Детские остросюжетные

– Все! Хватит! – командую я. – Когда завянут, наберем еще, но в другом месте! – А ты много мест знаешь? – Много! Пошли, отнесем тете Липе, а потом сходим на разведку! – Какую разведку? – недоумевает Мотька. – Надо же посмотреть, как тут все обстоит, что с прошлого года изменилось, кто приехал… – А… Я уж испугалась, что опять надо что-то расследовать. Надоело хуже смерти! – Да, сколько дел за полгода распутали… [1] 1 Подробно об этом читайте в книгах Е.Вильмонт «Сыскное бюро…

– Я сперва тоже так подумал, но нет, тут что-то другое… – А твои родители что-нибудь замечают? – Папа вообще ничего не замечает, он и дома-то мало бывает, а мама… Я с ней еще не говорил пока, наблюдаю за ее реакцией. – И какая же у нее реакция? – По моему, она тоже что-то замечает. – А может, тебе стоит поговорить с мамой, глядишь, и все выяснится. Кстати, в каких они отношениях? – В прекрасных. Кажется, у Ириши с собственной матерью отношения хуже, чем с моей. – Бывает. Ну так…

Лиза пристроилась в своем же доме, у дворничихи Нюры. Ждала, что вернутся отец и мать, бегала на третий этаж к запертой клеенчатой двери. Потом уже не ждала. Приглядывала за мальчишкой Нюры, мыла в подъездах полы. За это Нюра кое-чем кормила. Но вот Лиза заметила: когда она ест, Нюра ходит мрачная. Поняла: лишний рот. Трудно было уходить из дома — а вдруг все-таки вернутся, будут искать дочь Лизу… Ушла. Скиталась по рынкам, по столовым. Давали где ложку творогу, где хлеба, где супцу. А тут холода.…

– Кэ-дез-Орфевр! – Вот-вот! – Мотька, боюсь трех дней на все это не хватит! Хотя, если Ниночка будет свободна, она нас на машине повозит, тогда мы больше успеем… Но ты не огорчайся, если мне придется еще год прожить в Париже, я попрошу деда, чтобы ты к нам на какие-нибудь каникулы еще приехала, на Рождественские или Пасхальные… Тогда уж все увидишь! – Аська, мне не верится… Я как подумаю, что… – Все будет, Мотька! И Париж! И Италия! В таких разговорах прошло два дня. Все было тихо и спокойно.…

– Александр Николаич! – явственно произнес Марат Исаков. – Ах да, Александром Николаичем его звали! – обрадовался Воскобойников. – И он это… написал оду «Вольница»… – Не «Вольница», а «Вольность»! – поправила Марфа. – Ну да, «Вольность», а еще он написал «Путешествие из Петербурга в Москву», а когда власти на него взъелись, он на себя руки наложил! – с облегчением проговорил Витька. – Действительно, прикольная история! – подал голос Вадим Балабушка. – И все? – спросила Марфа. – Чего ж…

— Никогда! — воскликнула мама. — Там всюду арабские террористы! — Если помнишь, недавно в центре Москвы террористы захватили автобус с туристами, в Лондоне то и дело что-то взрывается, но жизнь не стоит на месте, а Израиль удивительная страна, в которой хоть раз в жизни должен побывать каждый интеллигентный человек, — сказал дед. — Да какие они интеллигентные, — проворчала тетя Липа, — только и знают, что бандитов и воров выслеживать! — А кстати, — вмешалась в разговор Ниночка, дедушкина невеста, —…

– Дед! – Что дед? Разве я тебя когда-нибудь обманывал? И не говори мне, что в сентябре начнется учебный год. Ради такого дела и пропустить занятия не грех! – подмигнул он мне. Две недели с Мотькой в Италии. С ума сойти! Что с ней будет, когда ей скажу… В самолете меня уже колотило от нетерпения. Вот еще немного, и я увижу маму. Интересно, она возьмет с собою в Шереметьево тетю Липу? Нет, наверное, тетя Липа не захочет, она останется дома, чтобы приготовить все мои любимые блюда. А еще меня дома…

— Тоже верно, — улыбнулась Степанида и открыла первую сумку. Вытащила оттуда полиэтиленовый пакет, заглянула в него и вытряхнула содержимое на пол в прихожей. — Ой, гляньте, какие хорошие вещи! — Действительно, почти новые! — обрадовалась Юлия Арсеньевна. — И смотри, все чистенькое, что там у нас? — Две юбки, два джемпера и лифчик, совсем новый, в упаковке еще! Это мы отложим сразу. Она достала из сумки еще один пакет и тоже вытряхнула на пол. Там оказался вполне приличный шерстяной пиджак. Степанида…

– Подожди! Я уверен, что они объявятся! Увидят визу у тебя в паспорте и поймут, что надо спешить, если хотят получить хорошие денежки… – Спасибо, Стасик, ты меня немножко утешил. Но в таком случае надо все время кому-то быть здесь, ведь если они позвонят, то именно сюда… – Господи, папа, что с тобой? Да ты просто скажи на автоответчик, чтобы звонили в ту квартиру – и все… – Да, действительно, все так просто, а я… Спасибо, сын! Ты полагаешь, что они могут позвонить уже сегодня? – Вполне!…

– Нет, я живу с сестрой! – Прости, я что-то все время задаю бестактные вопросы! Просто мне интересно, какие у меня соседи будут. Знаешь что, заходи в гости, Степанида. Посмотри мою квартирку новую. Степанида не заставила себя просить дважды и с удовольствием вошла. Квартира была совершенно пуста. – У вас три комнаты? – Три! Здорово! Вот тут будет спальня, тут столовая, а тут кабинет! – Какой кабинет? – Кабинет мужа! Я, Степанида, замуж выхожу! Приглашаю тебя на свадьбу! Через неделю у нас свадьба.…

– Да я только пришла, – растерянно произнесла Ниночка. – Вот видишь, – взглянула она на часы. – Даже не опоздала. – При чем тут «опоздала не опоздала»! – уже начал соображать что к чему Петька. – Ты лучше скажи, кто тут дверь взломал? – Дверь? Взломал? – словно эхо, повторила библиотекарша. – А разве это не ты сделал? – с надеждой посмотрела она на Петьку. – Я? – возмутился тот. – А на фига мне дверь взламывать? Тут, видимо, до Ниночки наконец дошел весь ужас создавшегося положения, и она, тихо…

– Да катись ты! – послышалось в ответ. Однако вождь Алых тотчас собрал своих соратников и увёл их в укрытие за смородиновые кусты, чтобы обмозговать эту туманную «птицу чёрную и белую». – А чего тут обсуждать, это же обыкновенная сорока, – заметил Йонте. – Мумрик лежит в сорочьем гнезде, это и ребёнку понятно. – Конечно, малышка Йонте, это и ребёнку понятно, – раздался голос Ева-Лотты с чердака. – Надо же, даже такой несмышлёныш, как ты, и то сообразил, что к чему. Ты, верно, ужасно рад, ведь…

– Итак, с чего мы начнем? Есть предложения? – спросил Стас. – Но ведь эта генеральша скорее всего уже давно умерла, – заметила Муся. – А вдруг она – долгожительница? – предположила Виктоша. – Я вот недавно по телеку видела старуху, так ей сто десять лет исполнилось! – Бывает! Но вряд ли наша генеральша жива! – отозвался Стас. – Во всяком случае, рассчитывать на это мы не можем, а значит, искать будем ее дочек, они теперь тоже, наверное, старухи! – Стас, предположим, мы их найдем, – задумчиво…

— Привет, Пуаро, ты очень вовремя! — едва успев открыть дверь, воскликнул толстый розовощекий Павел. Кличку Пуаро придумал все тот же Павел. Потому что, по его мнению, называть Ивана Холмсом от фамилии Холмский было бы слишком банально. — А вовремя ты потому, — продолжал Луна, — что мать нажарила кучу пончиков. И мы как раз их собираемся съесть. — Да я ненадолго, — предупредил Иван. — Только энциклопедию возьму. — Абижжяешь, — с восточным акцентом неясного происхождения произнес Луна. — Ми так…

– Асюта, не грусти. Езжай себе спокойно. Все будет хорошо! А потом… Прежнего все равно не вернешь… – Почему? – Потому что мальчишки ваши уже поступили в институты, они теперь студенты, и им не до вас… Что-то похожее мне уже говорил Сережа, папин друг, еще до того, как меня первый раз отправили учиться в Париж. В самом деле, Митька поступил на юридический, Олег – на факультет журналистики, а Костя – в МГТУ. Они теперь совсем взрослые, наши мальчишки… Утром мне позвонила Мотька. Она задыхалась…

– У нас? У нас вообще Рождество не очень-то празднуют. Вот Новый год – другое дело! Его даже два раза встречают. – То есть как? – У нас же есть еще Старый Новый год! – Ах да, я слышал... Интересно! А как его празднуют? – Ну, у нас все праздники одинаково справляют – за столом! И чем больше еды на столе, тем лучше! Я знаю, что тут принято в Новый год гулять по улицам... А у нас в двенадцать все сидят за столом. – Но ведь это скучно! – Скучно? Да ты что! Когда в Новый год все собираются вместе...…

– Тоже верно. Вот так Мотька опять очутилась у нас на даче. А через две недели мы втроем – моя мама, Мотька и я – сели в поезд Москва – Таллин. Мама ехала туда с концертами «Старинные романсы». Как ни странно, Мотькину маму не пришлось долго уговаривать, полковник страшно обрадовался возможности на две недели избавиться от новоявленной падчерицы и с удовольствием оплатил поездку. Это вселяло в нас надежду на то, что в конце концов тетя Саша оставит Мотьку одну на старой квартире. И вот…

– В стену? – На сей раз в голосе Саши послышалось удивление. – Ну! – торжествующе подтвердил Вова. – А ты – «человек», «человек»!… – А почему нет? – вновь принялся отстаивать собственную точку зрения второй мальчик. – Может, в этой стене есть какая-нибудь дыра. А вы с матерью в темноте не заметили. – Никаких дыр! – возразил ему Вова. – Сплошная стена. Я в этих развалинах сто раз лазил. Уж как-нибудь знаю. – Ну-у… тогда-а… – протянул Саша. По его тону чувствовалось, что возразить ему больше…

— Да что это он тебе так срочно вдруг понадобился? — удивилась Лешка. — Жили же мы без него все это время — и ничего. — «И ничего», — передразнил сестру Ромка. — Вот и без скутера живем — и тоже ничего. А был бы у нас Интернет, я бы сейчас в виртуальный скутер-клуб вышел — у меня и адрес его есть — и присмотрел бы себе какой-нибудь… — Чего-чего ты бы присмотрел? — Ну, скутер, мотороллер, непонятно говорю, что ли? Мы с тобой здесь от всего мира отстали: все давно уже только на скутерах и ездят.…

Что-то было не так. В облачках что-то шевелилось! Комнату наполняли полупрозрачные образы и неясные звуки. Жуткие места и ещё более жуткие люди. Руки у меня покрылись гусиной кожей. Что же это такое?! Картинки вспыхивали и угасали, тут же сменяясь новыми, словно беспорядочно перемешанные обрывки какого-то мрачного фильма. И тут до меня дошло, что происходит. «Мечтательный бриз» пытался прогнать кошмары Эльзы – вот только те ни в какую не желали отступать! Образы и звуки отчаянно сопротивлялись,…