Детские остросюжетные

В самом доме половицы скрипели от каждого шага, а несмазанные дверные петли и оконные ставни немилосердно визжали. Паутину по углам уже смели, но, казалось, дом должен быть полон пауков и всевозможных насекомых. Словом, работа по обустройству предстояла немалая. Тем более что основные труды ложились на близнецов. Отец же собирался приезжать по выходным (чаще не позволяла работа), чтобы осуществлять общее руководство и участвовать в самых ответственных операциях. Итак, отец горел рабочим энтузиазмом.…

Нимка хихикнул, качнулся ещё раз – качели в зените. Класс: земля несётся навстречу, по спине шлёпает листьями тополь, и даже откуда-то появляется ветер, хотя его на самом деле нет, и ты летишь, летишь, летишь… Сандаль сам соскочил с Нимкиной ноги и шлёпнулся возле жёлтой горки, подняв столбик песочной пыли. Нимка подождал, пока качели остановятся, спрыгнул. Ничего себе, куда улетел! Интересненько… А если размахнуться, он дальше улетит или так же? Нимка зацепил пальцами сандаль и пошёл к качелям.…

— Наверно, тень упала на стену, Юп, сказал дядюшка Титус. — Точно, это тени бродят по каньону. Тебе померещилось, — согласился Пит. — Да нет, — упорствовал Юпитер, я точно видел: человек в черном. Наверно, он влез в окно. Дядюшка Титус заколебался. Конечно, всем известно, что у его племянника богатое воображение, и вряд ли стоит поднимать тревогу. Но вообще-то, если говорить честно, Юпитер обычно оказывается прав. — Ладно, пошли, решил дядюшка Титус. — Расскажем про эту черную тень профессору…

– Ты не ушибся? – спросил Мишель. Артур, получивший легкую встряску – в прямом смысле этого слова, – замотал головой. – Эх, Мишель, такой классный кадр упустил! – воскликнул Даниель. – Ну-ка, Артур, повтори! – Благодарю покорно! Тебе все хиханьки да хаханьки! – огрызнулся тот, отряхиваясь. – Лучше бы сетку какую-нибудь растянул. А то я себе все мягкое место отбил! – Главное, постарайся, чтобы такого не случилось в воскресенье, – посоветовал Мишель. В воскресенье должен был состояться церковный…

– Кто может сообщить что-нибудь интересное? – Питер протягивал всем по очереди тарелку. Он бросил Скамперу его персональное печенье, и спаниель ловко поймал его на лету зубами. Раздался дружный хруст. – Им не о чем было сообщить друг другу. Барбара посмотрела на Питера: – Вот уже четвертую неделю нам нечего рассказывать, совсем ничего не происходит, – пожаловалась она. – Ужасно скучно. Не вижу смысла в секретном обществе, раз ему нечем заняться – тайну какую-нибудь разгадать или придумать что-нибудь…

– О, вы знаете это место? – удивленно спросила Энн. – Как там, хорошо? – Хорошо? Не знаю, не сказал бы, – ответил носильщик. – Я обычно плавал там вокруг в рыбачьей лодке моего дяди. Дикая природа и пустынная. Трудно представить, чтобы кто-то захотел провести там каникулы – ни пирса, ни ларьков с мороженым, ни концертов, ни кино, ни… – Вот и хорошо, – сказал Джулиан. – Спасибо вам, но мы без всего этого можем обойтись. Собираемся купаться, нанять лодку, ловить рыбу и объезжать окрестности на великах.…

– Автобус приходит примерно без четверти десять, – сказала мать. – Значит, вы вполне успеете до этого убрать детскую. Там такой ужасный беспорядок, я вчера прямо не могла пройти. – Почему каждый раз, когда мы собираемся выйти, мы должны убирать детскую? – со вздохом спросил Пип. – По-моему, это просто… – Не спорь! – отозвался отец из-за газеты, и Пип мгновенно умолк. Он искоса глянул на Бетси, она ответила ему счастливой улыбкой. Фатти приезжает! Фатти, который всегда улыбается, весело подмигивает,…

– Ну а почему бы вам не принять меня? – спросила Сьюзи. – Приняли же вы и Джека, и Пэм, и Барбару. – Не говори глупостей. Мы же Тайная Семерка. Если мы примем еще одного, нас станет уже восемь, – сказал Питер. – А тебя, Сьюзи, мы вообще не хотим принимать. – До чего же ты противный, – сказала Сьюзи. – Ладно, я передам Джеку, что ты созываешь Семерку. На какое время ты назначаешь собрание, что ему сказать? – Не вздумай ничего передавать Джеку! – сказал Питер. Назойливая Сьюзи совсем вывела его…

— Какой кеяк? Какой кеюк? Какой каёк? Всех подвешу к потолку за левую ногу! Расстреляю всех из пушки! Зарежу всех! Зажарю всех! Кеяк! Кеюк! Каёк! Сафронито ту балд! (Известное шпионское ругательство.) И в это время на стол перед ним положили ДОНЕСЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ САМОЕ ВАЖНОЕ НАДОЕЛО ШПИОНИТЬ. ХВАТИТ. ПОЧТИ ДОБРОВОЛЬНО СДАЛСЯ ТРЕТЬЕКЛАССНИКУ ТОЛИКУ ПРУТИКОВУ. ВЫДАЛ Я ВСЕХ ПРИЯТЕЛЕЙ-ПРЕДАТЕЛЕЙ. ВЫДАЛ ВСЮ НАШУ ДИВЕРСИОННУЮ ГРУППУ «ФРУКТЫ-ОВОЩИ» И ОРГАНИЗАЦИЮ «ТИГРЫ-ВЫДРЫ». ЧТОБ ВСЕМ НАМ БЫЛ КАЮК.…

— Машк, здорово, — услышала она на другом конце провода такой знакомый и родной голос Сашки Дронова, с которым не виделась почти два месяца. — Как дела? — Как сажа бела. Ладно, приходите, я приглашаю… Маша положила трубку и посмотрела на свое отражение в зеркале. Вот теперь ее лицо сияло, словно пять минут назад она и не дрожала как осиновый лист перед своим преследователем. Сейчас придут друзья и мигом разберутся с этим троглодитом. — Дронов приехал? Маша повернулась на голос. В дверях гостиной…

— Ладно, идет, я еще перезвоню… Маша положила трубку и нехотя поднялась с постели. Все, ее волшебное утро, полное грез, закончилось, и она снова превратилась в восьмиклассницу Машу Пузыреву. И теперь вместо того, чтобы учить роль и заниматься своей внешностью, ей придется тащиться на кухню и готовить завтрак для маленького десятилетнего братца Никиты. — Вставай и ты, чудовище! — Она схватила его за розовые голые пятки, выглядывающие из голубых пижамных штанин, и потянула. — Ты выбрал маршрут?…

Ребята приспособили его под штаб своей молодой детективной фирмы «Три Сыщика». Штаб состоял из крошечной фотолаборатории и офиса с обшарпанным столом и стульями. Имелся даже телефон. В большом шкафу с выдвижными ящиками хранились записи по всем проведенным ребятами делам, составленные Бобом Эндрюсом с присущей ему дотошностью. Юпитер, руководитель трио, проводил здесь большую часть свободного времени, обдумывая дела фирмы и упражняя свои выдающиеся мыслительные способности. Юпитер гордился своим…

- Нет уж, твоих одолжений мне не надо! И быстренько не надо. Я хочу, чтобы ты внимательно проанализировал свой внутренний мир. От наклонностей и желаний человека зависит, какой личностью он вырастет в будущем. Макар вздохнул. Ему показалось, что никакое будущее ему не светит. Ни наклонностей, ни желаний у него не было, а анализировать свой внутренний мир ему хотелось не больше, чем ковырять в носу, стоя на сцене Большого театра. - Проанализирую, - буркнул Макар. - Дайте мне еще пять минут для…

– Играть, Тяпа! – скомандовал Емеля, подняв руку. – Искать! И он бросил в траву палку, которую Галка всегда приносила с собой на прогулки. Тяпа с готовностью исполнила команды и нетерпеливо ждала следующих, припадая на передние лапы и раздвигая лопушастые уши, которые свисали ей на самые глаза. – Вот видишь, ничего мы не грустим, – улыбнулся Емеля. – Только команду ждем. Играть, конечно, можно всегда, а вот что искать? Только эту палку? Наверное, она и Тяпе уже надоела. – А что ты предлагаешь? –…

Наконец папа полностью освободился от поклажи и шумно вздохнул: - Все. Я сделал крайне важное открытие. Если у меня в руках будет хоть малюсенькая сумочка, самая дамская-предамская, я никогда в жизни не выйду из метро на "Тушинской". Ты знаешь, сколько там народу? А как штурмуют автобусы в час пик? Это что-то невероятное... И все из-за вещевого рынка! - Кто же делает покупки для новой квартиры в час пик? - улыбнулась мама. - И кто при этом ездит в метро? Да тут фургон надо было заказывать.…

– Вот тогда вы узнаете, - мстительно произнесла мама, - что такое бегать по кухне и по магазинам. Алешка рассмеялся. Потому что кухни у нас там не было. Был только уютный строительный вагончик с газовой плиткой. А магазин был всего один - в соседней деревушке. Довольно маленький - по нему особо не побегаешь. Дача у нас, в самом деле, - как будто она есть, а на самом деле - как будто ее и нет. У всех вокруг уже стояли высотные дома с подземными гаражами, а у нас стояли высотные березы и вольные…

Алешка без особого внимания выслушал папин перевод и отмахнулся: – Да ну… Некогда мне. Мама ахнула: – Надо же! Ему в Англию некогда съездить! – Подумаешь! - фыркнул Алешка. - Что я, этих англичан, что ли, не видел? Ничего особенного. Ходят с зонтиками, курят трубки… – В гольф играют, - добавил папа. – Пиво пьют, - добавил и я. - И овсянкой питаются. – И все? - возмутилась мама, будто сама была коренной англичанкой. - Глубокие у вас познания! – А ты что добавишь? - спросил ее папа.…

Я плыл и плыл, а тот берег все не приближался. Иногда я оборачивался посмотреть, добрался ли хотя бы до середины, и получалось, что нет, даже до нее еще очень далеко. Бабульки выше по реке уже дополоскали свое белье и ушли. За спиной шумел поселок, впереди – лес. А на берегах – никого. Вот и думай: пять минут прошло или час, задерживаться ведь тоже нельзя – сегодня уезжаем. Если совсем честно, я уже немного устал. Не так, чтобы начать задыхаться и утюгом пойти ко дну, но так, чтобы, когда доплыву,…

Но этого не случится. Потому что скоро меня убьют. Я понял это, как только в мою комнату вошел Белобрысый. Он улыбнулся, сел на стул и угостил меня леденцами. Затем представился. Психолог. Очередной психолог, он хочет мне помочь, он большой специалист по девиантному [1] поведению среди несовершеннолетних и знает, как действовать в подобных случаях. Если я буду сотрудничать, он мне поможет. Я сказал, что готов сотрудничать. И в том, что он мне поможет, я тоже не сомневался. Он поможет…

Ленка подскочила и заглянула через плечо: – Смотришь, куда едем? Там сейчас тепло, Сань? Че с собой брать-то? Тонкий ткнул пальцем в экран. – Непонятно! – отрезала Ленка, пробежав глазами по веб-странице. – Ты мне скажи, брать купальник или теплую одежду? – Разговорник возьми, – буркнул Тонкий. – Разговорник и словарь. А лучше два, чтоб у каждого было. Как ни странно, сестру вполне устроил такой ответ, и она упорхнула копаться в книгах. «Утром приедут мама с папой, они расскажут, какой…