Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей

— Вы наверное спите с улыбкой на лице, так как всю энергию агрессии выговариваете через мат в течении дня?

— Нет. Бессонница бывает иногда. У меня такой режим только в три часа засыпаю, потом до двенадцати сплю. А ночью кричу иногда матом, дерусь с кем-нибудь. Бросаю копья, кинжалы.

— Еще какой-нибудь сон расскажите.

— Сны у меня часто связаны с серфингом, как бы катание на этих горах, потом даже просто с лавины. Я часто забираюсь на гору и лавина скатывается и я всегда пытаюсь из нее выпрыгнуть.

(В процессе анализа данного сновидения выяснилось, что этот сон о чрезмерной осторожности, большой способности моего пациента подстраховываться везде и во всём, контролировать ситуацию. Это сновидение о страхе любого неожиданного явления. Мой пациент старается избегать форс-мажоров и любит режим, порядок, предсказуемость со стороны внешнего мира, но обожает свою внутреннюю спонтанность, непредсказуемость, безумство, которые его истощают, но благодаря им возникают плоды творчества.)

— Вы повторяете судьбу Михаила Булгакова. Ваши пьесы — это некий твой агрессивный диалог с твоими врагами. Кто они твои враги? Я почувствовал в твоих пьесах агрессию на лиц нетрадиционной ориентации.

(Задаю этот вопрос, так как в процессе психоанализа пьес моего пациента мне удалось выяснить, что они преимущественно написаны на энергии мортидо, то есть на агрессивной энергетике. По-видимому, именно она подсознательно привела моего пациента к тому, что он воткнул в уста своих персонажей мат. Более того, частотный анализ высказываний показал, что агрессивная энергетика моего пациента часто концентрировалась на прилагательном «пидарастический».)

— Ну, наверное так. Есть ситуация, которая гнилая. Ситуацию надо лечить. Ну, конечно ситуацию задает личность и ты волей не волей нападаешь на личность. Но тут деваться не куда. Пусть они будут, пусть занимаются своими нетрадиционными делами, но не кучкуйтесь во всякие творческие мафии на основе свой принадлежности к нетрадиционной ориентации! Это плохо! Потому, что происходит наезд на действительно важное искусство, которое необходимо всем.

— Я чувствую, что в тебе нет скрытой формы мании величия?

— Да, мой талант уже настолько грандиозен, что я могу рассказать, как я пишу пьесу, то есть я не скрываю своей кухни. Потому что понимаю, это нужно людям. Я не пишу пьесы очень часто. Я пишу пьесы раз в год, раз в два года.

(Я почувствовал детскую непосредственность моего пациента. Что это мания величия? По-видимому, нет. Это нечто иное. Но, почему всё это было произнесено без всякого элемента иронии. Мне больше всего приходилось сталкиваться со скрытой манией величия, когда пациент защищается обратным чувством и чем больше он показывает свою скромность в выражениях, тем больше я убеждался в их мании величия. А тут мой пациент заявляет, что он грандиозен. Скорее всего это приём искусственного самоподбадривания без которого мой пациент творить уже не может.)

— В остальное время чем занимаетесь?

— Просто общаюсь с людьми, хожу, читаю там, живу, устраиваю какие-то проекты, собираю команду, делаем спектакль.

— И всё-таки, я чувствую, что у вас нет насыщения в плане признания?

— Дорогие друзья! И все равно, если меня не ставят есть DVD, есть большое авангардное кино, я по Интернету пру. Я известен в Европе. Фамилия моя там везде гуляет. В крупнейших магазинах Франции продаются мои дивиди. Мои пьесы говорят на многих языках мира. Тут уж все поняли, все враги поняли, что Волохов их всех…

Я почувствовал, что мой пациент постоянно подкупал меня своей открытостью и непосредственностью. Иногда смеялся каким-то смехом с оттенком агрессии. Безусловно он дьявольски талантлив.

Дальнейший психоанализ показал, что агрессия моего пациента, выраженная в его пьесах — это недовольство эпохой постмодерна, благодаря которой стирается, рассеивается, смешивается всё и вся, всё теряет свою изначальную сущность и не только половую. У моего пациента пониженная толерантность к постмодерну. Отсюда враги и агрессия. Например, театр перестал быть тем, чем был, он умер, и, мой пациент как бы, сам того не замечая, ставит на нём точку. Теперь театр нечто иное — это психотерапевтический салон, развивающийся согласно технике психодрамы, в которой может звучать всё, что порой звучит в кабинете психолога, лишь бы это способствовало оздоровлению зрителей.

МАТЬ И ДОЧЬ

В кабинет входит женщина. Осторожно прикрывает дверь и как бы на цыпочках заходит в кабинет. Говорит полушёпотом.

— У меня лично нет никаких психологических проблем. Я не по поводу себя. Я по поводу своей матери. Понимаете, она по-моему немного того.

(Чувствую, что женщина оставила свою мать в коридоре с какой-то целью. У этой женщины с её слов нет проблем, но статистика показывает, что многие посетители моего кабинета, которые из разряда провожающих своих близких, часто переводят свою психологическую проблему на других, то есть на своих близких и родственников. Эдакие психологические стрелочники.)

— Почему же тогда вы её спрятали в коридоре? Пригласите её ко мне.

— А что действительно можно определить как человек сходит с ума?

— Действительно можно определить как все мы сходим с ума. Но есть ли от этого прок? Ведь некоторые из нас почему-то настойчиво идут по этому пути. И всё-таки позовите свою мать.

(Я чувствую на лице этой молодой женщины выражение «а если этот психолог действительно определит, что моя мать нормальная»)

— Понимаете в чём дело. Нам нужно, чтобы она была немножечко того. Нужна справка об этом. Мы готовы оплатить за это. Сколько это будет стоить?

— Интересно, для чего вам понадобилась такая справка?

— Дело в том, что она не желает оставить завещание на свою однокомнатную квартиру. Мы обещаем оплатить как следует за справку.

— И всё- таки можно я послушаю вашу маму. А потом подумаем, что делать.

(Женщина нехотя выходит из кабинета и через некоторое время входит с матерью, улыбаясь, подбадривая старушку как ребёнка.)

— Доктор тебя послушает, посмотрит и всё (сюсюкая). И ничего больно не сделает.

— Оставьте нас одних. Пожалуйста.

(Молодая женщина нехотя выходит из моего кабинета. Входит старушка)

— Ваша дочь утверждает, что вы не желаете оставить завещание на квартиру своим детям? Я чувствую, что проблема совершенно в другом.

(Старушка из беспомощной и глупой, превращается в хитрую и предприимчивую. Как и её дочь, оглядываясь на входную дверь моего кабинета начинает говорить полушёпотом.)