Детская проза

– Ничего Пушок, держись, скоро ты вырастишь и сам сможешь гулять во дворе. Но Пушку было страшно оставаться одному на улице. Однажды его вынесли во двор и забыли отнести обратно в его закуток. Пушок тогда натерпелся. Его всё пугало. И шум больших, проезжающих невдалеке машин. И спешащие чужие, незнакомые ему люди, незнакомые дети, совсем не обращавшие на него внимания. В тот день, ему пришлось долго сидеть у дверей своего подъезда и мяукать, чтобы кто-то из жильцов его услышал и пустил обратно…

Я очень люблю стоять позади автомобиля, когда он фырчит, и нюхать бензин. Люблю ходить в кафе – есть мороженое и запивать его газированной водой. От неё колет в носу и слёзы выступают на глазах. Когда я бегаю по коридору, то люблю изо всех сил топать ногами. Очень люблю лошадей, у них такие красивые и добрые лица. Я много чего люблю! …И чего не люблю! Чего не люблю, так это лечить зубы. Как увижу зубное кресло, сразу хочется убежать на край света. Ещё не люблю, когда приходят гости,…

Лазоревки-синички – тоже белощёкенькие, желтоватенькие, в голубеньких шапочках – тоже бойцы-храбрецы-хитрецы ловкие! Московки-синички, черномазенькие, тоже веселяги. Снегири. Эти важные! Толстоносенькие. Самочки серенькие, самики красногрудые. Красотки-хохлуши. Дымчато-серые с жёлтым, на крылышках, а иногда и на хвостике узенькие-узенькие ярко-алые пальчики-пёрышки! Ну и, конечно, воробьишки прилетали. Эти-то тут как тут, хоть будь твоё окно в середине города, выходи…

Волк и собака Худой волк ходил подле деревни и встретил жирную собаку. Волк спросил у собаки: – Скажи, собака, откуда вы корм берёте? Собака сказала: – Люди нам дают. – Верно, вы трудную людям службу служите? Собака сказала: – Нет, наша служба нетрудная. Дело наше – по ночам двор стеречь. – Так только за это вас так кормят? – сказал волк. – Это я бы сейчас в вашу службу пошёл, а то нам, волкам, трудно корма достать. – Что ж, иди, – сказала собака. – Хозяин и тебя так же кормить…

Вы научили нас грамматике, Ботанике и математике, Всегда добры к ученикам… –  …послать бы их ко всем чертям!  – продолжил Путифар. Всю жизнь вы посвятили нам! — досказала девочка и закончила: Месье Путифар, за великий ваш труд Сказать вам спасибо собрались мы тут. Пускай за годами пройдут года, Но мы не забудем вас никогда! – Какая прелесть! – воскликнул директор. – Просто очаровательно! –  Я тоже вас никогда не забуду,  – мысленно заверил Путифар, – даже и не…

Глава 2. Волчонок, который жил на дереве Волчонок ещё раз потянулся и залез с головой под одеяло. Вставать было лениво. Хотелось досмотреть свой сладкий сон, вернуться на поля с мороженым. Попытался заснуть снова. На левом боку, потом на правом, потом на животике. Но, как Волчонок ни ворочался, сон больше не приходил. Похоже, что наш соня выспался на неделю вперёд! Делать нечего. Волчонок встряхнул головой, уселся на постели и оглядел свою комнату. Со вчерашнего вечера тут ничего не изменилось.…

– Мы еще не пришли, – успокаивал меня друг. – Еще два поворота и ты поймешь, как это прекрасно. Мы спустились по железной лестнице вниз. Гулким эхом разносились под сводами пещеры наши шаги. Прошли по длинному узкому проходу, повернули за угол и… Взору предстало великолепие, которое трудно было себе представить. Откуда-то сверху, словно лианы невиданных растений спускались сталактиты. Переплетаясь в затейливые узоры, распускались диковинными цветами, прямо передо мной, словно выбиваясь из скальной…

empty-line > Еще Джорджия, моя ужасно пронырливая, ужасно надоедливая и ужасно вредная младшая сестра, в которой если и есть что-то хорошее, то разве что сходство с мамой – должно быть, именно так выглядела Джулс, когда училась в четвертом классе. Это, конечно, не весь список, потом я и про других расскажу. Или не расскажу. Посмотрим еще, как пойдет. Сам понимаешь, до этого я никогда настоящих книг не писал, поэтому не знаю. Ладно, давай не будем отвлекаться. Мы, кажется, собирались…

Мама с папой развелись, когда Ильзе было семь лет, а мне – пять. Говорят, они потеряли общий язык. Но что-то тут, наверно, еще было. А то зачем бы мама стала так прятать эту бумажку – решение суда о разводе. Один раз я искала свою справку о прививках и нашла это «Решение суда» в папке с документами, а мама как вырвет его у меня из рук! Я даже первый абзац дочитать не успела. Это вообще меня не касается. Так она сказала. И покраснела. После развода мы с Ильзой сначала жили у бабушки – у папиной…

– Милая деточка! Такая прекрасная, – точно ангел Божий! Она, кажется, засыпает, Клавдюша… – бабушка с любовью крестила внучку. – Спит, мое сокровище, – шепотом говорила мама. – Дай, снесу в кроватку! – просила бабушка. –  Лёля, ангел мой! Солнышко мое! – в безумном восторге твердила мать, брала крошку на руки, кружилась с ней по комнате, пела, танцевала. – Нет… Пусть немножко полежит у меня. – И они обе умолкали, в немом обожании глядя на девочку. Так заставал их отец Лёли.…

А эта старушенция шлёпает тапками, хотя уже давно не утро. Спина у неё больше похожа на гнилой огурец, стёкла очков заляпаны, и глядит она через них на Хедвиг, папу и маму так, словно они ошиблись дверью. – Привет, мам, это мы! – говорит папа. – Привет, бабушка! – говорит Хедвиг. Бабушка растерянно дотрагивается до подбородка. – Мы знакомы? – спрашивает она. – Что-то вас не припомню. Но тут в прихожую влетает дедушка. – Милости просим! Семейство тихо и неуверенно входит в дом и снимает…

Ночью колокола молчат. Им тоже нужно отдыхать. Ночь – время тишины. Все спит, наполняясь силами для будущего дня. Лишь труженики – фонари не знают покоя. Все у них наоборот: днем спят, ночью работают. Не дают миру утонуть во мраке. Но свет фонарей тусклый, игрушечный. В его лучах все кажется обманным: деревья – великаны с корявыми пальцами, дорожки – ручьи с размытыми берегами, дома – пещеры с невероятными тайнами. Но чем ближе утро, тем яснее очертания. Колокола просыпаются первыми. Они должны наполнить…

Ну ладно, пора за уроки браться. Посреди огромного белого листа чернели три кособокие циферки, жалкие, одинокие. Другого решения у меня не было. Да и решать на голодный желудок – так себе занятие. Поэтому я отправилась за Отто, моим старшим братом. Он сидел в комнате на втором этаже. Комната у нас была общая. Хотя мама как-то сказала, что теперь, когда мне десять, я слишком взрослая, чтобы жить в одной комнате с мальчиком. Что бы это ни значило. У каждого из нас была собственная кровать и письменный…

дальше бы туфли вперёд заносить. Кто на пожар опоздает на час, тот лишь увидит сгоревший каркас. Всем! Всем! Всем! Всем! Помогите! Там жар! Женщине старой попасть на пожар! Просьба для всех – обеспечить проход, чтобы прошёл пешеход-тихоход. Красный и жёлтый выключить свет, только зелёный оставить ей цвет. За опозданье бабули – Указ: “Ждет наказанье любого из нас. Тот, кто проявит геройский запал, сразу получит большую медаль”! Знают все, сколько той бабушке лет, …

Автобус уже отъезжал от остановки. – Остановите, пожалуйста! – крикнула Бетани водителю, хватая свои сумки. – Спасибо! – сказала она девушке с малиновыми волосами и со всех ног бросилась к двери. К несчастью, сегодня работал сердитый водитель. Дверь он открыл, но возмущённо проворчал: – Из-за таких вот рассеянных школьников автобусы вечно и опаздывают. Давно пора проснуться! – Извините, – пробормотала Бетани, хотя извиняться ей было не за что. Этот водитель каждое утро по пять минут изучал…

Нянюшка умыла и причесала мальчика, затем, поставив его на колени рядом с собой, помолилась перед старой, тёмной иконой в серебряной ризе. Вместе с дядькой Филатычем она повела Никиту по лесенке наверх, в опочивальню княгини, чтобы показать его перед отправкой в Москву. А мальчик всё твердил: – Если Микитка поедет со мной в Москву и захватит дудку и сетку для снегирей, то и я поеду. А без него я ни за какие пряники не поеду! С дороги сбегу. В избе у Микитки Боярская усадьба «Весёлые…

Глава 1. Непроходимый уровень Женя сидел за компьютером. Вечер для игры выдался на редкость удачный: завтра воскресенье, а значит, уроки делать не нужно, родители ушли в театр и должны были вернуться не скоро. Самое благоприятное стечение обстоятельств, чтобы пройти, наконец, этот таинственный уровень «Стартгейма». Ходили слухи, что эта новая компьютерная игра не простая, а с каким-то секретом, и тот, кто первым пройдёт её до конца, якобы получит приз. Что за приз, откуда поползли эти…

– Видишь! – торжествующе воскликнула Саима. Аннабель нахмурилась. Кэти ужасно раздражала, когда оказывалась права. – Мне никогда не нравилось это движение, – мрачно ответила она. – Оно смотрится глупо. Не нужна нам вся эта детская чушь – мы хотим выглядеть настоящими профессионалами. На прослушивании будет полно восьмиклассников и девятиклассников, и я хочу доказать, что мы вовсе не глупые сопливые семиклассницы. Ты хочешь, чтобы нам в итоге достались роли поющих кроликов или вроде того? – угрожающе…

– Ох… Тара будет ждать нас в кафе, – пробормотал папа. – Вообще-то мы уже опаздываем. Посидим недолго и, если захочешь, поедем домой. Что будешь на обед? Пиццу? Будет здорово, не так ли? Вот мы и приехали. «Я знаю. Вижу, что мы на парковке детского игрового центра. Мне не два года»… Но Алиса не произнесла это вслух. Она вообще ничего не ответила и просто вышла из машины, втайне надеясь, что папа наконец перестанет улыбаться и делать вид, что всё отлично. – А вот и они! – Папа ускорил шаг, подгоняя…

– А вы привезли бетономешалку? – требовательно поинтересовалась Кэсси, вцепившись в папину брючину и высовываясь из двери. Бен уставился на сестру. Она никогда не стеснялась. Вот если бы он тоже мог так расспрашивать незнакомых людей, вообще не задумываясь. – Сегодня нет. Но привезём, обещаю. – Кажется, строителя развеселил этот вопрос. – Хорошо, – снисходительно кивнула Кэсси и пошла доедать свой тост. По дороге в школу Бен гадал, как будет выглядеть их дом, когда они вернутся из школы. Строители…