Звезды на крыльях (сборник)
Шрифт:
– Партизаны!!!
– разнеслось по селу.
– Партизаны!…
Летчики словно привидения нырнули в метель.
Ночевали в стоге сена.
На утро не выдержали и снова потянулись в село, к теплу. Дым над крышами притягивал, как магнит.
На этот раз подошли к другой избе и постучались. Вышла пожилая женщина и нисколько не удивилась советским летчикам, только сказала:
– По селу дорога проходит, немцы греться заглядывают.
– А в селе стоят немцы?
– Нынче ночью ушли, партизан испугались. Вчера-то партизаны крепкую баню им устроили, говорят - половину перебили.
Здесь остановились, отдохнули. В избу вошел хозяйкин кум - мужчина лет пятидесяти в дубленом полушубке. Расчесывая заиндевелую бороду, сказал:
– Пойдемте в наш
– А немцы?
– спросили в один голос летчики.
– Немцев там нет - партизанская зона. И большак тоже партизанский. Кругом засады, немцы по нему сейчас не ездят.
– А вот хозяйка говорила, что немцы погреться заезжают.
– Заезжали, теперь отвадили. Собирайтесь!
«Черт его знает, кто он?» - думали летчики, но в райцентр решили идти. И только вышли за село, как на большаке увидели несколько немецких автомашин. Руки летчиков потянулись к пистолетам.
– Ты что же, запродать нас вздумал?
– Что вы, ребята, белены объелись? Как же можно так о человеке думать!
– А машины? [190]
– Так они ж давно тут, брошены! Радиаторы у них заморожены.
В селе зашли в дом, где вчера только располагался, по словам кума, немецкий штаб. Стол был накрыт к встрече Нового года: водка, шампанское, жареные гуси. Компания, видно, разбежалась.
– Выпьем, ребята!
– восторженно сказал крестьянин.
– Сегодня ведь Новый год!
Летчики переглянулись: только теперь они вспомнили о наступившем 1942 годе.
– Обыщем комнаты!
– приказал Леонтьев.
Через несколько минут они нашли карту расположения частей двух немецких соединений и ведомость штаба. В ней были указаны наименования всех частей и соединений, действовавших против советского Брянского фронта.
Скорее домой! Крестьянин подгоняет сани, резвая лошадь мчит их к линии фронта.
Через двое суток Леонтьев сидел перед командующим воздушной армией. Он хорошо понимал, какой важности сведения добыты его экипажем.
Военный совет фронта наградил Леонтьева орденом Ленина, Иванова и Артемьева - орденами Отечественной войны.
Таким был скромный и неказистый на вид летчик Василий Леонтьев.
Во главе штаба ВВС фронта долгое время стоял полковник Тельнов, выдержанный и организованный человек. Свои многочисленные обязанности он всегда исполнял не торопясь, без суеты, отчего иногда казалось, что он не до конца понимает чрезвычайную важность какого-нибудь срочного дела. Но так только казалось. На самом деле он прекрасно оценивал обстановку, и части ВВС Брянского фронта ему многим обязаны.
О работниках штаба рассказать легко: их было немного, и вся их работа и жизнь проходили перед глазами. Сложнее говорить о людях частей и подразделений: о летчиках, штурманах, инженерах и техниках - о тех, кто непосредственно участвовал в боях, кто своими подвигами навсегда прославил советскую авиацию. Трудно не потому, что забылись их имена, лица, особенности характеров. Нет, не забылись герои нашего фронта, чьими подвигами мы всегда гордились. Трудность в другом: их [191] было много, так много, что даже простой перечень фамилий составил бы целую книгу.
В те дни часто можно было слышать имя командира авиационного штурмового полка майора А. Ложечникова. В донесениях, в частных разговорах только и слышалось: «Летчики Ложечникова разбили танковую колонну», «Ложечников разбомбил мост… поджег склады… уничтожил переправу…» Это имя произносилось с восхищением, оно становилось легендарным. И, может быть потому, я особенно обрадовался, когда командующий мне сказал: «Поезжайте к Ложечникову. Может быть, его летчики в чем-нибудь нуждаются».
На аэродром мы прилетели к исходу дня. Взлетно-посадочная площадка была свободна от самолетов. Технический состав искусно замаскировал свои «илы» в лесу, подступавшем прямо к аэродрому. Выйдя из машины, мы едва различили силуэты штурмовиков и хлопотавших около них людей. Машины были выкрашены в зеленый цвет и накрыты маскировочными сетями. В первую минуту не знали, куда идти, и ждали, когда к нам подойдет офицер. Потом увидели раскидистый
куст орешника и под ним склонившихся над походной радиостанцией двух человек. Моросил дождь, люди сидели в плащ-палатках.– Как пройти к командиру полка?
– задаем вопрос.
– Тише!… - настороженно поднял руку один из бойцов. И, показав на палатку, добавил: - Спит.
Мы попросили не беспокоить его и отправились в штабную землянку. Минут через двадцать из окна землянки увидели, как на линию старта выруливали подготовленные к боевому вылету самолеты.
– Командир полка пошел на штурмовку, - сказал начальник штаба.
– Сегодня четвертый вылет делает. И так каждый день…
Было уже темно, когда майор Ложечников вернулся из полета. Усталый, но с веселым огоньком в глазах, вошел он в штабную землянку и доложил о выполнении очередного задания.
Ночью пехотинцы прислали радиограмму: они благодарили летчика-штурмовика, разбившего вражескую переправу через реку Десну.
«Мы не знаем фамилии летчика, - писал командир пехотной дивизии, - но он совершил большой подвиг. [192]
Разбив переправу, помог нам остановить, а затем разгромить гитлеровскую танковую часть».
– Трудные дела командир всегда на себя берет, - сказал начальник штаба, прочитав радиограмму.
Потом он рассказал о налете штурмовиков под командованием майора Ложечникова на аэродром Сеща. В тот день были получены данные разведки о том, что в Сеще только что сели бомбардировщики противника. Ложечников поднял в воздух пятнадцать самолетов. Когда штурмовики появились в районе аэродрома на бреющем, фашисты еще ничего не подозревали. Зашли в первый раз не совсем удачно: основная группа самолетов прошла правее расположенных на аэродроме машин. Второй заход сделали со стороны солнца. Бомбы накрыли стоянку самолетов. Десятки вражеских машин, объятые пламенем, горели. Но зениткой был поврежден самолет командира. С большим трудом он сумел дотянуть до позиций наших войск. По данным партизан, на аэродроме Сеща в этот день было уничтожено более 60 самолетов противника.
…Самолеты возвращались с заданий, летчики коротко докладывали и отправлялись отдыхать. Я вышел на улицу и задумался. Ложечников представлялся мне богатырем. Это был человек, который полностью отдался борьбе с врагом с той самоотверженностью, с той великой силой духа, на которую способны лишь русские люди. Но краткое знакомство с делами полка меня насторожило. Я хоть и не успел еще вникнуть глубоко в положение полковых дел, но уже чувствовал, что, увлеченный личными полетами, командир упускает некоторые вопросы организации, воспитания и обучения личного состава. Утром я постарался как можно тактичнее сказать Ложечникову о недостатках в его работе.
В те дни газеты и радио разнесли радостное сообщение:
«Гитлеровцы еще 3 сентября объявили о захвате Брянска немецкими войсками. Однако это сообщение, как и многие другие, явилось очередной выдумкой и бахвальством. Немецкое командование, бросив в начале сентября на Брянск большую группу танковых и мотомеханизированных войск под командованием небезызвестного генерала Гудериана, рассчитывало, видимо, прорвать наш фронт и захватить Брянск. Однако действиями наших [193] наземных войск и массированными последовательными ударами нашей авиации планы немецко-фашистского командования были сорваны. В упорных боях немецким войскам были нанесены тяжелые потери».
Перечислив эти потери, газеты заключали: «Танковая группа Гудериана, потеряв, таким образом, две трети своих танков, оказалась отброшенной далеко от Брянска».
Смешанной авиационной дивизией командовал генерал-лейтенант авиации Г. П. Кравченко - дважды Герой Советского Союза, участник боев в Китае и на Халхын-Голе. Он был воплощением бесстрашия и храбрости. Нередко генерал сам водил в бой полки. И всегда лично контролировал работу своих бомбардировщиков и штурмовиков. Неутомимый командир-организатор, он умело передавал свой опыт подчиненным. Скромность, высокое чувство долга, рассудительность и неторопливость в принятии решений - главные качества его характера. Этот замечательный летчик и командир погиб смертью героя.