ЗВЕЗДЫ, БАРДЫ И ГОРШКИ

Поступило предложение сходить в лесок за грибами. Все оживились, зашевелились, начали собираться. Да и пора было поразмяться после обильного и интересного застолья. Солнце перевалило за полдень и продолжало ярко светить, но неуклонно двигалось к западу. На сборы времени много не потребовалось, мы взяли с собой кошелки, сумки, надели свои штормовки и двинулись в сторону леса. Вернее, в сторону бывшего леса, в то место, где когда-то был лес, а сейчас виднелась только молодая поросль березняка, росшего островками и очень густо. Перейдя по мостику через речку Красная и оказавшись на другой стороне, спустя десять минут, мы были уже в этом березовом лесочке.

Я никак не ожидал, что найдем там неимоверное количество грибов. Продираясь сквозь заросли березняка, мы, не переставая, собирали подберезовики и молоденькие, и старенькие, всякие. Все грибы, на удивление, были чистые, не червивые. Через час у нас уже были полные все сумки, какие только мы прихватили с собой, явно не рассчитывая на такой обильный урожай. Довольные своими успехами, решив, что нам уже хватит, с сожалением покинули это место, так и не собрав всех грибов.

Начинало смеркаться. На обратном пути по дороге Люда нарвала веток облепихи, как она сказала, для заварки чая. Хорошо жить в деревне, когда вокруг полно всяких трав, кустов, деревьев, грибов, позволяющих как-то разнообразить свой стол.

Уже дома Люда рассортировала грибы по назначению: что на сушку, что на жареху. Часть грибов досталась мне, с собой в дорогу. Саша отказался от своей доли и, видимо, не зря. Потом я не раз эти грибы намеревался где-то оставить на обратной дороге, так они мне мешали, но жалко было подарка, поэтому я стоически вытерпел все неудобства от этой тяжелой сумки с грибами и привез их все же домой, к себе в Лисичанск.

Пока Люда занималась приготовлением грибов на электроплитке, Сергей побежал к соседям за самогонкой. Мы с Сашей вышли на улицу полюбоваться закатом. Поскольку вся деревня находилась в пойме реки Красной, в низине, и с запада, невдалеке, возвышались холмы, то, стоило Солнцу уйти за эти горки, как сразу очень быстро темнело во всей этой низине, что мы и наблюдали наяву в этот вечер.

Появился Сергей с бутылкой в кармане. Ну как же без этого? Мы по-другому не умели. Прошли в дом, наладили свет в комнате, при этом, не забыв снова подключить магнитофоны, так как намеревались продолжить запись. Люба уже заканчивала жарить грибы, все было готово к новому застолью. Сергей, отдохнувший и довольный, с радостью потянулся к своей гитаре, зазвучала его песня: "В небе звездочка сверкнула", но, пока он пел, видимо, думал о чем-то другом, поэтому сбился, перепутал слова, смутился, сам выключил магнитофон, сказал, что надо все стереть и писать по новой. Мы его едва успокоили, объяснив, что потом сами отредактируем запись и выберем самое чистое пение. Дальше он пел и уже не сбивался, но без особого вдохновения, как это было вначале.

Жареные грибы уже стояли на столе, и мы приступили к их дегустации. Все было вкусно, особенно после стопарика. Сергей снова стал петь, сам включая магнитофон. Потом опять стал переписывать записанное, что-то ему не все нравилось самому. Оказалось, что расстроилась гитара. Наконец, все наладилось. В этот вечер мы записали вторую половину его концерта, в том числе и его коронную песню - "По струнам поперек", которую он пел на фестивале:

"...Я спросил у листвы, что с деревьев опала дождем,

Отчего в этом празднике цвета снится мне печаль..."

Поздно вечером пришли в гости Сергеевы друзья. Банкет продолжался до полуночи. Кто-то снова бегал за самогонкой, снова жарили грибы, пили чай из облепихи, травили анекдоты, курили вовсю, так что было не продохнуть, пели песни, кто какие знал. Наконец к часу ночи все уже устали, а мы с Сашей в первую очередь, от такого насыщенного дня, учитывая наш ранний подъем и марш-бросок на велосипедах под дождем и два банкета, поэтому уснули как убитые, вдвоем на одной койке в комнате.

Сергей с Людой пошли провожать друзей, но скоро вернулись и тоже угомонились на кухне, на другой койке.

Часть 19.

«Голгофа»

(Получка и наваждение)

Небольшое отступление:

Я не считаю себя поэтом, хотя иногда удается написать интересный и качес т венный текст к песне или балладе. У меня почти каждое стихотворение отнимает много сил и времени. Но сочинять стихи интересно. Иногда долго сижу над рифмой, содержанием, кр а сотой стиха. Добиваюсь такого момента, когда весь текст мне начинает нравиться сам о му. После всего этого остаются кучи черновиков. Поэт Иосиф Бродский сказал однажды, что поэзия дается от Бога. Что он имел в виду? Может, он писал без чернов и ков?

В этот день у нас была получка. Давали зарплату за январь месяц. Кассир предупредила меня заранее, и я сидел рядом с ней. Она выдавала деньги, а предо мной стояла пустая коробка, а рядом трафаретка с надписью: "Кто сколько может, пожертвуйте барду, Константину Великандо, пострадавшему неделю назад от пожара. Он в 1997 году выступал в нашем цехе с авторским концертом".

В нашем цехе он действительно выступил здорово тогда, как я уже писал об этом. Но время прошло, концерт для наших работников уже, вероятно, забылся.

У нас в цехе женский коллектив и реакция на это объявление рядом с коробочкой для пожертвований, была соответственно женская. Кто-то принял близко к сердцу беду Кости, кидали рубль и больше. Кто-то возмущался, что это, мол, за поборы, если все будут гореть, а мы платить, то это денег не напасешься. С кислой миной кидали по несколько копеек. Я сидел и краснел от стыда, как будто это я - нищий и себе эти деньги собираю.

На эту акцию меня подтолкнул опять-таки же Саша Макаренко, который первый сообщил о пожаре в Костиной квартире, и предложил организовать сбор средств на ремонт, в помощь Косте.

Мне все же удалось вытерпеть эту процедуру сбора. Набралось что-то около пятидесяти рублей, деньги небольшие, но по тем временам эта сумма равнялась половине Костиной пенсии. Костя получал пенсию по инвалидности и, не имея практически больше никаких доходов, умудрялся все еще оставаться живым и постоянно пьяным на эти мизерные деньги. А тут еще пожар. Трудный случай.

Мы получали в то время зарплату что-то около трехсот рублей, тоже негусто, но по сравнению с другими предприятиями в нашем городе, считались богатыми, так как остальные предприятия, после "перестройки", не работали вообще уже много лет и там рабочие не получали ничего.

Прошло два или три дня. Мы вручили собранные деньги родителям Кости, без его ведома, с наказом израсходовать то, что собрали, на ремонт Костиной квартиры.

М а ленький нюанс:

С спустя неделю, родители Кости не вытерпели, проговорились, он у них эти деньги отобрал и благополучно пр о пил. Об этом мы узнали несколько позже.