Звёзды вовне

И вечер –

Прекрасней нигде не найти…

Над полем

Закат, весь в коровьем мычанье.

У неба нет края, конца – у пути

(Одна лишь тоска – всем путям окончанье).

Вселенная, сжалься!

Плутая в ночи,

Я, слабый телёнок, устал и притих.

Я вымя ищу –

Позови, помычи!

Как голодно в млечных просторах твоих!

Ликуют закаты твои предо мною,

Но горечь не спрятать

И боль не снести:

За каждый колодец души, что тобою

Отравлен во мне был, прощенья проси!

Ты видишь,

Моя молодая душа,

Небес и земли ароматом дыша,

Нагая, готова признать твою власть,

Чтоб свету на грудь упасть!

Послание к дорогам

Как лань с оленёнком, пусть песни помчатся!

Прислушайтесь:

Вдали от шума и забот

Дороги без числа,

Дороги всех цветов ветвятся,

Прорыв пути себе сквозь горизонт,

От летних бурь спеша уйти

И, как вагон, качаясь на пути, -

От колодцев сельских, пашен и прудов

К ярмаркам не спящих городов.

Среди долин, холмов идут дороги эти,

Спокойное дыхание храня.

Поля под маской гипса в лунном свете,

Свист птиц и зелень пастбищ в свете дня…

И с давних пор

На белый их простор

Неодолимо, как магнит,

Влечёт меня.

Там мимолётность встреч и ветра шум кругом,

Там храп коня между дугою и кнутом.

Там в украшениях светлячков мерцает ночь,

Там, скорчившись, как мальчик, роща спит,

Трактир открыт для всех, кто посетить не прочь,

Трактирщица там вас улыбкой одарит.

Лёд глаз её голубоватый оттенил

Шарф красный – вот она, во всей своей красе!

Блажен, кто холод молока её вкусил

Далече где-то, на двухсотой на версте.

Вдоль тех дорог…

Чреда ночей прошла по ним. Высок и строг

Так медленно идёт монахов братский строй,

А воздух и вода мертвы, сокрыты мглой.

Дороги, с вами я! Вас впитываю взглядом.

Дороги, с вами я! Как жизнь, вы мне отрада.

Ногтями вашими прорезан шрам огня

На горизонте, что зовёт меня.

Пожар

Свет! Гигант! Никаким

Глазом жадным его не объять.

С хохотком,

Босиком,

Как на праздник, сквозь дым,

Пожары идут жатву жать.

Вот, вот он, огонь, витает.

Вихрь над крышей кружи'т голубиной стаей.

Старый дом, в лохмотьях чёрной сажи, горит,

Стены, балки – всё рушится, он же играет роль:

Он теряет разум, кулаками грозит,

Он – дворец,

Он – лев,

Он – Лир, он – король!

Вот, вот он, огонь,

Рвётся прочь на простор.

Вспышка, треск! И по лестницам вверх лёгкой лентой

Проскользнул через двери, разбудил коридор,

И к толпе –

На балкон,

Со всех виден сторон,

Пожинать готов аплодисменты.

Город сбросил узду,

Ворот`a нараспашку.

На праздник готов!

Песнь молитвы его громом ухает тяжко –

Зверь тысяч голов!

Звон для нас колокольный –

Виноградная кисть.

Это час разрушенья разрастается ввысь.

Он дик, он влюблён и

Пред небом

Он скинул покров!

"Солдаты,

Город пылает!

Солдаты,

Ваш дом лижет пламя!"

"Король, – оловянный солдат отвечает, -

Мы подожгли его сами."

И бег'oм, в гущу улиц, аллей и оград

Разбегается войско, спасаясь скорей, -

Обогнув на изгнание брошенный сад

С шумом, стоном дубов, - неся скарб и детей…

Теряя дыханье, оставлена небом,

Как символ извечный, что всеми забыт,

Скульптура

Спасается - лебедем белым

Мать с сыном разбитым летит.

Речь

Поминутный разброд. Всплески криков натужных

В залах яростных бурь, в тучах будущих гроз.

Нескончаемость слухов. Чудовище чуждо

Взмахом шляп отвечает, ворчаньем угроз.

И молчанье – как пик. Трубных гласов звучанье.

На высотах галёрки зал кричит невпопад.

Шёпот рябью в рядах. Затаивши дыханье,

Ожидает приказа живой водопад.

Сцена – берег потока безбрежного взглядов.

Веры, злобы, безумья кипит круговерть.

О величие дней! Стол, стакан только рядом.

Как прекрасна ты, речь, твоя жизнь, твоя смерть!

Ты встаёшь, словно вал. Заклинаешь собранье