Биографии и мемуары

В 1950—1953 годы я служил в армии в Баку. Потом работал в военных ансамблях, сначала – в ансамбле песни и пляски пограничников Азербайджана, затем в Ростове. Когда уезжал из Баку, зашел к друзьям попрощаться. Слышу – кто-то поет очень громко. «А это новенький, – объяснили мне. – Мы его Карузо называем, поет везде! И в душевой, и в туалете. Магомаев его фамилия». Муслиму тогда было лет семнадцать. Будущая звезда советской эстрады начала свою карьеру в ансамбле песни и пляски войск ПВО. Еще там был…

– Профессии ваших родителей были настолько далеки от актерской, что невольно возникает вопрос: как вы решились поступать в театральный институт? – Никак не решилась, хотя об актерской профессии мечтала с детства. Но родные и друзья внушили, что я некрасивая, неталантливая, что в театральный институт поступают по блату. Я была тощей, в деревне такое тело сложение считалось непривлекательным: «Ты что, какая из тебя артистка?! Худэнька да страшнэнька! Вот Ангелина – другое дело. Аллочку бы в артистки…

Однажды после съемки Иван Александрович обратился к папе с необычной просьбой: «Жора, беги в библиотеку и принеси много-много газет». Папа принес столько, сколько смог унести. Для Пырьева нигде и ни в чем отказа не было, и газеты дали под папину ответственность. «Мало, – сказал Иван Александрович, увидев Натансона с двумя кипами, – неси еще!» Папа принес. Так повторялось еще пару раз. После чего удовлетворенный Пырьев сказал: «А теперь рви все газеты и стели их на полу! Будем тут с тобой ночевать…

Книга для моего отца От автора Так часто бывает: победы, награды, звания, призы, медали – ради одобрения или внимания единственного человека. Вроде бы для всех, а на самом деле для него… Мою первую книгу мой отец не осилил, вторую, заинтересовавшись тем, что распродана первая, – прочитал и даже сказал, что написана хорошо, только «не для него». И тогда мне стало интересно: а что для него? Я не пишу исторические романы и детективы – то немногое, что он читает. И все-таки мечтаю написать…

С Сергеем они расстались… К слову, с его сыном Ваней Колесниковым я, студентка второго курса Школы-студии МХАТ, снималась в одном сериале, название которого даже не хочу вспоминать. Опыт был тяжелейший: приходила на площадку с выученным текстом, а там выяснялось, что за ночь роль переписали, – чертыхалась и срочно зубрила по новой. Однажды заметила симпатичного парня, чье лицо показалось знакомым (Иван вылитый отец). Подхожу: – Да, – говорит, – я Ваня! Видно подумал, что я к нему подкатываю.…

После разгрома деникинцев в Одессе создали телеграфное агентство – отделение РОСТА, куда и устроился Иля. Затем Илья – так теперь его называли – перешел в продкомиссию на должность «письменного работника». А вскоре вступил в клуб «Коллектив поэтов», среди участников которого были Юрий Олеша, Валентин Катаев, Эдуард Багрицкий, Владимир Сосюра, Семен Гехт. В большой квартире местного авантюриста Мити Ширмахера (он станет одним из прототипов Остапа Бендера) они читали стихи – великих поэтов и собственные…

Пройдя через ворота лицевого флигеля, Фаберже толкнул солидную дверь и по широкой лестнице, освещенной тремя ярусами окон с витражами в дубовых переплетах, поднялся на второй этаж – там находились мастерские, где его с нетерпением ждали. Царские пасхальные заказы хоть и были очень выгодны, но хлопот доставляли немало. Работу, начинавшуюся вскоре после Христова Воскресения, с трудом заканчивали к Страстной неделе следующего года. Дни перед сдачей становились вовсе сумасшедшими: мастера опасались…

У нас достаточно точек соприкосновения, не меньше и расхождений. Старт был похожим, но жизненный опыт приобрели совсем разный. Можем всю ночь проговорить, а потом за пять минут разругаться вдрызг. Маша прочла множество книг, зато я знаю реальный мир. И мы спорим до хрипоты. Я ей: – Жизнь сложнее, чем твои книги. Она в ответ: – Я лучше знаю! Взрослым людям всегда непросто сходиться. – По словам Марии, впервые вы встретились четверть века назад. – Тогда, в 1992 году, это была пятиминутная…

Светская жизнь и поклонники, конечно, скрашивали бедственное существование, но на руках у Вики оставались мать с теткой, поэтому она устроилась манекенщицей и, наверное, могла бы повторить слова известной в Париже тридцатых годов модели Марии Аверьино: «Я содержала всю семью и зарабатывала для родителей. В то время многие русские девушки, если были молоды, не слишком худы или уродливы, шли в «манекены». Вики была высокого роста, но этого не требовалось: подиумов пока не придумали. Само демонстрирование…

– Кого из своего поколения вы бы выделили особо? – Самой видной была Светлана Дружинина. Я-то походила на крысенка, а она – писаная красавица, да еще одаренная. К сожалению, в старших классах Света травмировала ногу и с балетом пришлось завязать. Зато она стала выдающимся режиссером. Когда видимся, всегда вспоминаю, как в старших классах танцевали вместе в опере «Риголетто» в филиале Большого (там сейчас Театр оперетты). Нас одели в длинные закрытые платья, но исполнитель партии Герцога Сергей…

В самых смелых мечтах я тоже появлялся на сцене вместе с Чуриковой, Янковским, Абдуловым, был в них влюблен. Купить билет на спектакль «Ленкома» в советские времена не представлялось возможным, вместе с другими фанатами проникал в театр через крышу, канализационные люки. Нас вылавливали, гоняли, но мы не сдавались. К окончанию школы четко понимал: хочу стать актером и больше никем. Отец, конечно же, восторга от такого решения не испытывал, но и не запрещал ничего. Мы с ним тогда конфликтовали:…

К анархистам Фанни попала случайно. Выучившись на белошвейку, устроилась в одесскую мастерскую. Но бесконечные взмахи иглой навевали глубокую тоску и казались каторгой: девушка еще не подозревала, что вскоре это слово обретет для нее буквальный смысл. Новая компания «ниспровергателей основ» пришлась ей по вкусу – в боевой организации состояло немало энергичных молодых людей. Об опасности вчерашняя белошвейка не задумывалась, а атрибуты тайны – явки, пароли, револьверный блеск, собрания в укромных…

Он никогда не давил своим авторитетом, талантом. Хотя коллектив ему достался чудовищный. А прима Яковлева, чтобы зарядиться перед выходом на сцену, швыряла в сердцах в гримеров расчески, пудру. Мне ли не знать, ее уборная находилась через стенку от моей. «Вдохновленная» таким диким образом Яковлева играла спектакль. Женщина она красивая и умная, артистка хорошая, но целиком и полностью созданная из ребра Эфроса. Все интонации, движения и жесты вложил в нее он. Муж Яковлевой, знаменитый футболист…

– Вы однажды признались, что в какой-то момент почувствовали нехватку мужского воспитания. Что имели в виду? – Такие мудрые мысли лезли в мою головушку в старших классах, поводом к чему стала одна непростая ситуация. В Чертанове в те времена существовало местечко, называвшееся «Бродвей». Неспокойное, но козырное. Пройтись по нему, особенно ближе к ночи, считалось высшим шиком. С одной стороны – дома, с другой – лесополоса, а на самом «Бродвее» – редкие фонари. В один из вечеров мы небольшой школьной…

В 1994 году звонит мой агент: «В Тель-Авиве снимается совместный российско-израильский фильм «Кофе с лимоном». В главных ролях некие Александр Абдулов и Татьяна Васильева. Может, ты их знаешь? А режиссер Леонид Горовец. Иди на пробы». Роль оказалась маленькой, зато у меня было несколько сцен с Абдуловым. Мы познакомились, когда я пришла на съемочную площадку. Саша Абдулов недоумевал: «Что-то не пойму! Крест на шее, а на иврите говорит без акцента. Кто ты?!» Присели в сторонке, я рассказала о себе.…

– Вы что-то унаследовали в характере от отца? – Ну конечно! Это раньше генетику считали лженаукой. Дети наследуют от родителей все. У них те же жесты, те же интонации, те же выражения. Даже те, которые они не могли ни видеть, ни слышать. И потом, люди одной национальности имеют общие черты. У нас все в роду евреи, неевреев не замечено. Однако есть папины качества, которые я очень хотел бы иметь, но не унаследовал. – Например? – Папа мог остановить любую машину, даже милицейскую, попросить его…

Когда девчонки только начинали крутить платонические романы, у сестры уже все было по-взрослому! Татьяна Конюхова рассказывала, как однажды в раздевалке заметила на шее Майи синяк. – Ой, что это у тебя такое? Ты бы шарфиком прикрылась. – Ты не понимаешь! Это же стра-а-асть… У «страсти» имелось имя – Анатолий Ниточкин, он был высоким брюнетом с серо-голубыми глазами, учился на операторском факультете. Новость о том, что у Булгаковой скоро свадьба, стала для ее подруг громом среди ясного неба:…

Когда умер Олег Янковский, я позвонила Смеяну: – Паша, мне хотелось бы проститься с Олегом Ивановичем, ты будешь? – Девочка моя, я в Германии, умираю от рака… Мороз пробежал по коже от его слов. – Не дам! Не получится! Спасем! В каком ты городе?! – В Вуппертале. Через друга узнала, что Смеян там совершенно один. Подняла русскую диаспору на помощь артисту. Ему купили телевизор, принесли магнитофон, положили деньги на телефон. Я записала для Паши видеопослание ленкомовских друзей, чтобы…

Однажды мне уже помог чудотворный образ святой Матроны Московской – я была беременна третьей дочкой, Груней. На четвертом месяце из-за частых перелетов, постоянных стрессов и сильной простуды чуть не потеряла ребенка. Беда случилась на выезде, в другом городе. Положение было очень серьезным, я не вставала с постели. Врачи скорой настаивали на срочной госпитализации, но я отказалась, понимая, что ничего хорошего в больнице не ждет. Со мной была икона Матронушки, всегда вожу ее с собой. И я сползла…

В остальном маленькая Мелания не спешила выделиться из толпы. Росла незаметной, прилежной и вежливой. Когда пришло время определяться с профессией, она выбрала специальность «архитектура и дизайн». Будущие биографы раскопают «доказательства» ее художественных наклонностей: всегда любила вязать, а как-то починила и перекрасила старую тележку из супермаркета и превратила ее в ящик для растений. С успехом выдержав экзамены в университет Любляны, она плотно засела за учебники. Судьбу изменил случай.…