Документальная литература

— А… Ну да… Но я учила… — Выдает девчушка. — Ты сдашь Танечка, я уверен. — Естественно я не помню на сколько она сдала, не интересовался, но историю из моего класса, те кто сдавал не завалил никто, вроде ниже «тройбана» не было, а она девочка старательная, может не столь блестящий ответ будет, но четверка гарантирована, возможно даже пятерка. — Ну не пуха. — Говорит она мне и идет «на расстрел» к кабинету. — К черту! — Посылаю я Танечку по традиции нашего класса. Мы кстати в отличие от многих…

Он открыл большую бочку, прикрепленную к задней части повозки. В ней лежал овес и черпак. – Положи по два полных черпака в каждый мешок. После того как Йим сделала это, Провидец показал, как закрепить мешок. Затем он внимательно наблюдал за тем, как Йим закрепляет второй мешок. Хотя лошадь казалась напуганной, она не уклонялась от нее. Это было все, что он смог заметить, несмотря на свою повышенную способность к восприятию. Понимая, что внутренние качества Йим скрыты от его взгляда, он попытался…

Брошенная кибитка медленно покачнулась и тяжело завалилась на бок. Ободья колёс треснули, спицы разлетелись в разные стороны. Кожаный верх прочертили рваные царапины. Кибитка задёргалась, как туша оленя, терзаемая волчьей стаей. Когда на следующий день прикатил исправник с бутылью святой воды (отец Никифор не поехал, сославшись на острый приступ инфлюэнцы), от почтовой кибитки остались только разбросанные по дороге ошмётки... *** Светлые июньские сумерки просачивались в приоткрытое окно,…

В следующий раз очнулась от мягких касаний и тихих разговоров. Кто-то трогал мое лицо, что-то озабоченно говоря. Не сразу смогла различить в негромком гуле отдельные слова и фразы. - Льяра Эйш? Вы меня слышите? - Да, - кивнула или подумала, что кивнула. Глаза открыла не сразу, они будто налились свинцом. Передо мной склонился диари Свонт. Лотр испытывающе высматривал что-то у меня на лице. - Как вы себя чувствуете, льяра Эйш? – учтиво поинтересовался лекарь. - Скверно, - не видела смысла…

Мужчина выпрямился, пристально вглядываясь в выражение моего лица. Обдумывая, принимая… Мы молчали минуту или больше, каждый думал о своем, пока Рошар не взял за руку, потянул на себя, привлекая еще ближе. Тяжелый выдох, гулкое биение сердца у меня под щекой… легкий поцелуй в макушку. - Я люблю тебя, Лисанна, - услышала тихий проникновенный шепот. – Люблю тебя, сестра. Слезы сдержать удалось, но только неимоверным усилием. - Спасибо, - вытолкнула сквозь охрипшее горло, прижимаясь еще теснее.…

Я наклонился, открыл мини-холодильник, возле которого сидел, вытащил из него пластиковую бутылку с «Черноголовской» же водой, которая практически мгновенно покрылась капельками конденсата, протянул своему товарищу. — Что, первым делом к семье? — спросил Курц, забирая бутылку. Он отвернул крышечку и сделал несколько глотков. — Естественно к семье, — ответил я. — Я же про них полгода ничего не видел, и не слышал. Как и обо всем остальном, что происходит в России. Никаких новостей, полный информационный…

*** Москва, квартира Карины Услышав неожиданный звонок в дверь, Карина пошла открывать. – Мам, мы кого-то ждём? – спросила она по пути в прихожую. Та недоуменно пожала плечами и покачала головой. Открыв, Карина с изумлением увидела на пороге Мишу Кузнецова, который ворвался мимо нее в квартиру. – Как ты могла так поступить?! – возмущенно рявкнул он. – Во-первых, здравствуй. А во-вторых, ты чего это заявился на ночь глядя, да еще и врываешься ко мне в дом? – ответила Карина. …

Он вытащил его. В нос ударил запах оружейной смазки и старой кожи. Запах той, другой жизни. Он не чувствовал ни сожаления, ни страха. Только холодная, плотная тяжесть в животе. Будто проглотил кусок бетона. Он уже был там. В той жизни. Возвращение началось. Сцена 2. Возвращение в Долг Вывеска гласила: «Ветеринарная помощь 24 7». Внутри пахло не больными животными. Пахло едким антисептиком, дешёвым турецким табаком и чем-то ещё. Старым, едва уловимым. Запекшейся кровью. …

— Постой, ты что… предлагаешь мне мятеж? — Бастиан не успел произнести и звука, как Стефан продолжил. — Однажды твой род выступил против короля. Это расплата! И итог мы видим перед глазами. Валадимир хороший король. И я не готов подставляться из-за тебя. Не только у тебя есть обязательства перед своим родом. Миг, и Стефан исчез. — Что за хрень?! — выругался Мишель. — Куда он делся! — Сын, успокойся, — серьёзным тоном произнёс Бастиан, обращаясь к Мише. — Он телепортировался. — Телепортировался?…

— «Меня что, в какую-то лабораторию упрятали? Органы? Вирусы? Эксперименты?» — мне стало страшно, и я стал лихорадочно искать выход. Стоило мне развернуть голову, как я увидел небольшое окно. — «Если не смогу найти другого выхода, то, вроде бы, должен смочь в него пролезть. Главное, чтобы высота была не такой большой.» — подумал я. Стоило посмотреть на окно, как в голове всплыло воспоминание, как я бегал по этому коридору вместе с двумя мальчишками. — Ты за это заплатишь, Андер! — как будто…

Кухня была переполнена женами — все они хохотали и говорили слишком громко, и проку не было ни от кого, кроме Лоис-соседки: она доставала из холодильника всякую снедь. Лучшая подруга Беверли Уоллис, глядя в хромированный тостер, поправляла помаду на губах. Уоллис была чересчур тонкая и чересчур смуглая, а когда выпрямилась, оказалось, что еще и намазана чересчур. У стола с малышкой на коленях сидела мать Беверли. Девочку переодели из кружевной крестильной рубашечки в накрахмаленное белое платьице…

Сделал Никита соху в триста пудов [1] , запряг в неё змея и стал от Киева межу прокладывать, борозду пропахивать; глубиной та борозда в две сажени [2] с четвертью. Провёл Никита борозду от Киева до самого Чёрного моря и говорит змею: – Землю мы разделили – теперь давай море делить, чтобы о воде промеж нас спору не вышло. Стали воду делить – вогнал Никита змея в Чёрное море, да там его и утопил. Сделавши святое дело, воротился Никита в Киев, стал опять кожи мять, не взял…

Я обсуждала эту так называемую шахматную фигурку на своей лекции Brea ted Vi ion в Университете Гарднера в 1998 году, но вопросов было больше, чем ответов. Тогда я и не подозревала, что следующие пять лет потрачу на то, чтобы разыскать каждую сохранившуюся средневековую шахматную королеву и определить, была ли фигурка из Гарднера действительно частью шахматной доски (мои выводы приведены в главе 7). В те годы я была очарована шахматной королевой как символом женской силы. Как ей удалось добиться…

– Блин, там мама пришла. Я тебе перезвоню. – То есть мы не пойдем никуда сегодня? – предпринял последнюю попытку договориться Денис. – Нет, сорри. Давай в другой день, пожалуйста. Майские длинные, сегодня вообще никак. – Ясно. Ок, – он положил трубку. Ника взяла тарелку и поспешила в коридор, чтобы успеть прошмыгнуть к себе, но столкнулась с мамой, следом за которой показался и недовольный папа. – Привет, – бросила Ника. – Это что, твой ужин? – поинтересовалась мама. – Нет, полдник.…

Не детский ли это страх, не самоистязание ли – мучить себя видениями тоталитарного будущего? Однако прежде чем объявить тоталитарный мир утопическим кошмаром, давайте задумаемся о том, что в 1925 году сегодняшний мир показался бы нам наваждением, не способным стать реальностью. Есть два непременных условия, при которых есть шанс предотвратить фантасмагорию, когда «черное» вдруг становится «белым», а вчерашнюю погоду изменяют соответствующим распоряжением. Первое – это признать существование истины:…

Хотя тогда я понятия не имел, где нахожусь, я лежал в палате интенсивной терапии Шведского госпиталя в Сиэтле – в коме и на аппаратах жизнеобеспечения. Мои руки и ноги привязали к кровати. К телу шли трубки, катетеры и провода. Врачи опасались, что я не выживу. Был декабрь 1983-го, и мне было тридцать восемь лет. История началась тремя неделями ранее на другом конце страны. Я был в Нью-Йорке, читал лекцию по криминальному профилированию перед аудиторией из 350 сотрудников Департамента полиции Нью-Йорка,…