Звездопад

Вскоре из операционной появились парящие носилки с Крайном, в сопровождении двух дроидов и бородатого дядьки в мешковатом зелёном комбинезоне — хирурга. Повстанец, судя по всему, был под наркозом, вместо одежды на нём было что-то вроде накидки из блестящей фольги, а раненая нога была забрана в жёсткий футляр из светлого пластика, начинавшийся у колена и доходивший до щиколотки.

— Ну? Как результаты? — несколько волнуясь, спросил Алекс у врача.

— Да тени с вами, какие результаты, — отмахнулся хирург, расстёгивая застёжки у локтя и стягивая длиннющие перчатки. — Ранение простое, даже примитивное. Абсолютно предсказуемая операция, и дроиды бы справились. Только с костью повозиться пришлось.

— То есть всё в порядке? — уточнил Алекс.

— Да, конечно, — кивнул хирург и жестом приказал дроидам двигать носилки в сторону лифтов. — Сейчас ещё буквально три-четыре часа полежит ваш товарищ под кристаллоидным раствором, заодно выведем все продукты катоболизма, и всё, забирайте его куда хотите, хоть на баррикады.

— То есть он уже сможет ходить?

— Нет. Ногу пока лучше не нагружать, но хромать сможет.

Двери лифта открылись с тихим перезвоном, и дроиды аккуратно вытолкали гравиносилки, направившись в сторону обещанной «вип-палаты».

Безликие белые стены однотипных коридоров клиники сменились на отделку деревянными панелями, в освещении появилась претензия на стиль, а потолок просто отсутствовал, стены просто исчезали на высоте двух метров, уступая место безбрежному голубому небу с редкими завитками белых облачков. Тёплый ветерок лёгким дуновением касался лица, где-то далеко шумела листва.

Алекс несколько мгновений ошалело пялился на открывшееся зрелище, но потом вспомнил, как на самом деле выглядит крыша клиники, и понял, что это, похоже, какая-то продвинутая голограмма или что-то в этом роде.

Носилки остановились возле широких раздвижных дверей одной из палат, рядом на небольшой кушетке скучал парень в узнаваемой ПВДшной куртке.

— Эй, а это ещё кто? — возмущённо воскликнул он, увидев, что носилки с Крайном начали заносить в палату.

— А это ваш брат революционер, — ответил ему хирург, — тоже чрезвычайный уполномоченный или как там вас правильно.

— Да какой ещё брат… — начал было парень, но заткнулся, когда Алекс продемонстрировал ему карточку «чрезвычайного комитета».

— Кто это? И что он делает в палате с моим человеком? — не менее возмущённо поинтересовался Алекс, когда вошёл в палату и увидел там ещё одни носилки, на которых лежал опутанный светящимися трубками субъект, которому для комплекта явно не хватало двух ног и одной руки.

Врач в ответ прижал палец к губам, призывая Алекса к тишине, и показал на дверь в коридор:

— Не шумите так, ради всего святого. Разбудите, — призвал он Алекса, когда они вышли, оставив дроидов возиться с какими-то трубочками и тюбиками, подключаемыми к Крайну. — Я же сказал, такой же революционер.

— Член чрезвычайного комитета, между прочим, — вставил парень в ПВДшной куртке.

— И что он тут делает?

— Ждёт начала операции, разумеется! А что вы хотите? У нас люди в коридорах. Да и в любом случае это ненадолго, через четыре часа освободится регенерационный бак, и мы начнём восстанавливать этому бедняге конечности.

— Вы сказали не шуметь, разве Крайн может проснуться в ближайшее время?

— Нет, ваш товарищ проспит ещё минимум три часа, а вот представитель чрезвычайного комитета, он периодически приходит в сознание, и надо сказать, что несмотря на болеподавители, это достаточно болезненный процесс.

Алекс с подозрением покосился на ПВДшника и, отведя хирурга в сторону, поинтересовался:

— Вы сказали, представитель чрезвычайного комитета?

— Ну да… Ах, я забыл, вы же тоже… — Он страдальчески возвёл глаза к небу. — Ну мне, если честно, не называли его имя, может быть, вы его узнаете… Но могу вас заверить, что его жизнь вне опасности, дней через шесть мы закончим восстанавливать ему конечности, и ещё где-то через месяц он сможет полноценно двигаться. — Сказав это, врач учтиво кивнул на прощание и уже собрался было уходить, но был пойман за рукав Алексом.

— Простите, конечно, я не специалист, но… — Он ещё раз демонстративно оглянулся. — Я не вижу здесь никакого персонала, что если кому-то из них станет плохо?

— Не волнуйтесь, в палате установлены биомониторы; если что-то случится с вашими друзьями, мы об этом тут же узнаем, и дроид или дежурная сиделка немедленно прибудут.

— Биомонитор… — удивлённо протянул Алекс, у которого в голове начал складываться безумный план. — И всё? Никакого визуального наблюдения?

— Этого достаточно, — раздражённо заявил доктор. — Впрочем, если хотите, можете сидеть и визуально наблюдать. Я могу идти? Меня ждут больные.

— Конечно, только последний вопрос. Мы отбили моего друга из плена. Его пытали, возможно, кололи сыворотку Лима, это не вызовет никаких проблем в плане взаимодействия с лекарствами? С обезболивающими, к примеру.

— Сыворотка Лима? — нахмурился врач. — Вам стоило сказать об этом до операции. — Он ненадолго задумался, прежде чем продолжить. — Вообще нет. Она, конечно, вызывает довольно болезненные ощущения, но на… скажем так, физиологическом уровне она относительно безвредна. О каких-либо побочных эффектах с обезболивающими я не слышал, хотя, насколько мне известно, обезболивающие часто применяются при завершении допроса. Так что думаю, ваш друг в полной безопасности, если же что-то вдруг пойдёт не так, это отразится на биомониторах и мы сможем вмешаться.

— Спасибо большое, извините, что задержал.

Проводив врача задумчивым взглядом, Алекс вернулся к палате и, не говоря ни слова, присел возле ПВДшника.

Парню на вид было максимум двадцать, а скорее всего и ещё меньше. Его волосы были выкрашены в цвет яичного желтка и коротко острижены, с длинными выбритыми линиями, расчерчивающими голову на ровные квадраты. Коричневая ПВДшная куртка была расстёгнута, под ней было что-то вроде очень тонкой водолазки ядовито-оранжевого цвета, которая только подчёркивала худобу своего обладателя. Избыточно широкие серые штаны с боковыми карманами были подпоясаны чёрным поясом, на котором висела пустая кобура, а бластер просто лежал на коленях. Серые раскосые глаза и нос с горбинкой создавали странное впечатление, но, как Алекс успел заметить, были характерными для Таллана.

Несколько минут они молча сидели рядом, но вскоре любопытство взяло верх, и ПВДшник не выдержал:

— А вы правда из чрезвычайного комитета? — спросил он, нервно облизнув пересохшие губы.

Алекс в ответ промолчал, ограничившись степенным кивком.

Парень на какое-то время замолчал, но вскоре снова решился:

— А можно вопрос?

— Можно.

— А почему вы босиком?

— У нас такая традиция, — вздохнул Алекс, откидываясь на кушетку и вытягивая босые ноги почти на середину коридора. — В траур ходить босыми, недавно погибло много моих товарищей.