Звёзды вовне

А знаешь ли ты, сколько сотен –

С чего бы?! –

Стай голубиных заполнили трубы

И арки твоих подворотен?

До самой ночи

Не повозки гружёные тронулись в путь,

И не песнь их глухая загудела в тиши –

Это движется время, пройдёт – не вернуть!

Драгоценно и хрупко. Не надо спешить!

Ведь когда ещё сможем пойти по следам

Улиц, в тень ускользающих с ловкостью зверя,

Громовой тишины, их встречающей там,

Неба, близкого так, что нам трудно поверить.

И когда ещё шёпот услышим мы тот,

Что сердца согревает, вселяет покой:

Это улица, в зеркало глядя, поёт,

Провода заплетая косой.

Это тусклый свет осени в окнах притих,

И, как спирта огонь, воздух сказочно синий,

Это – ты, проходящий меж статуй немых,

Как они, опьянён тишиною и силой.

Когда холод полей нас с тобою наполнит,

Стража ночная

Пост в воротах займёт,

На ступени дворца вдруг опустится полночь

И факелом весь осветит небосвод.

Первая улыбка

Не призывай меня с отчаянной мольбой.

Душа моя всегда к тебе летит,

Со всех дорог на твой порог приду.

Не нужно звать, не нужно много слов.

Мой путь тяжёл и нищ.

Где б ни был я, душа моя всегда к тебе летит.

Всё в мире стихнет, всё пройдёт,

но ты всегда есть ты, и ночь ещё жива.

Гудящею толпой, сжав кулаки, у края сердца

собралось так много дум…

И ночь ещё жива. Леса её шумят.

И дышит тьма, из тысяч труб дымит.

Как рёв в зверинце, нарастает шум.

И, если в одиночестве глаза твои печалью осенят

бессонницы круги,

И, если имя звонкое твоё трёхструнное в пыли

не сможет зазвучать,

Пусть знает тишина, убийца слёз, пусть знает

неизбывная твоя печаль,

Что возвращаются всегда, всегда к тебе

из города, где всё воюет и дымит,

Чтобы ещё хоть раз тебя обнять.

Конца мгновенья велики!

Гаси свечу скорей, свет молит утомлённый.

Молчи, молчи ещё! Я воздухом дышу

невиданных высот и всё плывёт круг'oм.

Ты! Никогда в тебе ещё я не жил! Ты - море мне,

ты запах родины моей солёный!

Всегда внезапна мысль о тебе, как взмах дверей

и ветра, как прыжок пантеры напряжённый,

Как счастье бурное со сломанным крылом.

Я твёрдо знал, что ты всегда, губ бледных дрожь унять стремясь, в тени меня ждала.

Я слышал шёпот твой, он догонял упряжки,

исчезал, скрываясь в экипажах.

Не раз в тумане праздников, один, сознание

теряя у стола,

Я знал: ты здесь, ты спряталась в углу, осталась

в темноте, со всеми не ушла,

Чтоб я застыл в руках твоих холодных.

Прошли в молчанье годы вдоль твоих окон;

давно в шкатулке серьги умерли резной.

Спокойный холод худобу всех черт лица,

как скульптор, изваял.