Кластер, высаживаем тебя где-нибудь в центре Глобулара, а ты сообщаешь все… что сочтешь нужным, своему Бюро. Все равно, пощада нам уже не грозит, слишком все запуталось. Мы продолжим свою миссию. А дальше… по обстоятельствам.

— Я как раз думал об этом сегодня и решил, что не собираюсь на Землю, — жестко ответил Кавендиш. — Что ждет меня там? Не факт, что милости от Бюро и Отдела Ноль. Скорее всего, служебное расследование и выемка кор-платы с целью изучения логов. При хорошем раскладе я получу премию и немного сокращу срок выплаты по медицинским счетам, при плохом — лишусь всего. К тому же не забывай, эксперимент надо мной еще в процессе. И вот представь, Мэри, — Томас едко улыбнулся, — что завтра-послезавтра выяснится: врачи ошибались и гибрид киборга и человека нежизнеспособен. Лучше я проведу остаток жизни, пытаясь сделать что-то достойное, чем вернусь в трущобы Л-Полиса. Кроме того… у меня есть личные мотивы. Буду очень признателен, если это останется между нами троими.

— Почему?

— Это тоже… личное. В любом случае, я с вами.

— Ты уверен? — сочувственно проговорила Мария. — Как бы мне хотелось, чтобы все закончилось хорошо. Но… — она замолчала, беспомощно разведя руками. — Извините, я сейчас.

Профессор Бронски вышла из зала, и Итиро медленно проговорил, глядя ей вслед:

— Хороша, правда? Умна, красива, одинока. Я ей нравлюсь, еще с лаборатории. Казалось бы, руку протяну — и она моя.

— Так протяни, — Кавендиш широко заулыбался.

— Может, и протяну. Или нет. Одно я знаю точно: нельзя ее больше мучить.

Когда Маша вернулась, Синклер спросил:

— Ты уже поняла, кто твой брат?

— Я проанализировала твои слова и свои находки, — Мария тряхнула головой, садясь. — У меня в чипе сохранились журналы тех лет, со статьями о Мацумото. Я читала их несчетное количество раз. Все, что было написано о Сильвери и в дальнейшем об открытии профессора, тщательно отредактировано. Но это неважно. Несколько лет назад кто-то стал удалять из Сети информацию об учениках Мацумото. Я позаботилась о том, чтобы мои копии не синхронизировались с Сетью, и статьи сохранились.

— Спецзаказ? — поинтересовался Томас, вспомнив пикник и русские бани.

— Да. Я стала предусмотрительной с тех времен, как чуть не потеряла всю накопленную библиотеку. Одной из важных вех, имеющих отношение к разработкам Мацумото, является открытие дополнительных свойств терманита. Вначале терманит использовался лишь для производства нано-кристаллов, применяемых в ментальных проекторах и другом оборудовании, работающем с памятью и визуализацией. Да, и, разумеется, для украшений. И только один человек, молодой ученик Мацумото, пошел дальше. Это было пятнадцать лет назад, почти через два года после гибели «Аструса». Кристаллические кор-платы, применяемые «Сайклон Серендипити». Еще до твоей подсказки я знала, что с «Аструса», якобы автоматически, торсовала лаборатория Мацумото. И мне известно, что профессор сам забрал ее с астероида. Статья об этом мелькала в Сети, мне выдали ее оригинал, словно подачку. Через несколько месяцев Мацумото заявил о прорыве в области копирования человеческого сознания, а новые модели киборгов стали гораздо «человечнее» за счет использования терманитовых кор-плат компанией «Си Эс». Ты говорил, что мой брат не стал оставаться в тени. И возраст… все сходится, — Мария потерла лоб и покрасневшие щеки.

— Ты бы догадалась и без меня. Я лишь подтвердил твои предположения. И? — Итиро нетерпеливо подался вперед.

— Ты сказал, что в научном челноке, спасшемся с «Аструса», находился мой брат. Я была слишком мала, чтобы помнить, но Коля так часто говорил о терманите и пропадал в школьной лаборатории. Наш кибер… он проводил над ним эксперименты по передаче ментальной памяти. Мама всегда ворчала, он мешал ей переносить ее майнд-разработки на вирт-борд.

— Ты ведь поняла, кто это, Маша? — мягко уточнил Синклер.

— Я не уверена, — выдохнула Мария. — Это не может быть Кирилл Демидов. Я читала его биографию.

— Вспомни первую подсказку, — сказал Итиро. — Ту, что разгадала Миа. Твой брат ничего не помнит. Он попал в семью Демидовых, не имея ни малейшего представления, кто он и кто его семья. Но с ним был Пайк.

… Мария подняла на Итиро глаза, в них почему-то отразился ужас. Томас недоумевающе переводил взгляд с Маши на Синклера. Кавендиш немного разобрался в сложной истории профессора Бронски, но о том, что в ней был еще один персонаж, слышал впервые.

— Пайк был тем самым спутником Демидова, что погиб? — спросила Маша.

— Погиб и похоронен на астероиде.

— Бедная Миа, — прошептала Мария.

— Что? — вырвалось у Томаса. — Что с Мией? Кто такой Пайк?

— Ее отец. Он был на «Аструсе» с братом Мэри. Умер по дороге, — объяснил Синклер. — Но это не все, — Итиро сделал многозначительную паузу. — Пайк был первым, на ком твой гениальный брат опробовал трансплантацию человеческой памяти и сознания, Мария. Демидов нашел подходящее тело для переноса сознания с импланта погибшего. Это был первый случай Интеграции за всю историю кибертехники, до него все попытки сводились к загрузки в условно-живых ментальной памяти, помогающей эмулировать личность. Но сознание донора всегда осознавалось кибермозгом как отдельная программа, — Итиро выдавил сквозь зубы, — совсем не так, как чувствуем мы, гибридники.